Малина для мага, или Сорванная любовь

— У него был мотив, — тихо сказала я.

Или вовсе никто не убивал Джиневру. Мало ли, сердце не выдержало разлуки с любимым внучком. А может, Аделина сол Гир права, и бабуля провела темный ритуал, где-то ошиблась и навлекла на себя смерть, а на башню проклятье. Мысли расползались как петли на вязанье, из которого выдернули спицы, и я не знала, за что ухватиться.

— Давай потанцуем, — предложил Эйдан, и я согласилась.

Наверное, он и не подозревает, как дорог мне его дом. Я любила башню еще до того, как влюбилась в ее хозяина. Сол-Гират олицетворял все самое хорошее и правильное в мире. Нечто незыблемое. Она оставалась прекрасной и вечной, даже когда все шло под откос. И я получила от нее дар.

Именно это помогло мне выстоять. Открыло новые дороги. Иначе, страшно представить, но мама наверняка выдала бы меня замуж за какого-нибудь мясника: один как раз подбивал ко мне клинья. Или за трактирщика с конца улицы, тот вечно пялился на меня, не мигая, и после его взгляда хотелось помыться.

Но башня подарила мне магию, первую степень, максимальный дар — вот чего я стою на самом деле. А сол Гир просто болван. Но танцует он хорошо…

Мы кружились по бальному залу, и глаза Эйдана светились густой зеленью. И так легко было представить, будто мы и правда счастливая пара, молодые влюбленные, созданные друг для друга.

Если бы не было этих пяти лет. Как их забыть?

— Зачем ты рискуешь, Малин? — спросил Эйдан, потрогав кончиками пальцев брошку, а заодно легонько погладив полукружие груди.

— Держи руки при себе, сол Гир, — потребовала я.

— Я боялся, что ты вовсе не станешь мне помогать, — сказал, погладив мне еще и шею. — А ты будто хочешь того же, что и я.

Он посмотрел на меня пытливо, словно речь шла не только о башне.

— Я люблю Сол-Гират, — откровенно призналась я. — Дом — единственное, что помогает мне смириться с существующим положением дел. С тобой.

И еще платья, пожалуй. В ателье я не могла сделать выбор, и Эйдан, устав ждать, приказал доставить их все. Я никогда не считала себя модницей и даже не ожидала, что так обрадуюсь. Как бы не пришлось расширять гардеробную. Но если дому станет лучше, то я могу хоть целый этаж себе выделить! А еще устроить библиотеку, небольшой кабинет, террасу, на которой приятно завтракать, и… детскую. Что если я забеременею? Впрочем, залететь от корневого мага не просто, обычно у них мало детей. Два-три, чтобы родовая магия не слабела. Но теперь я его жена. Потенциальная мать маленьких вредных сол Гиров.

— Давай пройдемся по залу, — сказал Эйдан, когда музыка закончилась. — Познакомлю тебя с высшим светом Сол-Гирата.

Бывшая служанка на приеме у мэра. Ох, полетят в меня сейчас колкости…

— Не волнуйся, Малинка, — добавил он. — Не забывай, это ты теперь на самой вершине. Вместе со мной. Как ни беги от судьбы, а она найдет...

— Видимо, ты медленно бежал, — фыркнула я.

Эйдан удивленно приподнял брови и как будто хотел что-то сказать, но к нам уже шел мэр с супругой.

— Как я рада знакомству, — прошелестела жена мэра.

Синтия Гросс, миловидная блондинка с водянисто-голубыми глазами и обильными формами, казалась мягкой как булочка. Но я не обманывалась — весь Сол-Гират знал, что она управляет и мужем, и городом железной рукой.

— Поздравляю, — Карл Гросс был скуп на слова. — Очень рад, очень.

Он пожал руку Эйдану, поцеловал руку мне, едва коснувшись кожи сухими губами. Если Синтия напоминала пышную сдобу, то ее муж был вылитый сухарь: длинный, тощий, с пористой кожей, густо усыпанной родинками и веснушками.

— Как мы рады, что Эйдан сол Гир женился, — продолжила лепетать Синтия. — Вы чудесная пара. Да еще и сплетенный союз. Какая прелесть ваш браслет, Малин! Какое чудо! Истинная любовь!

— И ключик, — заметил мэр мое украшение. — Все по правилам, значит, да? Правила — это хорошо. Это то, что нам нужно.

Эйдан скупо кивнул. Он продемонстрировал брачную вязь татуировки, вызвав новый прилив восторга у Синтии. Поговорил с мэром о внезапном дожде, накрывшем не только башню, но и посевы у города. В итоге они сошлись, что оптимальная периодичность осадков — два раза в неделю.

Я же вежливо улыбалась, держала Эйдана под руку и чувствовала себя захватчицей. На моем месте должна быть другая — одна из блондинок, что сбились в стайку у стола с закусками и пожирали моего мужа взглядами. Если смотреть непредвзято, он и правда хорош. Высокий, красивый, черные волосы забраны в хвост, в глазах изумрудный блеск, а военную выправку подчеркнул китель, с погонами и орденами. А я даже не знаю, за что он их получил.

К нам подошла еще одна гостья, попросила показать ей браслет, и они с Синтией начали восторгаться нашей истинной связью дуэтом. Все же странно это: Эйдан потащил меня в храм, в сплетенную ночь, будто верил, что я до сих пор в него влюблена. Чудовищная самонадеянность, но таков уж сол Гир. Но не мог он не знать своих собственных чувств! А ему на меня плевать с верхних веток Сол-Гирата. Или нет? Или я чего-то не понимаю?

— Чудная брошь! — заметила женщина, представившаяся просто Хелией.

Элегантное сиреневое платье, строгая трость с набалдашником в виде совы, в седых прядях сверкают бриллианты — точно роса вдруг осела на серые букли.

— Ее носила Джиневра, — продолжила Хелия, — я прекрасно помню. О, как нам всем ее не хватает… Она ушла так внезапно: только вчера разложили партию в вист — и вот моей дорогой Джинни нет.

— Вы играли вдвоем? — спросила я, и Хелия покачала головой, не особо удивившись моему вопросу и только радуясь возможности поболтать.

— Вчетвером, — охотно ответила она. — Джиневра была душой компании. Еще я, Присцилла и Лилиан. Теперь мы собираемся куда реже, — скорбный вздох. — Без Джиневры совсем не то. И без башни, разумеется. В Сол-Гирате особая атмосфера. И такой аромат… Словно в дубраве ранней осенью. А вы, Малин, любите вист?

— Я не умею играть, — призналась я.

— О, я научу! — пообещала Хелия, но Эйдан обнял меня за талию, увлекая к другим гостям.

— Думаешь, бабуля жульничала в карты? — спросил он, склонившись к моему уху.

— Так себе мотив, — вынужденно признала я. — Но я не знаю, Эйдан. Не понимаю, кого мы ищем…

— О, Эйдан, — одна из блондинок широко улыбнулась, скаля мелкие зубки. — Ты вернулся!

Он промычал нечто нечленораздельное, вроде «ыгму», и ускорил шаг, уводя меня дальше от хищной блондинистой стаи.

— Это кто? — полюбопытствовала я.

— Честно? Не помню, — сказал он.

Впрочем, бывшие любовницы моего мужа вряд ли имели что-то против Джиневры. Может, когда я установлю связь с ее духом, то окажется, что она просто споткнулась на ступеньках и свернула себе шею?