Лучник

Ниари зажмурился.

— Я запомню, — без голоса выдохнул он. Грудь сдавило неожиданно острой болью: почувствовал вдруг, что это — прощание.

— Хорошо… — вздохнул Гайр.

А потом, вдруг, засмеялся. Тихим, сухим, недобрым — незнакомым — смехом.

Ниари изумлённо замер. Дёрнулся было взглянуть на него, понять, что так насмешило его друга.

— Нет-нет-нет! — остановил его вдруг начавший сочиться какой-то едкой иронией голос Гайра. — Не оглядывайся, урок ещё не закончен!

— Гайр, что происходит?

— А что происходит? — эхом откликнулся тот. — Мы разговариваем, разве нет?

И вновь засмеялся, все тем же злым, чужим смехом, от которого Ниари пробирали мурашки.

— Какой же ты всё-таки дурак, Ниари, — с неожиданной злостью вдруг выплюнул он, называя его нынешним именем-клеймом, и юноша невольно вздрогнул. — Какой ты наивный дурак! Ну почему ты просто киваешь и соглашаешься?! Я всё думал — хватит у тебя глупости простить меня за ту ночь в лесу? Казалось — не хватит, не бывает таких благостных идиотов в мире. Как же я ошибался! Несколько красивых фраз — и ты растаял, как сопливая девица от комплиментов ухажёра! Ты не увидишь врага, даже если он будет стоять за твоей спиной.

Ниари застыл, оцепенев. Внутри вдруг стало невыносимо холодно, а из груди пополз, цепляясь за рёбра ледяными пальцами, колючий страх.

А Гайр вдруг обнял его левой рукой за плечо, и громко выдохнул прямо ему в ухо:

— Я соврал, Ниари. Ты мне правда дорог — но от тебя слишком много бед. Особенно для моих детей…

Ниари задохнулся, чувствуя, как под ногами исчезает опора. Дёрнулся, уже осознавая, что сейчас случится что-то страшное.

А потом под правую лопатку с хрустом вошла заточенная сталь, и мир взорвался в агонии. Во рту мгновенно стало солоно от крови. Не успев осознать произошедшего, Ниари с хрипом выгнулся, бездумно хватаясь грудь, которую раздирало что-то невыносимо острое.

Пальцы обожгло болью от прошедшей насквозь стали. От судорожно вздохнул, чувствуя, что захлёбывается. Попытался было спросить: «за что?!».

С губ сорвался лишь едва слышный стон. Потом ноги подкосились, и он обессиленно осел на колени, сквозь обморочную муть ощущая, как Гайр почти бережно подхватывает его под мышки.

— Ничего личного, Ниари, — с сожалением прошептал мастер Защиты, осторожно, стараясь не шуметь, опуская его на пол лицом вниз. — Ты просто стоишь между мной и титулом единственного наследника Третьего Стража. Лучше бы ты не возвращался… Мне правда жаль, что другого выхода не нашлось.

Проваливаясь в багровую темноту, он успел ещё услышать негромкий, полный печали и неуместной нежности голос человека, которого считал своим старшим братом:

— Прощай, Таилир…

***

— Господин Гайр! — вышедший из-за угла отряд внутреннего периметра привычно замер перед мастером Защиты, а глава отряда, не сдержавшись, удивлённо окинул командира взглядом. — Вы уже вернулись? Разве вы не уехали в город?

Гайр замер, опустив ладонь на меч. Глаза его напряжённо перебегали с одного воина на другого.

— Только что вернулся, — как можно спокойнее отозвался он. — Что-то случилось? Почему отвлекаетесь во время службы?!

— Виноват! — поспешно подтянулся воин, и, коротко поклонившись, отчеканил, — Разрешите продолжать обход?

Гайр резко кивнул.

— Разре…

И в этот момент под потолком вспыхнуло ослепительно-алое сияние, и по коридорам разнёсся усиленный магией, звенящий от ужаса голос:

— Второй ярус, северный коридор! Лекаря, срочно! Убийство!..

Гайр ударил молча, не давай время опомниться. Вскрикнул, рухнув на пол с распоротым плечом, командир отряда. Остальные замешкались на миг, потрясённые поведением своего начальника — и тот рванул напролом, спеша преодолеть препятствие прежде, чем воины поймут, что происходит.

— Стоять! — завопил кто-то, самый сообразительный, выхватывая меч. Лязгнула сталь, отлетел в сторону, ругаясь и зажимая рану на груди, ещё один из воинов.

А потом командир караула сумел поднять руку, активируя один из амулетов на наруче.

И Гайр, не издав ни звука, подрубленным деревом повалился на пол.

— Связать, — задыхаясь, простонал командир. И, со злобой взглянув на то, как подчинённые заламывают бесчувственному телу руки за спину, с ненавистью процедил, — Вот же змея…

Глава 8 Исповедь узника

Двери камеры громыхнули, открываясь, и внутрь, чуть не вырвав слишком медленно открывающуюся створку из петель, стремительным шагом вошёл Третий Страж.

— Гайр, — в ярости тоном прорычал он, и мастер Защиты (или, правильнее будет сказать, бывший мастер Защиты?) едва заметно вздрогнул, неловко поднявшись с грубой деревянной койки.

— Господин Третий Страж, — безо всякого выражения отозвался он, отвешивая слабый поклон.

Тот в ярости мотнул головой куда-то в сторону двери.

— Это действительно сделал ты?

Гайр тяжело прикрыл глаза.

— Да, — бесстрастно, не меняя тона, признался узник. Лишь лицо дрогнуло на миг, словно по нему, тут же спрятанная, прошла короткая гримаса боли.

Военачальник застыл, потрясённо глядя на зятя. Миг оцепенения — и глаза его с надеждой метнулись к амулету истины, вмонтированному в стену темницы.

И багровый румянец гнева вдруг схлынул с его лица, сменяясь смертельной бледностью. Амулет светился ровным жёлтым цветом, бескомпромиссно подтверждая, что узник ответил правду.

На лице старика медленно проявлялось обречённое понимание. Он не хотел верить в то, что его зять и впрямь пытался убить его сына.

Но не верить и не хотеть верить — разные вещи.

— Что. Ты. Сказал? — тихо, страшно переспросил он, окончательно осмыслив ответ, но всё ещё не в силах признать его истинность.

— Я сказал — да, — холодно повторил Гайр. И прищурился — с едкой, злой усмешкой. — Господин Третий Страж разучился понимать человеческую речь? Или, быть может, у него проблемы со слухом? Тогда я повторю. Да, это я всадил кинжал в вашего сына. Да, оружие я украл у караульного по имени Римс, с которым когда-то ваш сын повздорил. И да, я действительно спланировал это заранее. Нет, я не раскаиваюсь.

И, видя, как опасно темнеет взгляд бывшего господина, добавил презрительно, словно сплюнул:

— Нет нужды повторять вопросы, которые уже задавал мне палач.

Наилир медленно закрыл глаза.

— Так, значит, это правда, — мёртвым голосом проговорил он после короткой паузы.

Гайр молча пожал плечами и равнодушно отвернулся.

Помолчав несколько мгновений, Третий Страж сухо спросил:

— Кому предназначался яд в твоей комнате?

Узник без особого интереса покосился на бывшего командира.