Любовь - не сахар, сахар - не любовь
Шрифт:
Вместо этого он больно ударил меня по руке и, выплюнув мне в лицо «Сумасшедшая!» - кинулся наутек.
– Куда же вы?!
– в истерике заорала я.
– Как же я без вас умру?!
И, отшвырнув полупустую бутыль, рванула за ним.
Он мчался вниз по бульвару Шевченко. Я видела его удаляющуюся черную спину. Бежать на каблуках с горы было крайне неудобно. Сумка с оставшейся бутылкой размеренными ударами колотила меня
Катастрофическое deja vu - боль в руке, которой я пыталась удержать мужчину, и крик «Сумасшедшая!» - отрезвили меня, как вылитое на голову ледяное ведро боли. И теперь я бежала-бежала-бежала не столько за ним, сколько от нее, рыдая и на ходу размазывая косметику по щекам.
Каблук нервозно хрустнул, я завалилась на одну ногу, не удержала равновесие и упала на асфальт.
Это была катастрофа! Окончательная и бесповоротная.
Я лежала, не двигаясь, замерев от боли (душевной, а не физической, так как дубленка смягчила удар), и беззвучно плакала, глядя в небо.
Все кончено! Я не нужна даже маньяку! Я не нужна никому, старая, глупая, привязчивая неудачница!
Внезапно я почувствовала: чьи-то руки пытаются оторвать меня от земли, и старательно зажмурилась.
В лучшем случае - это вор. В худшем - милиционер, который спровадит меня в участок как пьяную проститутку…
Но обе версии сразу пришлось отмести за бездоказательностью. Кто-то взял меня на руки и понес в неизвестном направлении. А насколько я разбиралась в жизни, ни воры, ни менты подобной романтикой не страдали.
Я осторожно приоткрыла правый глаз и снова уткнулась взглядом в рот. Мужской. В порядке исключения неулыбающийся.
– Как ты себя чувствуешь?
– заговорил он.
Это был Его голос!
Осторожно полапав руками то, что было в пределах моей досягаемости, я нащупала спасительную кожу.
– Очень плохо, - сдержанно отчиталась я.
Он опустил меня на скамью.
– Может, все-таки откроешь глаза и объяснишь, что случилось?
Я открыла.
И поняла: это Он.
Высокий, плечистый, прекрасный! Хотя и не похож ни на Алена Ющенко, ни на Виктора Делона. Скорее уж, на Марлона Брандо. Только это неважно. Поскольку передо мной стоял не мужчина, а воплощенная мечта каждой женщины…
Просто у каждой - она была своя.
– Извините, - проблеяла я на всякий случай.
– Я думала, что вы маньяк. Но если вы не маньяк, простите, что я приняла вас за маньяка. Мне не хотелось бы обижать кого-то перед смертью.
– А зачем тебе понадобился маньяк?
– настороженно поинтересовался маньяк, судя по всему намеревающийся по-прежнему держаться инкогнито.
– Как зачем? Известно же, зачем нужны маньяки. Для убийств.
– Чьих?
– В данный момент, - вежливо объяснила я, - речь идет о самоубийстве.
–
Маньяка?– Нет, что вы, - испуганно запротестовала я.
– Исключительно о моем собственном.
Он замолчал, удивленно изучая глазами мое размытое лицо.
«Конечно, - уныло вздохнула я, - на такую даже маньяк не позарится: косметика тщательно распределена по всей роже, изо рта перегар. Одна надежда: он окажется гуманистом».
– Смерть всегда рядом с нами, - туманно изрек он.
– Нас отделяет от нее лишь один шаг из окна. Метр от проезжающей мимо машины. И если ты решила переступить черту, тебе достаточно просто сделать этот шаг. И все…
– Не сказала б, - заметила я угрюмо, - учитывая хотя бы тот факт, что мне пришлось пробежать за вами как минимум метров пятьсот.
– А ты могла бы умереть ради любви?
– нежданно спросил он.
Я чуть не подпрыгнула от радости. Кажется, все идет по плану!
– А от чего я, по-вашему, собираюсь умирать?
– торжественно объявила я.
– Именно от нее!
В его глазах мелькнул неподдельный интерес.
– Расскажи о нем, - требовательно попросил мужчина.
– Я люблю его больше жизни…
– Это я уже понял. Но я просил тебя рассказать не о себе, а о нем. Он любит тебя?
Я непроизвольно схватилось за сердце, на котором этот замусоленный вопрос натер уже немало больных мозолей.
– Он говорит, что между нами свободная любовь без всяких обязательств.
– Выходит, - понимающе улыбнулся маньяк, - он тебе изменяет.
Я схватилась за сердце второй рукой.
– Он говорит, что хороший левак укрепляет брак.
– Так он даже не скрывает?
– Да, если бы скрывал, еще б можно было жить, а так совсем нельзя…
– Вы женаты?
– Он говорит, что хорошее дело браком не назовут. И штамп в паспорте убивает свободную любовь.
– А ты?
– Он пристально смотрел на меня.
– А я все равно его люблю, - констатировала я обреченно.
– Сегодня он бросил меня. Он пошел к Наташе. Он сейчас у нее, а я не могу без него жить!
При этих словах сердце так очумело рванулось куда-то вверх, что я испугалась - его не удастся удержать даже обеими руками. Говорить это было больно. И в тоже время так банально! И самым обидным было то, что банальная боль ничуть не легче оригинальной.
– И потому я решила умереть. Я все равно умру. Умру - хоть убейте! Убьете?
– спросила я с надеждой.
Мой вопрос повис в воздухе.
– Он просто не умеет любить, - глухо сказал маньяк, - так же, как и все прочие люди. Они разучились делать это. Единственный способ разбить им сердце - вонзить в него нож! Но ты - иная…
В темноте вскрикнула какая-то птица.
– Как тебя зовут?
– полюбопытствовал он. Его голос стал мягким и нежным, и, подняв на него глаза, я увидела, что он смотрит на меня с непонятной мне сладкой грустью.