Лягушка-путешественница

Но идти в дом Картенов категорически не хотелось. Да и зачем? Приняв решение, она сделала знак рукой выходившему из кухни хозяину. Посчитав, что посетительница собирается расплатиться, тот подошёл к ней, на ходу поставив миску с варёной фасолью на один из столиков.

– Ты что-то говорил про камбалу?
– спросила путешественница, и не дожидаясь многословного ответа, продолжила.
– Принеси парочку. Только не очень больших. И лепёшки. Я с собой возьму.

"Гулять - так гулять!
– усмехнулась она, отвязывая от пояса тощий кошелёк.
– Официант, ещё три корочки хлеба!"

Спрятав рыбу в корзину Риаты, Ника рассчиталась и, привычно попеняв на дороговизну, покинула местное бистро, едва не столкнувшись в дверях со знакомым толстяком. Тот пёр навстречу с такой непреклонной настойчивостью, что девушка, опасаясь оказаться сметённой и затоптанной, торопливо прижалась к стене.

"Бог войны только кишки прочистил, а этот обжора уже торопится набить их снова, - мысленно рассмеялась путешественница, слушая за спиной тонкий, повелительный голос Власта Ригона Трена.
– Всё-таки Канакерн только называется городом, а так просто большая деревня".

Прохожих на улице заметно прибавилось. Чтобы лишний раз не раздражать вечно озабоченных канакернцев, Ника отдалась на волю людского потока, направляясь в ту сторону, куда шли большинство горожан, размышляя по пути, куда сходить и на что посмотреть? Впереди мелькнула сиреневая черепица храма Нутпена.

"Можно и туда заглянуть", - без особого удовольствия подумала девушка, вспомнив слова Наставника о том, что очень многие жители Империи и городов Западного побережья привержены показному благочестию.

Но тут до её ушей долетел обрывок разговора двух прилично одетых мужчин, обсуждавших игру актёров на последнем представлении.

"Да я же ещё не видела их знаменитый театр!" - обрадовалась Ника, решив сразу же после принесения жертвы немедленно отыскать местный очаг культуры, о котором так вдохновенно рассказывал Картен.

Расспрашивать дорогу у мужчин она не решилась, а выбрала солидную во всех отношениях даму послебальзаковского возраста, неторопливо вышагивавшую в сопровождении двух рабынь, одна из которых несла на высокой палке квадратный зонтик от солнца.

Совершенно не представляя, как в Канакерне принято заговаривать с незнакомцами на улице, девушка решила воспользоваться опытом мультяшного Мюнхгаузена.

– Не будет ли любезна уважаемая госпожа, - с предельной вежливостью обратилась она к женщине.
– Помочь чужестранке, впервые оказавшейся в вашем замечательном городе?

Полное, густо набелённое лицо собеседницы оживилось. Поправив край богато расшитой накидки, она пристально оглядела путешественницу с головы до ног.

Видимо, осмотр её удовлетворил, потому что покрытые яркой помадой губы скривились в гримасе, призванной, очевидно, изображать любезную улыбку.

– Что вам угодно, госпожа?

– Я много слышала о вашем замечательном театре, - разливалась соловьём Ника.
– Не подскажите, как до него добраться? Хочу убедиться, что он так же великолепен, как о нём рассказывают.

– Но представление будет только завтра вечером, - покачала головой богатая горожанка, и массивные золотые серьги, тонко звякнув, блеснули на солнце.

– Для начала я бы хотела хотя бы взглянуть на него, - с улыбкой сказала девушка.

– Тогда вам нужно к Северным воротам, - стала объяснять женщина.
– За ними начинаются две дороги. Та, что ближе к морю, ведёт к театру.

– Разве он не в городе?
– не смогла скрыть удивление путешественница.

– Что вы!
– снисходительно рассмеялась горожанка.
– Хора ни за что не позволила бы построить его в стенах Канакерна. Здесь и так уже места не хватает. А там очень удобный холм. Поверьте, это совсем рядом. Шестьсот локтей, не заблудитесь.

– Там безопасно?
– осторожно поинтересовалась Ника, не зная, как отнесётся собеседница к такому вопросу.

Но та всё поняла правильно, поспешив успокоить:

– Вы можете ничего не опасаться. По крайней мере днём. А вечером, когда люди идут с представления, никто не посмеет вас обидеть.

– Спасибо, госпожа, - чуть поклонилась девушка.
– Теперь осталось только узнать, как попасть к Северным воротам.

Женщина звонко рассмеялась.

– Если подойти к храму Нутпена, то по правую руку будет широкая улица, ведущая как раз к башне Северных ворот.

– Ещё раз благодарю вас, госпожа.

– Мы, жители города, должны заботиться об удобстве его гостей, - любезно отозвалась собеседница.
– Но кто вы и как попали в Канакерн?

– Меня зовут Ника Юлиса Террина, - представилась путешественница.
– Я направляюсь к родственникам в Радл. А я с кем разговариваю?

– Бутика Рукис, - с нескрываемой гордостью произнесла своё имя женщина. Ещё бы - жена консула Вокра Рукиса, того самого, что в городском совете отвечает за сбор податей.

– Мне кажется, я слышала ваше имя?
– нахмурилась она.
– Вот только не помню - где.

– Возможно, - не стала спорить девушка.
– Я живу в гостях у господина Картена.

– Вот оно что!
– обрадовалась собеседница.
– Так это вашему отцу пришлось бежать на край света от гнева императора Конста Тарквина?

– Его оклеветали, госпожа Рукис, - по-прежнему любезно, но с металлом в голосе заявила Ника.

– Мне говорили, что вы жили среди настоящих дикарей?
– нахмурилась женщина, так пристально глядя на собеседницу, словно стараясь уличить её в чём-то предосудительном.
– Это так, или господин Картен, как всегда, немного.... преувеличивает?

– Нисколько, - встала на защиту морехода Ника.
– Я действительно росла среди варваров, но рядом всегда был отец и незримо присутствовали славные предки, не давая забыть, кто я, и где моя родина.

– Почему же он не вернулся вместе с вами?
– вскинула брови собеседница, явно ошарашенная такой выспренной речью.

– Увы, слишком стар для путешествия через океан, - вздохнула девушка, после чего, попрощавшись с супругой консула Вокра Рукиса, торопливо направилась в сторону площади народных собраний, спиной ощущая пристальный взгляд женщины.