Лучник

— Что, даже не мечом? — с какой-то жуткой, лихой издёвкой хохотнул он, рукавом стирая кровь с губы. — Да вы не сдерживайтесь, господин Страж! Я всё равно не жалею ни о чём, что сделал этой ночью! Так и запомните, не жалею и, можно даже сказать, горжусь.

— Отец! Гайр! Остановитесь! Мастер! — отчаянно выкрикивал Ниари, изо всех сил пытаясь подняться с носилок. Взгляд его судорожно метался, перескакивая со сцепившихся родичей на Эрана, и в глазах дрожала немая мольба.

— Ха! — всё с той же жуткой беспечностью сплюнул Гайр, вызывающе складывая руки на груди. — Последний после последнего урок, малыш. Никогда не жалей о том, что было сделано ради важной цели. Даже если потерянная жизнь принадлежала кому-то, кто тебе дорог. И заткнись лучше, а то загнёшься окончательно, и у твоего отца совсем не останется наследников!

Молча наблюдающий за происходящим Эран покачал головой.

— По-хорошему, значит, не хотим? Ладно, будет по-плохому.

Один стремительный шаг, мгновение — и в грудь бывшего мастера Защиты по самую рукоятку вошёл длинный тонкий стилет, полностью испещрённый рунами. Которые тотчас начали загораться. А маг невозмутимо отступил на шаг, при этом продолжая неотрывно смотреть на стилет.

Гайр судорожно вздохнул. Покачнулся, безвольно роняя руки; глухо лязгнули цепи. На лице его, стирая мгновенную гримасу боли, проступало изумление. И понятное, пожалуй, лишь одному магу, пугающее в своей неуместности облегчение.

Гробовую тишину вдруг разорвал отчаянный, полный ужаса крик — Ниари рванулся с носилок… И, потеряв сознание от боли, рухнул обратно.

Бывший мастер Защиты, ещё каким-то чудом держащийся на ногах, с трудом перевёл взгляд на брата жены. Приоткрыл губы, пытаясь то ли вздохнуть, то ли что-то сказать… Из уголка рта выступила и побежала вниз тонкая струйка крови.

Потом глаза его закрылись, и он медленно, без единого звука, начал оседать на пол.

Эран невозмутимо подхватил тело, осторожно уложил его и, дождавшись, когда на стилете загорится последний символ, вытащил его и опустил обратно в карман. Щелчок пальцев — и труп просто исчез.

Развернувшись, он встретился взглядом со стражем и его ошеломлённой супругой.

— Доверие. Я по-прежнему прошу о нём в первую очередь. Теперь мы можем… нет, нам необходимо поговорить.

По щекам женщины катились слёзы, но кивок её, пусть и запоздалый, был на удивление твёрдым.

— Я вам верю, — едва слышно выдохнула она. Наилир, нахмурившись, повторил её жест. И ласково, успокаивающе погладил по плечу.

— Необходимо, — глухо откликнулся он, невольно косясь на бесчувственного сына.

Эран молча подошёл к носилкам и положил руку на плечо мальчишке.

— Яркого рассвета, юноша, — наклонившись к самому уху. — Надеюсь, ты помнишь всё, чему я тебя учил.

Ниари не ответил. Лишь шевельнулись слабо глазные яблоки под веками, да дрогнули на миг губы в болезненной гримасе. Окончательно вынырнуть обратно из полузабытья, вызванного болью от раны и страшным потрясением, он пока что был не в силах.

Эран кивнул самому себе и отошёл от кровати. Щелчок пальцами: три новых кресла, вставшие полукругом.

— Что ж, начнём, — опускаясь в одно из кресел. — Господин Третий Страж, я полагаю, вам знакомы все… Внешние обстоятельства нападения на вашего сына, не так ли?

Тот нахмурился, отмечая странную постановку фразы.

— Насколько я знаю, да. Хотя в момент нападения ни один из наблюдателей не отслеживал этого коридора, события удалось восстановить достаточно точно.

— Хорошо. Позвольте мне подытожить. Ваш мастер Защиты, лично составляющий караульные листы, вдруг забыл, когда смена караула, а заодно и карту Башни. И, несмотря на всё это, он решил зарезать вашего сына в двух шагах от лазарета и за пару щепок до появления стражи? Поразительный болван, правда? Но… Возможно, он рассчитывал на тяжесть нанесённых ран? Насколько они серьёзны?

Наилир замер.

Несколько мгновений стояла абсолютная, пугающая тишина. Лишь его жена, не отрывая блестящих от слёз глаз, смотрела на бесчувственного сына, и на лице её отчётливо читалось горе пополам с робкой надеждой на чудо.

Наконец, Страж медленно поднял заметно дрожащую руку и неловко, словно не вполне осознавая, что делает, провёл ладонью по лицу.

— Какой же я слепец… — потрясённо прошептал он голосом, полным ужаса. — Он ведь говорил, что не хотел убивать Ниари… Так, значит, это было не убийство, а лишь его имитация?! Но зачем?!

Он зажмурился, с явным трудом сдерживаясь, чтобы не застонать в голос.

— Знаете, за что я не люблю амулеты дознавателей? — казалось бы, безо всякой связи протянул маг. — Они совершенно бесполезны. Но при этом на них слишком полагаются. Хотя правильных вопросов задавать почти никто не умеет. Один и тот же вопрос твердят на разные лады, и считают себя специалистами.

Супруги переглянулись.

— Я вас не понимаю, — едва слышно проговорила Элари. Несмотря на её слова, губы её крупно дрожали, а в глазах, казалось, уже жило, готовое в любой момент подняться на поверхность, осознание истины, которую она боялась признать.

— К примеру, возьмём смерть молодой матери: бесспорная трагедия. Но почему все так уверены, что эта смерть — самостоятельное событие? А не, скажем, звено в цепочке событий. Почему эту смерть всегда считали целью, и никогда методом к её достижению?

Элари вздрогнула и беспомощно прижалась виском к плечу мужа. Её супруг, впрочем, тоже с трудом сохранял спокойствие. Давняя трагедия, как хорошо было заметно, всё ещё не отболела, и вряд ли шрамы, оставленные гибелью дочери, жены и матери, смогут когда-нибудь исчезнуть полностью.

— Карилли убили… чтобы добиться какой-то цели? — глухо проговорил отец семейства.

— Вы ведь любите свою жену и детей, не так ли, господин третий страж? — С улыбкой спросил маг и выразительно посмотрел в глаза собеседника. — На что вы пойдёте ради них?

— На всё, — не задумываясь, отрезал старик. Потом, нахмурившись, задумался и, покачав головой, нехотя добавил, — Почти на всё.

— А если от вас потребуют отнять чью-то жизнь или нарушить данную вами клятву, в обмен на их жизнь, вы согласитесь?

Элари тихо ахнула. А Третий Страж, несколько мгновений глядя на Эрана почти с ужасом, медленно закрыл глаза и горько спросил:

— Значит, вот почему?..

— Полагаю, прямой возможности объясниться с вами он был лишён. Вы говорили, что в крепости было несколько несчастных случаев, в которых успешно обвинили вашего сына и наложенное на него проклятье? Но, думаю, это скорее был способ заткнуть кому-то слишком длинный язык.

— Но почему он не воспользовался ни одним из шифров? — безнадёжно пробормотал старик. — Ведь есть сигналы специально на случай установления слежки…