Льются слова, утекая в песок...

– А вам есть дело до моего потенциала?
– поинтересовалась она, поднимаясь - так можно было оградить себя хотя бы от назойливых прикосновений.

– Ну, ведь у вас болен дедушка, насколько я знаю. Последнее, что осталось от семьи, премилый мужчина. А у меня есть достаточно денег, чтобы его вытащить.

– Я вполне способна их заработать своей работой.

Он склонил голаву набок и улыбнулся - будто бы она сказала ужасную глупость.

– Милая, поверьте, это, конечно, реально, но не при таком уровне работы. Будь вы профессиональны, вы б не краснели в ответ на каждую мою провокацию.

Он вновь сложил руки на груди и теперь смотрел на неё так, словно девушка попалась на давно уже заготовленную приманку, оставалось только вытянуть рыбку из пруда - и всё, дело сделано.

– Я думаю, лучше не стоит продолжать играть в эту игру, Татьяна, - он склонил голову набок.
– Я не доверяю вам как специалисту.

– Но я всё же здесь.

– Потенциал - это то, во что принято вкладывать. Мне не хватает только стимула, - он скривился.
– Рано или поздно, - он поймал её за руку, подтягивая ближе, - мне понадобится… семейное гнездо. Дети, в конце концов. Я предпочитаю строить его с умной женщиной, которая сумеет мне помочь, если вдруг будет такая нужда.

Она вырвала запястье из его цепких пальцев.

– Если вы желали найти себе игрушку для лежанки в камере, то лучше просто вызвать проститутку. Благо, дальше соседней камеры им идти не придётся.

Он рассмеялся - мягкий, бархатистый смех заставил её отчего-то содрогнуться. Наверное, не стоило демонстрировать собственный страх, свою слабость, но она отчаянно боролась с жутким, диким предчувствием - ей будто дышать стало трудно.

– Разве вы меня не слышите, Татьяна Леопольдовна?

– Если вас не интересуют мои услуги как адвоката, я предпочитаю уйти.

Он бросил на неё издевательский взгляд и только коротко хмыкнул.

– Моя дорогая, у вас есть два варианта. Согласиться сейчас либо согласиться потом, но тогда уже о том, как вам удобнее, никто заботиться не будет.

Она только презрительно фыркнула, отказываясь даже задумываться над его абсурдным, отвратительным для неё предложением. Бейбарсов повёл плечами - нет так нет, - и даже не смотрел ей вслед, когда она покинула помещение, удаляясь в немерено жаркое лето.

***

Деду было всё хуже. Он лежал, окутанный какими-то трубками, среди огромного количества аппаратов - и дышала за него тоже машина, силой вталкивала в лёгкие кислород, заставляя грудь подниматься и опускаться. Гроттер смотрела на него испуганно и устало, понимая, что ничем помочь не может.

– Ведь вы знаете, что ему срочно следует отправляться на операцию, - промолвил он.
– Мы не можем провести её на достаточном уровне. Германия - ваш единственный выход…

– Я помню. Но и вы должны меня понимать, что двадцать тысяч…

– Крупная сумма. У вас есть не больше пяти дней, Таня. Ведь вы говорили, что можете найти деньги уже завтра, - он поправил очки.
– Ну, позвольте, за десять ему на высоком уровне могут провести операцию в Москве. Вас устроит такой вариант?

Она слабо кивнула, понимая, что деньги за такое время найти негде. А тут… Тут деда скорее залечат, просто убьют его на операционном столе - но уж точно не помогут. И так - он попал под какую-то программу, искусственная поддержка…

И цену ей сильно занизили - у неё много должников среди врачей, потому и помогли подыскать нужную программу.

– И, позвольте, ведь вы говорили, что у меня ещё как минимум три недели?
– наконец-то задала она мучающий уже давно вопрос.
– А теперь звоните и заявляете мне, что только до воскресенья…

– У нас появился более приоритетный больной. Тот, которому мы действительно можем помочь. Он нуждается в этих установках, и чудо то, что я умудрился продержать вашего деда тут хотя бы до воскресенья, - врач ответил абсолютно равнодушно.
– Ищите деньги и постарайтесь сделать это как можно скорее. Вы меня понимаете?

– Да, - кивнула она.
– Вполне.

…Кошмарно жаркое лето не давало покоя. Гроттер хотелось увидеть сейчас за окном осенние дожди - по крайней мере, они бы соответствовали её настроению.

Зазвонил телефон - она едва ли не подпрыгнула на больничном крыльце. Клиенты? Это было бы слишком хорошо, пожалуй, но Гроттер уже и не надеялась на то, что её услуги ещё могут кому-то понадобиться. Когда Барс перекрыл ей каналы, он сделал это крайне обстоятельно, и Таня была абсолютно уверена в том, что и неотложный больной - тоже его рук дело.

– Да, - голос, впрочем, прозвучал строго и уверенно - клиентам о её проблемах знать полагалось в самую последнюю очередь.
– Я вас слушаю.

– Это Алексей Николаевич, - голос звучал очень грустно.
– К сожалению, я вынужден отказать вам в нашем сотрудничестве. Понимаете, я…

– Нашли адвоката дешевле и лучше, - отозвалась она.
– Я всё понимаю.

Она положила трубку первой - не было никакого смысла продолжать разговор. Это был уже восьмой отказ за последние три дня, и Гроттер лишилась даже мелких дел, вроде попыток выгородить какого-то подростка из передряги - работы на сутки.

Даже постоянные клиенты, даже те, кто работали с нею на протяжении долгих лет на постоянной основе - они отказались от неё, стоило только Барсу чуточку сильнее натянуть паутину.

Она устало вздохнула и положила телефон в сумку. Взвесила в руке ключи от автомобиля - будто бы собиралась выбросить их в кусты.

Выбора не было.

***

…Золота, которое она принесла, хватило бы, наверное, на половину суммы. Таня знала - цену собьют, - но отчаянно надеялась, что сможет уговорить как-то врачей работать по авансу, может быть, немного потянуть время. Она что-то придумает, до воскресенья ведь ещё много дней.

Ломбардщик посмотрел на неё, словно на безумную, и только отрицательно покачал головой - отказывает, даже не стоит и спрашивать.

– Почему нет?
– спросила она, чувствуя, как дрожит голос.
– Ведь вы работаете и с более крупными поставками…

– И хотел бы продолжать с ними работать. Нет, ваши украшения я не приму. И никто не примет, - отмахнулся он.
– Идите, Татьяна Леопольдовна, и не мозольте глаза.

– Послушайте, ведь у вас ещё автосервис? Я готова продать авто за десять тысяч. Вы же знаете, оно стоит намного…