Мальн. Духи и Жертвы

Ее светло-карие глаза сузились, а на алых пухлых губах появилась легкая усмешка.

Незнакомка развернулась и быстро затерялась в толпе горожан.

Часто ли Кьелл удивлялся? Крайне редко. Но тогда Тира его не просто удивила – он прямо-таки опешил.

Через несколько месяцев, когда он направился на вершину одной из гор, где находилось священное место – камни Дозата, – он стал свидетелем небывалого. Злоумышленники вознамерились совершить обряд подношения духам, привязав к алтарю девушку, которая, к его удивлению, оказалась той наглой незнакомкой с торговой площади. Кьеллу было плевать, какие цели они преследовали, потому что он сразу свернул им шеи. Тира после случившегося впала в шок – кричала до хрипоты и старалась всеми силами отбиться от своего спасителя, поэтому ему пришлось усыпить ее. Уже во дворце, когда девушка очнулась, она кидалась на слуг и визжала посаженным голосом. Несколько недель Тира приходила в себя и все это время считала его обычным придворным. Как же она потом разозлилась, узнав правду!

Кьелл улыбнулся, вспомнив летящие в него предметы.

Тира сочетала в себе все, чего был лишен он, чего недоставало в его покрытой пеленой мрака жизни. Они прекрасно дополняли друг друга. Кьелл не любил привлекать внимание, хотя само его присутствие оказывало обратный эффект, и еще меньше любил говорить. Ему нравилось одиночество и познание новых границ возможного. Тира же была неугомонна, обожала наводить шум и тараторить без устали. Она была полной его противоположностью, что и делало их идеальной парой. Она поддерживала мужа и во всем с ним соглашалась. Они шли по жизни бок о бок.

Воспоминания о любимой отозвались волной тепла, и на какое-то мгновение тело будто окутало ее запахом. Кьелл всегда принадлежал только ей. До сих пор принадлежит.

Он долго стоял, слушая тишину. Не в силах чувствовать тяжесть от осознания того, что отныне ему не дано увидеть семью, Кьелл развернулся и побрел в сторону сада. От горечи на виске пульсировала вена. Тьма настойчиво извивалась под кожей, требуя выхода, но он уже давно не позволял эмоциям брать над собой верх. Словно почуяв это, сила опасливо попятилась – вспомнила, кто здесь хозяин.

В безмятежной тишине он обвел взглядом скульптуры. В саду их было большое множество, но Кьелл подошел к статуе первого в своей жизни мальна, которого разочаровал.

Эльтер Мальнсен.

Эльтер Великий – для мальнийского народа, верховный король – для всего Оглама, а для Кьелла – отец, хотя «отцом» он был только для одного сына.

Король Эльтер ненавидел младшего наследника – ребенка, который убил родную мать. Обычно первенцы были намного могущественнее остальных братьев и сестер и отнимали у женщины много сил, но под должным присмотром целителей она могла вести нормальный образ жизни. В случае с матерью Кьелла тяжелее проходила именно вторая беременность.

Перед самыми родами королева совершила глупую и непоправимую ошибку. Почувствовав себя лучше, она решила проехаться по городу, и во время этой прогулки внезапно начались схватки. Сопровождавшая ее служанка приняла роды прямо в карете, но дитя вытянуло из матери все силы. Экипаж быстро добрался до дворца, но целители не успели ее спасти.

Отец во всем винил младшего сына и не мог смотреть на ребенка, из-за которого погибла любимая жена. Кьелл и сам презирал себя за это. Старший брат твердил, что он не должен так думать, поскольку был лишь младенцем и не нес ответственности за то, как появился на свет.

Впрочем, когда король Эльтер увидел, что Кьелл растет посредственным ребенком, то еще сильнее возненавидел его. Свет его был слабее способности старшего брата, а дар старейшины проявился уже после того, как Кьелл решил бросить вызов Бранду и стал искать тех, у кого мог обучиться.

Сначала он набирался знаний у старейшин, которые вместе с ним покинули Мальнборн, но этого было мало. Очень многому он научился сам, что позже и привело его к смерглам.

Всю свою безмерно долгую жизнь Кьелл четко видел цель и шел по выбранному пути. Он построил новый дом, создал другой народ, продолжая учиться и… убивать. Мальны сражались друг против друга, и чем дальше, тем хуже. Война казалась бесконечной. И ему хотелось положить ей конец. Поэтому он нашел силу, равной которой в Мальнборне еще не существовало, мощь, перед которой не устоял бы ни один король. Но ему потребовалось немало времени, чтобы совладать с силой, что ранее была недоступна ни одному мальну.

Однако Тира поняла, что под этой силой падет еще больше мальнов. Тогда Темный король возвел невидимые границы, которые не мог – да и не хотел – переступать. Поддайся он тьме окончательно, то никогда бы не простил себя. И ради любимой он сдался, как когда-то сдался старший брат ради человеческой женщины. Вот только Бранд все разрушил, а Кьелл возвел.

Но память о войне и о потерях никуда не исчезла. Она навсегда осталась с ним, словно заноза. Напоминала ему о том, когда и как он впервые достиг опасной черты.

На миг Кьелл закрыл глаза.

В мыслях то и дело мелькали картины из многих сотен лет, забытые чувства и эмоции, горы воспоминаний, которые были такими же темными и покрытыми пылью, как и его душа.

Детские же воспоминания о Мальнборне казались слишком туманными, и их с трудом удавалось нащупать.

Он находился в семейном склепе.

Сегодня были годовщина смерти матери и день рождения Кьелла. Ему стукнуло шесть. Разумеется, никто не отмечал это событие – разве что старший брат мог пробраться ночью в покои с огромным тортом.

Отец положил на крышку гробницы букет из голубых цветов элирума – именно их больше всего любила покойная королева Мальнборна – и смерил младшего сына сверкающим взглядом.

– Лучше бы вместо нее умер ты.

С этими словами король Эльтер развернулся и зашагал к двери. Тяжелая королевская мантия скользила за ним по гладким мраморным плитам. Маленькому Кьеллу даже не нужно было видеть лицо отца, чтобы понять, какая ненависть сейчас там отражается.

Он с трудом сдержал слезы.

– Он прав, лучше бы я тогда умер.

– Не говори так, мама бы этого не хотела. Знаешь, как она ждала тебя, как сильно любила! – Старший брат, которому было уже за тридцать, опустился на колени и обнял его.

Маленький Кьелл, тихо всхлипнув, уткнулся Бранду в плечо и в последний раз показал ему свою слабость.

В голове проносились все новые картины. Следующее воспоминание маячило где-то на границе сознания.

Бранд и Кьелл кружили без устали вот уже несколько часов. Со свистом рассекая воздух, мелькали лезвия копий. Оба брата шумно дышали, но все еще пытались нащупать брешь в обороне друг друга. Движения становились все быстрее. Зубы Бранда были оскалены в хищной улыбке. Кьелл же не изменял себе и во время поединка и не позволял противнику даже по взгляду прочитать его намерения. В бою, как и в жизни, он действовал спокойно и убийственно-беспощадно.

Полуденное солнце щедро изливало свое тепло, припекая затылок и согревая обнаженные торсы. Лучи играли на потных спинах, и немало девиц выбирало для прогулок именно то время, которые совпадало с часами тренировок принцев. Они оба являлись прекрасными воинами, буквально рожденными для сражений, а их мощные тела были не меньшим орудием, чем копья в руках.

Кьелл успел изучить все приемы брата и манеру боя, знал, с какой стороны тот собирался атаковать прямо сейчас, но намеренно оставался неприкрытым.