Маленькая хозяйка большого герцогства

Снова замолкает и опускает взгляд на чашку в своих пальцах, но когда я уже собираюсь нарушить тишину, поднимает взгляд и пытается натянуто улыбнуться:

— Отец не смог принять случившееся. Он словно потерял какую-то часть себя. Михтасса очень ядовита. Ритуал оставляет последствия в сознании человека. Заставляет во всём сомневаться. Отец признавался, что после очищения, не понимает, его ли собственные мысли посещают его голову или это что-то навязанное извне. Это сводило его с ума… Когда началась северная война, он был одним из первых, кто пожелал участвовать в защите нашего королевства. Он погиб в первые же месяцы. Мне рассказали, что он спас свой отряд ценой собственной жизни… а ещё… что он даже не пытался избежать смерти.

Замолкает. Понимаю, что любые слова сейчас будут звучать глупо, но всё же:

— Мне жаль… что… что так сложилось…

— Это в прошлом, Эмма.

Делает новую попытку улыбнуться:

— У тебя есть ещё вопросы?

— Много… но нам пора возвращаться.

Снова поднимает глаза к небу и понимает, что я права. Мрачнеет.

Он помогает мне подняться. Быстро складываем всё в корзину и сумку, которые он крепит обратно к седлу.

Когда я подхожу к лошади, он снова обнимает меня и осторожно притягивает к себе.

— Не хочу возвращаться. Не хочу отпускать тебя.

— Предлагаешь остаться здесь? — иронично поднимаю одну бровь, хотя сама отчего-то нервничаю.

— Я не настолько безумен, Эм-ма, — слегка сжимает ладони на талии. — Ты снова смотришь на мои губы.

Улыбается. Я же ощущаю, как снова краснею и привычно отвожу взгляд, но затем думаю, что тоже хочу играть в эту игру:

— Просто… — закусываю губу и изо всех сил стараюсь сохранить серьёзность в голосе, — ты… неплохо целуешься.

— Неплохо целуюсь? Серьёзно? — пальцы на моей талии сжимаются чуть сильнее, а его дыхание становится ещё глубже.

Он притягивает меня с явным намерением напомнить, насколько неплохо он целуется, но я уворачиваюсь и отклоняюсь, заставляя его растерянно замереть.

— Как жаль… ваше сиятельство… что у нас совсем не осталось времени, — пытаюсь сделать грустное лицо, но теперь подрагивают мои собственные губы, выдают меня с головой.

— Даже так? Ладно… Эм-ма, — взгляд демона темнеет.

Одна его рука приятно забирается в волосы, обхватывая мой затылок, а вторая продолжает удерживать за талию. Ощущаю, как лава растекается по венам, а губы начинают гореть.

Приближается к моему лицу… и касается мягкими губами кончика носа... Отстраняется и с невозмутимым видом подсаживает меня на лошадь.

Чёрт.

Блин…

— Нам придётся ехать чуть быстрее. Справишься? — он уже сидит верхом на Шторме.

— Да.

— Если почувствуешь, что тебе неудобно или что-то ещё, скажи мне, — направляет свою лошадь вперёд, показывая дорогу.

— И что ты сделаешь?

Оборачивается:

— Заберу тебя к себе и буду целовать, пока не вернёмся во Фрэй Дау, — произносит самым серьёзным тоном и возвращает взгляд вперёд, чтобы следить за дорогой.

Представляю, как бы это могло быть и снова ощущаю, как горят губы. Злюсь и понукаю Ночь ехать чуть быстрее. Мы как раз выезжаем на более широкую тропу. Тёмная красавица радостно переходит на рысь.

Первое, что я могу сказать точно — я никогда столько не целовалась и… это никогда не было похоже на то, как целуется голубоглазый демон.

Второе — я тоже не хочу уезжать. Разумеется, я не собираюсь говорить об этом вслух, но мне ужасно хочется, чтобы он выполнил свою угрозу и посадил меня на Шторма рядом с собой.

Третье — мне нельзя терять голову. Как бы сильно ни хотелось забыться и поддаться искушению, я понимаю, где та грань, за которую перейти я не готова…

Нужно быть сумасшедшей, чтобы доверить этому мужчине свою свободу.

Обратно добираемся быстрее. Когда подъезжаем к конюшням, солнце только-только прячется за линию горизонта.

Во Фрэй Дау Алекс снова превращается в сиятельного графа. Он легко спрыгивает на землю, отдаёт короткие распоряжения работникам и тихо отвечает на вопросы какого-то человека в бархатном сюртуке с папкой. Последний кланяется и спешит в сторону особняка.

Но когда граф помогает мне спуститься с лошади, он задерживает горячие ладони на талии, прежде чем нехотя их убрать.

— Спасибо… ваше сиятельство.

Смотрит нечитаемым взглядом, поднимает руку и касается скулы самыми кончиками пальцев, ведёт выше и заправляет за ухо прядь волос.

— Алекс… — перехожу на шёпот, — мне нужно ехать.

Натянуто улыбается, переплетает наши пальцы и ведёт в сторону подъездной дорожки особняка. Помогает забраться в ожидающую меня карету и касается руки горячими губами.

Отпускает руку, убирает руки за спину и сжимает зубы. Кто-то из слуг закрывает дверь. Продолжаю смотреть на него... ловя нечитаемый взгляд в ответ.

***

— Ваша светлость, позвольте, я подам завтрак в постель? — кажется, Малия уже не в первый раз задаёт этот вопрос…

Последние несколько часов просто лежу с прикрытыми глазами и обнимаю подушку.

Когда я проснулась, за окнами были сумерки и шёл дождь. Собственно… дождь и сейчас накрапывает, а небо закрыто свинцовыми тучами.

Он точно демон. Это какая-то нездоровая зависимость. Меня выворачивает от желания хотя бы видеть его… а лучше слышать… а лучше… Это просто невозможно. Нет... так дело не пойдёт.

— Малия, накрой, пожалуйста, на террасе. Я уже встаю.

Заставляю себя скатиться с постели.

Если всё это лишь умелая игра… будет очень больно.

Сжимаю зубы и опускаю лицо в чан с холодной водой.

Десять… девять… восемь… ну же… Эмма, приходи в себя… три… два… один… ноль…

— Ваша светлость? Вы в порядке?

Поднимаю голову, встречаясь взглядом с собой в зеркале.

— Да.

— Я накрыла завтрак… но внизу вас ожидает сой Дриан. Он только что прибыл.

Дриан?

— Скажи, что я скоро спущусь. И, Малия, — бросаю в спину, уходящей девушке, — предложи ему, пожалуйста, завтрак.