Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Сжав кулаки, я подхожу к Рогову:

— Не забелёшь! Щас те калено всмятку! Хелак!

И, не теряя времени, как могу, хлопаю его по колену. Удар берсерка! Ну, чтобы сразу понял, с кем имеет дело.

Мастер прищуривается, на лице полное равнодушие:

— Хочешь оставить её себе, княжич?

Я поднимаю голову, смотрю ему прямо в глаза и твёрдо отвечаю:

— Оня уже мая!

Мастер хмыкает, качает головой и хитро замечает:

— Смелое замечание, но одних слов мало, княжич. Если она через неделю пробежит стометровку, ни разу не упав, тогда я оставлю

её здесь.

Мама тут же возмущённо вмешивается:

— Тимофей Тимофеевич, вы уже переходите границы! Это же безумие!

Но Мастер невозмутимо отвечает:

— Почему, Ирина Дмитриевна? Она уже ходит и бегает.

— Но не спринты! — мама буквально кипит. — Ксюше ведь ещё нет и года!

Мастер пожимает плечами:

— И что? В её возрасте мне было десять.

Мама вспыхивает:

— Что вы несёте за бред?! Может, ей тогда сразу марафон вокруг города пробежать? — съязвила мама, закатывая глаза. — Почему ограничились стометровкой?

Мастер задумывается:

— Считаете, что я слишком мягок?

— Нет! Никакого марафона! Вы несёте чушь! Это ребёнок! — с раздражением парирует мама.

Мастер равнодушно заявляет:

— Ирина Дмитриевна, спасибо, что высказали ваше мнение. Но я всё же считаю, что стометровка Ксении по силам. Посмотрите на её ядро — оно раскрылось. А значит, его нужно качать, иначе момент будет упущен. Моя дочь не будет рохлей. Или вам нужна слабая девочка?

Мама возмущённо прищуривается:

— Тимофей Тимофеевич, а вы хоть раз тренировали младенцев, прежде чем делать такие заявления?

Мастер усмехается жёстко, почти с вызовом:

— Такого опыта пока не было. Но мне уже интересно попробовать.

Он поворачивается ко мне и смотрит пристально, с каким-то испытующим прищуром:

— А ты, княжич, иди тренируй её. Иначе через неделю я заберу свою дочь домой.

Княгиня молчит. И я понимаю — почему-то он действительно может это сделать. Причины даже неважны.

Мастер силён. Чертовски силён. Это чувствуется. Его сила и ещё что-то, возможно, социальное положение, заставляют уважать его даже княжескую семью.

Мне, наверное, тоже следовало бы его уважать… но я бросаю:

— Улод.

Мастер усмехается, качает головой:

— Видно, княжич, тебя ещё надо учить уважению к старшим. Но это уже на следующем уроке. Через неделю увидимся.

И, напакостив, он уходит.

* * *

После ухода Мастера в усадьбе повисло напряжение. Мама, Ефрем и Матвей собрались на совет. Меня мама тоже прихватила на руки — то ли для поддержки, то ли потому что сама волновалась, а мое присутствие придает ей сил. Я всё-таки генерал, а поддержка полководца, как известно, поднимает боевой дух.

— Он имеет право забрать свою дочь, — тяжело вздохнула мама. — Я не смогу ему помешать, даже если захочу. Такое было условие, когда я взяла Ксюню.

Ефрем, почесав затылок, нехотя согласился:

— Вы правы, Ирина Дмитриевна. Стометровку придется бегать. Может, тогда найти для Ксении Тимофеевны тренера?

Мама вдруг посмотрела на меня, и её лицо озарилось странным

выражением.

— У Ксюше уже есть личный тренер. Слава научил её ходить в восемь месяцев, они всегда вместе, и Ксюня тянется за ним. Думаю, стоит довериться моему сыну.

Она слегка приподняла меня, заглянула мне в глаза и спросила:

— Слава, ты справишься?

Я тут же выпрямился в её руках и коротко кивнул:

— Дя, Ксю плобишит.

На лице мамы засияла улыбка — она и правда поверила, что я смогу решить эту проблему. Ну, а я? Я ведь генерал. Разбираться с нетипичными задачами — это мой профиль!

На следующий день во дворе появилась новая резиновая площадка. Дружинники расстелили покрытие, разметили беговую дорожку, и всё выглядело по-взрослому: дорожки, разметка, импровизированные старт и финиш. Всё, как у профессионалов.

Решаю начать с себя. Надо же самому попробовать, прежде чем учить Ксюню.

— Поехили! — кричу громко и устремляюсь вперёд.

План был отличный, реализация… чуть лучше, чем обычно. Сначала всё шло гладко: ноги уверенно касались дорожки, ветер приятно обдувал лицо, а финиш приближался с каждым шагом. И вот, я пересекаю черту! Ура!

Но радость была недолгой. За финишем мои ноги запутались, баланс исчез где-то в траве, и я с грохотом падаю, катясь кубарем несколько метров.

Поднимаюсь, отряхиваю штаны. Оборачиваюсь на Ксюню, которая смотрит на меня с явным весельем, и твёрдо говорю:

— Тепель ти!

Ксюня, заинтригованная моим энтузиазмом, делает пару неуверенных шагов. Ускоряется. Ещё чуть-чуть… и падает через метр.

— Ста-вай, Ксю! — командую я требовательно. — Еще лаз!

Она послушно поднимается и пробует снова. Но через пару метров плюхается на землю, тяжело дыша. Мда, не вариант. У Ксюни явно не хватает выносливости.

Мама, наблюдая за нашими мучениями, приносит ходунки. Мы пробуем с ними, но быстро понимаем: это вообще не то. Для бега ходунки бесполезны — они только мешают.

— Насите бегалвел, — решаю я.

Ксюня пробует кататься. Но тут задача становится ещё сложнее: надо не только удерживаться на беговеле, но ещё и нажимать на педали! После пары неудачных попыток становится понятно: транпорт не помогает.

Я вздыхаю и понимаю, что без плана Б тут точно не обойтись.

— Глинку нада!

Мама удивлённо смотрит на меня, приподнимая бровь:

— Зачем тебе сейчас собака? Сейчас не время играться, Слава.

Я посмотрел на маму со снисходительной улыбкой — женщины, что с них взять! Спокойно и уверенно отвечаю:

— Нам не не иглаться. А стобы бегтть!

Мама явно хочет возразить, но, кажется, решает, что проще согласиться. Через несколько минут во двор приводят Глинку.

Я подмахиваю рукой псу, чтобы подошёл ближе, и оборачиваюсь к Ксюне:

— Дельжись за холку. На сталте. Патом тоже.

Тем временем Глинка, заприметив пролетающую мимо бабочку, дёргается вперёд. Я тут же хлопаю его по боку и строго произношу:

— Но! Ку-ды!

Псарь Серафим ловит мой взгляд, быстро соображает и мягко командует:

Поделиться с друзьями: