Лягушка-путешественница. Часть 2

Канакерн действительно оказался самым большим городом из тех, где побывала путешественница в этом мире. Увенчанные зубцами стены возносились на высоту пятиэтажного дома. Массивные квадратные башни, выступая вперёд, давали возможность защитникам обстреливать вздумавшего штурмовать стены противника с флангов. Линия укреплений продолжалась и в море, заходя в него метров на сто и не давая врагу ворваться в город берегом.

Канакерн полого спускался к воде, так что Ника видела не только крыши домов и храмов крытых в основном черепицей, но и уходившие вверх мощёные улочки, кишащие людьми, нагруженными ослами и сверкавшими доспехами стражниками. Разглядела она и ещё одну стену. Чуть ниже, но тоже с башнями, отделявшую город от порта. Судя по всему, к обороне в Канакерне относились очень серьёзно.

– Видите храм Нутпена, госпожа Юлиса?
– спросил радостно скаливший зубы Картен, уверенной рукой направлявший судно к пристани.
– На самом верху, у площади собраний. Здание под сиреневой черепицей?

Девушка без труда отыскала взглядом двускатную крышу, обычную для такого рода святилищ, и двенадцать высоких, каменных колонн, поддерживавших богато украшенный фронтон. С такого расстояния оказалось довольно сложно рассмотреть детали, но ей показалось, что художник изобразил лицо главного морского божества. Причём, его усы, борода и шевелюра плавно переходили в волны, а открытый рот служил окном.

– Красиво, - пробормотала Ника, вновь нисколько не кривя душой, и поинтересовалась.
– Есть ли в городе ещё какие-нибудь храмы?

– Конечно!
– даже обиделся собеседник.
– Святилище Питра, Диолы, Элифии. Но я их вам потом покажу. Сейчас взгляните ниже и найдите фонтан Тикла, его уже видно.

В проёме между зданиями девушка действительно смогла рассмотреть круглый бассейн со статуей в центре и людьми, видимо, набиравшими воду. Но через минуту его уже заслонил угол дома.

– Уже не видно, - буркнула Ника.

– Запомните, где он был, - попросил мореход, не спускавший глаз с выстроившихся возле пристани судов, и продолжил.
– Теперь посмотрите налево до городской стены. Башню, которая кажется чуть ниже остальных, разглядели?

– Кажется, да, - неуверенно ответила девушка.

– Теперь между ней и фонтаном ищите двор дома с двумя кипарисами. Один выше, другой ниже. Там я живу.

Всяческой зелени в городе оказалось неожиданно много. То тут, то там из-за высоких каменных заборов выглядывали верхушки деревьев. Создавалось впечатление, что, по меньшей мере, у половины домов есть сады или, скорее, садики.

Вот только определить, что же конкретно там растёт, не представлялось возможным. И к своему стыду она забыла, как выглядит этот самый "кипарис". Пассажирка хотела спросить у капитана, но тот по-прежнему не отрываясь смотрел на проплывавшие мимо корабли, выбирая место для стоянки, и отвлекать его не хотелось.

Ника вновь принялась рассматривать город между башней и фонтаном, стараясь определить, где же все-таки проживает Картен Мерк с чадами и домочадцами? Внезапно она обратила внимание на странное дерево, похожее на зелёную колонну с острой верхушкой, а рядом ещё одно такое же, но чуть ниже. Так вот где его дом! Судя по высоким заборам и большим черепичным крышам, люди в этом районе живут очень даже обеспеченные. Что, впрочем, не удивительно, если вспомнить, сколько заплатил толстый Тираф за один не самый крупный сапфир.

– Правый борт, убрать весла!
– гаркнул над ухом капитан, оторвав её от размышлений.

Под тревожными и удивлёнными взглядами десятков глаз, гребцы правого борта исполнили приказ, и корабль, чуть развернувшись, мягко ткнулся бортом о каменный причал.

Девушка увидела, как выпустив рулевое весло, мореход что-то быстро и неразборчиво зашептал себе под нос. Молится, что ли?

Она нисколько не удивилась, наблюдая, как стремительно растёт толпа любопытных, с нетерпением ожидающих, когда матросы установят трап. Только если в других городах к этому времени уже слышались насмешливые выкрики и разного рода остроумные комментарии, то здесь люди настороженно молчали. Лишь по краям все увеличивавшейся человеческой массы слышались тревожные возгласы: "Картен Мерк вернулся! Корабль консула Картена здесь! Кто это с ним? Что за женщины?".

Зеваки группировались вокруг трёх человек - двух рабов в добротных туниках с металлическими табличками на бычьих шеях и узловатыми дубинками в крепких руках и пожилого мужчины в коротком синем плаще поверх серо-зелёного хитона с висевшим на поясе большим кошельком. Даже выражение откровенного недоумения на бородатом лице с массивным фиолетовым носом не могло скрыть начальственных манер руководителя среднего звена. Ника решила, что это и есть местный портовый писец.

– Картен?
– спросил он, словно не веря своим глазам.
– Господин Картен Мерк?

– Неужели я так сильно изменился, господин Кенцат Бел?
– горько усмехнулся мореход.

– Вы немного задержались, - покачал головой чиновник.
– И где Ус Марак, Жаку Фрес, Тритин Версат? Почему у тебя за вёслами женщины? Кто они такие и откуда?

Шагнув к трапу, капитан окинул взглядом притихшую толпу.

– Тяжкую, горькую весть принёс я в родной город!
– голос его задрожал, словно от сдерживаемых рыданий.
– Боги послали нам тяжкие испытания! Мы благополучно дошли до Некуима, встретили знакомых варваров, удачно обменяли свои товары, хвала Семрегу...

Картен замолчал, словно собираясь с мыслями. Писец, его рабы, столпившиеся вокруг матросы, купцы, грузчики и просто прохожие, привлечённые неожиданным развлечением, терпеливо ждали.

Ника в который раз подивилась актёрскому мастерству морехода. Выдержав театральную паузу ровно до того момента, как слушатели стали проявлять первые признаки нетерпения, он продолжил:

– А на обратном пути беды и напасти обрушились на нас! Налетел шторм и бросил корабль прямо в холодные объятия Змеи! Много дней и ночей несла нас Арилах в мрачное царство ледяной смерти. Мы умирали от голода и жажды, а в тёмных водах вокруг резвились ужасные чудовища.

Внезапно голос оратора окреп и зарокотал подобно боевому барабану, привлекая ещё больше внимания.

– Но мы не теряли надежды, неустанно вознося молитвы бессмертным богам - владыке Нутпену и лебедекрылому Яробу...

Не в первый раз слушала девушка эту душераздирающую историю. Но ей показалось, что сейчас Картен буквально превзошёл самого себя. Он, то воздевал руки к небесам, то простилал их в сторону сбившихся тесной группой ганток, то размахивал ими, словно разя мечом неведомого врага. Зрители смотрели, затаив дыхание, злобно шикая на тех, кто подходил и пытался выяснить, что тут происходит? Нет, видимо, не зря он взял под своё покровительство именно театр. В мореходе погиб талантливый актёр. Хотя его коммерческая деятельность тоже давала простор для игры и лицедейства.

Когда речь зашла о "подвиге" Ус Марака и тех, кто "остался прикрывать отступление" команды и гантов, в толпе кто-то горестно вскрикнул. Быстренько закруглившись с прославлением их подвига, капитан ударил себя кулаком в грудь.

– Я не оставлю заботой ни их престарелых родителей, ни безутешных вдов, ни сирот! Они получат деньги, которые заработали их мужья, отцы и сыновья!

На столь проникновенные слова толпа отозвалась одобрительным гулом. Из которого путешественница сделала вывод, что подобная практика взаимоотношений между капитаном и матросами, при которой в случае их гибели семьи получали хоть какие-то деньги, не слишком распространена в Канакерне.