Лягушка-путешественница. Часть 2

Подбежав почти вплотную, она внезапно остановилась, словно налетев на невидимую преграду.

– Отец!
– голос её сорвался, мокрые от слёз губы кривились.

– Вестакия!
– только и смог произнести купец, чьи глаза тоже подозрительно блестели.
– Любимая дочь!

Он развёл руки в сторону, девушка с писком бросилась к нему, и уткнувшись лицом в широкую грудь, громко, в голос разревелась.

У Ники спазм сжал горло, захотелось плакать. Совершенно неожиданно для себя путешественница вдруг остро, до физической боли в сердце, позавидовала Картену. У него есть семья. Близкие, родные люди, которые любят и ждут его не из-за денег или какой-то выгоды, а просто потому, что он папа.

Но тут её внимание привлекала женщина, неторопливо приближавшаяся так же со стороны дома. Полная, но не обрюзгшая, она своей надменной важностью напомнила девушке секретаршу какого-то начальника, к которому когда-то очень давно, в другом мире, привозила искалеченную Викторию мать в тщетной надежде пробить жалостью надёжно защищённое параграфами и инструкциями чиновничье сердце.

В ней сразу угадывалась хозяйка дома. Даже свои чёрные с чуть заметной проседью волосы, уложенные в пучок, перевязанный тонкими разноцветными лентами, она несла словно корону. На покатых плечах, прикрытых сиреневым платьем, возлежала зелёная, с желто-красной каймой накидка. Аккуратно подведённые синей краской глаза, окружённые сеточкой морщинок, почему-то смотрели на неё очень настороженно.

"Вот батман, не пошла в гостиницу, дура, - с тоской обругала себя Ника.
– Теперь эта толстомясая карга, чего доброго, ещё приревнует меня к своему потасканному красавцу? И зачем мне это надо?"

– Ну, здравствуй, верная моя супруга Тервия, - легонько отстранив дочь, поприветствовал её мореход.
– Вот я и вернулся.

– Счастлив ли оказался твой путь?
– мягкий, грудной голос женщины дрогнул. В уголке глаза набухла и сбежала к переносице прозрачная капля.

– Да, - кивнул капитан.
– Он привёл меня к дому.

В отличие от дочери, жена вела себя гораздо сдержаннее. Подойдя к мужу, обняла его, прижимаясь лбом сначала к правому, потом к левому плечу.

– Отец, отец!
– мальчишка вихрем промчался по двору и одним прыжком оказался в объятиях Картена.
– Как я рад, что ты вернулся! Привёз мне что-нибудь от варваров? Отец, скажи Уртексу, чтобы он не задавался и дал мне поиграть тем деревянным мечом, который ты подарил ему на праздник нолипий. Уртекс сейчас в школе, а когда вернётся, ты ему обязательно скажи...

– Не приставай к отцу с глупостями!
– строго сказала Тервия.
– Где нянька?

– Я здесь, госпожа, - отозвалась рабыня, кривобоко семеня по двору.
– Маленький господин такой быстрый, мне за ним никак не угнаться.

– Ты же уже взрослый, Валрек, - покачала головой мать, и мальчик, ещё раз обняв отца, с явной неохотой сполз на землю.

А женщина, взглянув на притихшую гостью, поинтересовалась:

– Кто с тобой, Мерк?

– Это, - мореход обернулся к девушке.
– Дочь моего друга Лация Юлиса Агилиса.

– Что?
– встрепенулась супруга, тут же растеряв значительную часть своей важности.
– А кто же мать?

– Разве не видно?
– усмехнулся Картен.
– Тейса Юлиса Верта.

– Но ты говорил, у них не было детей?
– подозрительно нахмурилась женщина.
– И разве она не погибла в горах?

– Я и сам так думал, - пожал плечами муж. - А теперь разреши тебе представить Нику Юлису Террину, дочь Лация Юлиса Агилиса и Тейсы Юлисы Верты. Она поживёт у нас, пока я не найду подходящий караван в Империю.

– Мне бы очень не хотелось стеснять вас, господа, - чуть поклонилась девушка.
– Возможно, будет лучше, если я остановлюсь в гостинице? Мой отец просил вас помочь мне только добраться до родственников. Отец обеспечил меня средствами для путешествия.

– Не сомневаюсь, - усмехнулся капитан.
– Но я настаиваю. Вы спасли мне жизнь, а мы, канакернцы, не любим оставаться в долгу.

При этих словах глаза Тервии слегка расширились, и в них мелькнул страх.

– Я прошу вас не отвергать наше гостеприимство, госпожа Юлиса, - сказала она.

– Если вы так настаиваете, госпожа Картен, - смущённо ответила Ника в лучших традициях радланского этикета и тут же поспешила прояснить ситуацию.
– Со мной служанка и рабыня. Надеюсь, у вас найдётся место для них?

– Разумеется, госпожа Юлиса, - величественно кивнула хозяйка.

– Вестакия, - обратилась она к дочери.
– Проведи нашу гостью со служанкой в комнату бабушки. А ты, Кривая Ложка, позаботься о её рабыне.

– Сделаю, госпожа, - поклонилась могучая толстая стряпуха, всё ещё продолжая сжимать морковку в красной, словно обожжённой руке.

– Пойдёмте, госпожа Юлиса, - пригласила Нику дочь Картена.

Перед тем, как направиться в дом, путешественница приказала Паули взять у Риаты корзину.

– Сюда, пожалуйста, - то и дело говорила Вестакия, оборачиваясь и с любопытством поглядывая на неожиданную гостью. Та тоже смотрела на неё с интересом, обращая внимание, что платье девушки доходит ей едва до щиколоток, а мамашино подметало подолом двор. Пояс на талии оказался сплетённым из тонких кожаных ремешков. Из украшений дочь Картена носила только серёжки с маленькими, гладко отшлифованными сапфирами. "Ну, кто бы сомневался", - усмехнулся про себя Ника.

Пройдя по галерее, они завернули в дверной проём, завешанный циновкой из каких-то толстых, растительных волокон. За ним круто поднималась вверх лестница. Там оказалось довольно темно. Неяркий свет пробивался сквозь занавеси сверху и снизу. Да ещё и ступени здешние строители сделали какими-то очень узкими. Так что гостья едва не упала, вовремя успев упереться о оштукатуренную стену. Шагавшая впереди Вестакия еле слышно хмыкнула, очевидно, считая свою спутницу дикаркой, в жизни не видевшей лестниц.

"Вот батман!" - мысленно поморщилась Ника, пообещав при первом же удобном случае поставить, что называется, девчонку на место.

Поднявшись на второй этаж, она с тайным злорадством убедилась, что недоразвитые в Канакерне не только строители, но и архитекторы. Это же надо, при наличии канализации не додуматься до такой простой вещи, как коридор.

Лестница вывела прямо в комнату с двумя узкими, но высокими кроватями, большим сундуком и ярко расписанными стенами. По белёной штукатурке плавали разнообразные синие и красные рыбы, шевелили длинными щупальцами осьминоги и причудливо клубились водоросли. На полу поверх тощего, вытертого ковра стоял перевёрнутый трёхногий табурет и валялись деревянные фигурки.