Любовь моя

— Тоже рожей не вышел? — брякнула Инна сочувственно, но Жанне показалось, что с мстительным удовольствием.

— Зачем ты так? Не подобает… Может, у него сердце золотое? Я слышала, он нормальный мужик, детей своих любит до самозабвения, — заметила она. — Последнее время он очень даже вырос. Вдруг в крапивном окружении вырастит прекрасный породистый георгин! Может, в этом есть какая-то божественная справедливость.

— А этот, что с ними якшается… Как его… — Аня потерла нахмуренный лоб.

— «Матюгальник» Зверев, что ли? Так он талантливый парикмахер и визажист, — весело подсказала Инна.

— Не помню… На редкость жизнестойкие типы.

— Твои взгляды устарели. Цени их за целеустремленность, за пробивной талант, — ядовито возразила Инна. — Заискивали, домогались, приплачивали и выхлопотали себе место под солнцем, поднялись на «недосягаемую» высоту. «Велик» их вклад в современную культуру!

— Я бы не могла позволить себе достигать своих целей путем унижений. Такая борьба неплодотворна и противна! — возмущенно заявила Жанна.

— А я могла бы пойти на многое, но только ради великой цели. Но не нашла я для себя такой точки приложения.

— А эти, Пресняков и Лепс, они лучше, что ли уже названных нами? Только их «толкали». Один с кошачьим, по его собственному мнению, визгом, другой с диким воем «поет». Ночью на улице такого услышишь, напугаешься. Помню, в раннем детстве в деревне у бабушки выгляну после двенадцати ночи за околицу и слушаю, как молодежь из клуба возвращается и поет чистыми звонкими голосами так, что душа радуется! А эти… — раздраженно закрутила головой Аня.

— Для кого-то и они милы и приятны. На их концертах колеблется море рук, — напомнила Жанна.

— Это не комплимент их фанатам. Музыка музыкой становится не в ушах, а в мозгах. Высокая музыка и поэзия подвластны не всякому слуху. А эта молодежь — планктон, она машет руками, чтобы не чувствовать себя разобщенной. На таких концертах она представляет себя включенной в жизнь. Ей нужен примитивный текст, ритм и «оживляшь». Сейчас многое делается напоказ, — сказала Инна.

— Жестоко. Человека делает счастливым хорошее общение. В интернете иллюзорный мир взаимоотношений, без контакта с людьми, поэтому коммуникативные связи в нем не развиваются, не укрепляются, а потребность есть. У молодежи нет единого информационного пространства, нет ценностей, их объединяющих. Она ищет их, «кучкуется», — по-своему объяснила поведение молодых людей Аня. — Глубина взаимоотношений в их среде зависит от многого, в том числе и от уровня преподносимого со сцены.

— Вдруг эти артисты — фанаты дела, которым занимаются? — примирительно предположила Жанна.

— А не денег и славы? — фыркнула Инна.

— Может, мы не понимаем современной попсовой музыки? И если учесть, что мы приверженцы традиций, классики… — попыталась стать на сторону молодых Жанна.

— Отличать хорошие эстрадные певческие голоса от никудышных мы тоже умеем. А теперь кого хочешь могут вознести… — вздохнула Аня. — Меня пугают «дружные» эмоции толп фанатов примитива. Сначала им внушат, что этот безголосый певец прекрасно поет, потом вдолбят в пустые головы, что бузить, бить стекла и жечь машины тоже интересно. И они помчатся всей гурьбой как тупое стадо недовоспитанных, недоученных… Это стоит их внутренних «завоеваний»?

— Нашла чего бояться!

— Это надо поощрять? Японский городовой! Край непуганых идиотов.

— Аня, как грубо, — обескураженно поморщилась Жанна. — И это ты о наших согражданах?

— О них, болезных.

— Охолонь. Не нам их судить. Подождем лет двадцать, а вдруг они, эти певцы и их сторонники вознесутся выше многих им подобных? — усмехнулась Инна.

— Но это же будет деградация!

— «И не говори, кума, у самой муж пьяница», — студенческой шуткой расслабила Инна Аню.

«Не сформировали мнение? Сколько лишних слов мы произносим», — устало подумала Лена.

— А если без грязного пиара не блатному таланту не пробиться? Какого «витамина» не хватает в воздухе, чтобы талантливые люди научились без унижений достигать известности, которой они достойны? Как еще привлечь внимание к своей персоне? Может у этого Гарика талант композитора, режиссера или великого артиста? Ему в землю его зарывать? Ты хочешь, чтобы он выглядел как мокрая обиженная курица? Моя бабушка говорила: «Отринь страх, бойся до битвы, а не во время нее». Молодец, что борется, пробивается. Я слышала, что сам Тодоровский его поддерживал, — сказала Жанна.

— Из уст самого Гарика? То к одной знаменитости прибивается, то к другой, чтобы что-то урвать, — усмехнулась Инна. — Известный прием. Хотя, иногда знаменитости, потворствуя своим слабостям, любят приближать к себе нетривиальных людей не из своего круга и облагодетельствовать, выдавая им минимальный кредит доверия. В просторечье это называется…

Аня ее перебила:

— Может и хорошо, что пробиваются люди из народа, они свежую кровь вливают в искусство.

— Возьмем хоть певца Пенкина. Сколько лет не признавали! Но ведь талант! Что отнюдь не облегчало ему жизни. Даже напротив, — заметила Жанна.

— Признание пришло через прозрение? Не пристало Пенкина загонять в одну когорту с этими… типа Бори, — недовольно заметила Аня.

— А мне Пенкина мешали слушать его непривычно яркие наряды. Он казался мне гомиком. Наверное, у него был такой сценический имидж, но это во мне вызывало возмущение и одновременно горечь. Я не злорадствовала, сочувствовала ему. Человеку приходилось жертвовать многим, — жалостливо пробормотала Жанна.

— Фу! Сплетни. Пенкин хотел как-то выделиться, чтобы его наконец-то заметили, а ты причислила его к нравственно ослабевшей молодежи.

— Моисеев своим «талантом» портит Пенкину карму? — снова принялась дразнить Инна Аню. — Правда его способ далеко не… Но за неимением лучшего…

— Талант пошлого комика, что ли?

— «Дотумкала». Дошло на пятые сутки. Ты неотразима!

— Не можешь, чтобы не укусить. Люби людей без признаков высокомерия, — назидательно сказала Жанна и подумала раздраженно: «Обычно, чем ниже человек душой, тем выше он задирает нос».

— Ты думаешь, Борю запомнят потомки?

— Замнем для ясности.

«Опять начали про Ерёму, а закончили про Фому», — недовольно пробурчала Аня, наконец, поняв намерения Инны, и уронила голову на подушку.

«Чего молчит? Почему дистанцируется? Слишком серьезная, постоянно думает о глубинных мировоззренческих вещах? Считает, что с нее хватит того, что она наши бредни выслушивает? Не любит болтать на житейские темы. А сама даже своей немотой вносит другую интонацию в наш разговор», — расценила поведение Лены Жанна.

— О Рите тоже не вспомнят, — заметила Аня. — Но о ней по другой причине: некому будет ее рекламировать. А жаль. Ее-то тема хоть и повседневная, но неисчерпаемая и такая нужная молодому поколению! Человеческие отношения никогда не уйдут в прошлое. Они вне времени.