Любовь и ненависть

чтобы избежать дальнейших препирательств, пожелал мадам

Сигер всего наилучшего.

Кэти Сигер ушла несколько удрученная тем, что врач,

которому она обязана своим исцелением, отказался принять от

нее подарок. Что за подарок, Василий Алексеевич не знал, да

и самого подарка еще не было: Кэти Сигер должна была его

купить в антикварном магазине на Арбате. Пайкин провожал ее

до машины. Не могу дословно передать их разговор, поскольку

происходил он без свидетелей, но смысл его сводился к

следующему: Пайкин сказал иностранке, что доктор Шустов

приносит ей свои извинения, но он так должен был поступить в

силу некоей щепетильности самого дела. Он, конечно, с

глубокой благодарностью примет подарок от госпожи Сигер, но

только через посредника, которым он избрал своего

ближайшего друга и коллегу - доктора Пайкина. Разумеется,

все это придумал сам Пайкин с довольно определенной целью,

о которой нетрудно догадаться. Они договорились на другой

день встретиться на Арбате - там вдвоем они подберут

приличный подарок (доктор Пайкин, конечно же, знает вкусы

своего коллеги), а что касается стоимости, то об этом не может

быть и речи: для состоятельной госпожи ничего не стоит

уплатить любую сумму. Дело в том, что Пайкин

предварительно поинтересовался, какую примерно сумму

госпожа презентовала на подарок. Пайкин поступил, конечно,

неосмотрительно, позволив Кэти самой делать покупку. Проще

было, выбрав вещь, дать Пайкину деньги, и пусть бы он сам

купил ее для доктора Шустова. Дело в том, что Пайкин сказал

госпоже, что коллега его страстный любитель живописи,

особенно он преклоняется перед автором "Грачи прилетели".

Разумеется, прежде чем сообщить об этом Кэти Сигер, Пайкин

уже успел увидеть в магазине великолепный пейзаж

Саврасова - восход солнца в лесу - стоимостью в пять тысяч

рублей.

Как известно, вывоз за рубеж произведений искусства

запрещен. Увлекшийся Пайкин не учел этого обстоятельства. В

магазине предупредили иностранку, что она не сможет увезти

картину к себе на родину, на что госпожа Сигер ответила, что

она и не собирается этого делать, что картину она покупает в

подарок человеку, вылечившему ее от тяжелого недуга. Таким

образом, пейзаж Саврасова, предназначенный для Шустова,

оказался в квартире Пайкина, который и не собирался вручать

такой дорогой подарок своему ненавистному начальнику. Эта

грязная история вскоре получила огласку. Пайкина призвали к

ответу. Он выкручивался, не брезгуя ничем, чтобы только как-

нибудь, хоть самую малость, обелить и выгородить себя, он

бросал тень на других, главным образом на Шустова. Он

действовал по принципу: коль уж тонуть, так тонуть вместе. Вот

тогда и возникло "дело Шустова". Василия Алексеевича

облиняли в том, что якобы он берет взятки от пациентов в виде

дорогих подарков и пейзаж Саврасова, мол, тоже

предназначался ему, да Пайкин хотел получить свою долю за

посредничество. Шустов был возмущен и требовал

тщательного расследования: "Меня обвиняют во взятках -

давайте факты". Но фактов не было. Грязные намеки Пайкина

нельзя было принимать всерьез. Тогда вспомнили случай.

Лечилась в отделении художница. Выйдя из больницы, она в

знак благодарности предложила Шустову свой натюрморт.

Василий Алексеевич отказался принять подарок. Художница

оставила в кабинета заведующего отделением свое

произведение и ушла. Тогда Шустов вызвал старшую сестру

Дину Шахмагонову и приказал ей отвезти натюрморт на

квартиру художницы.

– Василий Алексеевич, ну зачем обижать человека? -

взмолилась Дина. - Ведь она от души. Давайте повесим

картину у нас в столовой.

Шустов поморщился, но в конце концов согласился.

Говорят, Дина Шахмагонова - единственный в клинике человек,

кто как-то может влиять на заведующего вакуумным

отделением. И вот теперь этот натюрморт фигурировал в

"деле Шустова" как факт обвинения.

Я вот уже больше года работаю вместе с Шустовым и до

сих пор не могу определить своего отношения к старшей

сестре, то есть я не знаю, что такое Дина Шахмагонова,

которую у нас в клинике считают чуть ли не богиней красоты,

правда, считает только мужская половина сотрудников,

женщины же придерживаются несколько иного мнения.

Красавицей Дину никак нельзя назвать, но, как говорят, "в ней

что-то есть". И именно то, что нравится мужчинам, -

обольстительность не только в улыбке, но во всем ее облике: в

жестах, в голосе, в манере говорить, в томном, тоскующем, не

навязчивом, но в то же время многообещающем взгляде.

Надо отдать должное - у Дины есть вкус, по крайней

мере, в отношении туалетов. Я даже удивляюсь, как это ей

удается при довольно скромной зарплате так прилично, всегда

по моде, одеваться. Родители ее - пенсионеры, и едва ли она

может пользоваться их материальной помощью. И еще мне

кажется странным: при таком несомненном успехе у мужчин

она в свои двадцать шесть лет не вышла замуж. Говорят,

когда-то она безумно была влюблена в Шустова. Он вначале

этого не замечал или не хотел замечать. А она уже не могла

скрывать своих чувств к нему. Говорят, они объяснились, и

якобы на ее пылкое признание Василий Алексеевич сухо и

холодно ответил, что он не может ее полюбить, потому что

любит другую. Хотя на самом деле никакой другой у него не