Любовь - не сахар, сахар - не любовь
Шрифт:
(Ясный перец! Делон - еще туда-сюда. Но кто б из ментов рискнул развешивать по городу листовки с надписью «Опасный маньяк» под портретом Виктора Андреевича?)
Правда, когда красавец задал даме вопрос: «А могла бы ты умереть ради любви?» - ее это слегка насторожило. Тем паче, повторил он его несколько раз и «Неожиданно его интеллигентное лицо словно бы начало таять на глазах, а в глазах мелькнула опасная страсть!»
Тут в сквер завалили ее пьяные сокурсники, начали к ней приставать и уволокли с собой чуть ли не силой. Причем девушка смертельно разобиделась на своего кавалера за то, что он не оказал им сопротивления, а на ребят - за то, что сломали ей личную жизнь. На
«Как жаль, - заявляла она в конце статьи, - что такие мужчины попадаются только среди маньяков!»
Что ж, как говорится в одном небезызвестном фильме: у каждого свои недостатки.
В девять вечера я подошла к скверу рядом с университетом Тараса Шевченко. Немного постояла и подумала, давая себе время осознать, что это судьба, и решительно развернула острые носы своих сапожек в сторону самой темной из аллей.
Несмотря на нежный октябрь, на мне была надета зимняя дубленка до пят, тяжелая, как все мои смертные грехи вместе взятые. Уже два года я таскала на себе этот шалаш из оцинкованного железа. Зато она была недорогой и очень теплой - два достоинства, сводящие этот недостаток до ранга легкого неудобства. В сумочке лежала пара бутылок водки для «сугрева» и для «чтоб не так страшно». Первое «для» представлялось более актуальным, поскольку свидания мне маньяк, увы, не назначал и сколько придется ждать, знал один господь бог.
Помимо этой, на горизонте наблюдалось еще две проблемы.
Первая - как мне опознать нужный объект, если он будет проходить мимо?
В данном мини-парке издавна тусовались киевские шахматисты и гомосексуалисты. Цепляться ко мне они точно не станут - ни тем ни другим я по формату не подхожу. К тому же «черно-белые» в такое время уже сидят дома. А вот у «голубых» сейчас самый «час пик» любви. И как мне, спрашивается, отличить маньяка от педераста, чтобы не дай бог не прицепиться к последнему вместо первого?
Вторая - была и того хуже.
Возраст всех убитых девушек (включая одну недобитую) колебался в диапазоне от 16 до 24. И я явно не проходила по возрастному цензу! Оставалось надеяться, что в темноте худо-бедно проканаю под малолетку…
В конце концов, не будет же маньяк спрашивать у меня паспорт!
Ближе к полночи я не выдержала и распечатала первую бутыль. Еще два часа спустя, существенно опорожнив оную, преисполнилась самыми черными пророчествами.
Где, черт возьми, написано, что убийца прогуливается тут каждый вечер? Не исключено, придется караулить его и завтра, и послезавтра… А если так пойдет и дальше, прежде чем умереть, я превращусь в конченую алкоголичку. Ибо, сидя ночью в пустом сквере в ожидании смерти, ничем иным заниматься невозможно, и в моем случае «лучше поймать птицу перепил, чем птицу недопил».
Я снова и снова с отвращением прихлебывала горькую водяру, чтобы набраться храбрости. Нет, мне не страшно было сидеть одной в безлюдном парке! Но я приходила в панический ужас от мысли, что рано или поздно придется вернуться домой, в мою пустую квартиру и…
…жить дальше!
Еще целый день. А возможно, еще и еще!
Серебряные аллеи мерно покачивались предо мной в ритме колыбельной. Золотые листья казались мертвенными и призрачными в прозекторском свете фонарей. Осенняя ночь окутала меня мокрым холодом, будто огромным влажным одеялом.
И мир вокруг, безлюдный, черный, был точно срисован с моей души.«Унылая душа, очей очарованье, приятна мне твоя прощальная краса…» - пьяно продекламировала я вслух, упиваясь жалостью к себе.
Слова растворились в пустоте. Она съела их раньше, чем они прозвучали.
– Девушка, вы не знаете который час?
Я резко обернулась. За моей спиной стоял мужчина лет сорока. И больше всего меня поразило то, как в этой чуткой, настороженной тишине, где даже сухое падение листа тянуло на громогласное шоу, он исхитрился подойти ко мне так неслышно и незаметно.
– Вы не знаете, который час?
– повторил призрак.
Я машинально посмотрела на часы, затем на свою бутылку. Они свидетельствовали: время приближалось к половине третьего утра и второй трети «Столичной». Черт возьми, когда я успела столько выпить? Я, должно быть, уже пьяна до чертиков!
Мужчина терпеливо ждал ответа. Его улыбка с ровными зубами маячила у меня перед глазами - все остальное расплылось, как мокрая акварель.
– Два часа тридцать минут, - выговорила я с трудом.
– Поздно. Вам, наверное, уже пора быть дома, - заботливо сказал рот.
Я постаралась навести резкость.
Если я не сконцентрируюсь, все пропало. Нужно срочно выяснить: маньяк он или не маньяк? И, если маньяк, сказать что-то завлекательное. А если нет, отшить его поскорей, чтобы не отпугивал маньяка.
– Возвращаться домой - плохая примета, - лихо заявила я. И сделала еще глоток, сочтя, что это прекрасный тост.
Рот раскачивался напротив меня, словно маятник часов.
«Видала я мужчин без улыбок, а вот улыбку без мужчин…» - мелькнуло в голове.
Я осторожно сжала ее руками и попыталась намотать мысль на последнюю оставшуюся извилину. Незнакомец сел на скамейку рядом со мной - похоже, все-таки маньяк… Правда, на описание совсем не похож. На мужчине была кожаная куртка, не имеющая ничего общего с белыми доспехами принца. Впрочем, после такого количества водки без закуси я была уже непрошибаемой демократкой. Ну и пусть без пальто! Какая в три часа ночи разница? Главное - кто еще кроме маньяка будет клеиться к женщине в такое время суток? Значит, он - маньяк.
Слава богу, наконец-то!
– Вы хотите со мной познакомиться?
– воскликнула я, не сумев сдержать радость.
– По правде говоря, да, - напряженно ответил мужчина, явно не понимая причин столь бурного восторга.
Стесняется, бедненький! Нужно его подстегнуть!
– А нет ли у вас желания сильно ударить меня по голове кирпичом вот сюда?
– вежливо уточнила я, с трогательной готовностью подставляя ему затылок.
– Ну что вы… - промямлил он и попытался было встать, но я отчаянно вцепилась ногтями в его кожаный рукав.
Неужто он заметил, что мне не шестнадцать? Тогда все пропало!
– Я вам не нравлюсь?
– Я подобострастно заглянула ему в глаза, безуспешно пытаясь собрать свою расплывшуюся пьяную морду в миловидное выражение лица.
– Ну почему же, вы очень хорошая девушка.
– Произнося это, он изо всех сил пытался оторвать мои пальцы от своей куртки.
– Вот и чудесно, - затараторила я, решив, что надо как можно быстрее описать ему все прекрасные перспективы развития наших отношения, чтобы он не убежал по недомыслию.
– Сейчас мы пойдем ко мне домой. Вы стукнете меня по голове кирпичом… Кирпичи лежат там, неподалеку, на стройке. Я сама принесу, можете даже не утруждаться. Только, пожалуйста, постарайтесь так, чтобы сразу насмерть… А потом, - поспешила обрадовать я его, - если хотите, можете меня изнасиловать! Мне не жалко!