Маньякой

– Кто тебя собирал… мать его, – прошептал зло, и голос задрожал. – Или что…

Потом ощупал пальцами внутренний обод. Что-то щёлкнуло – и выдвинулся миниатюрный блок, не больше зажигалки, но весомый. Из плотного сплава. С матовой эмблемой, напоминающей одновременно и стилизованный глаз, и звезду. Лия взглянула на него и нахмурилась, но промолчала.

Быстро прятал находки в отдельный кармашек. Все, что не было явно опасным или пульсирующим – моё. Личное правило гласило: если ты нашёл нечто неведомое и выжил – значит, оно твоё. До тех пор, пока кто-то не потребует обратно.

– Что у тебя там? – Лия заговорила, наконец, внятно.

– Похоже, модуль памяти. И… канал доступа. Древний, как римский Колизей. Почти коллекционный. Не прямой, через замкнутый контур, что интересно. Но вот это, – он приподнял крошечный цилиндр с тонкими лопастями по краю, – я вообще не понимаю. Оно как будто… поёт.

– Поёт?

– Да. Звучание внутри. Не слышно ушами, но… чувствуется. Типа резонанса. Может, защита. Может, маяк. Его оставлю.

– Ты всё себе оставишь, – сказала она с кривой усмешкой, оттолкнувшись от стены и медленно подошла ближе. – Знаю я твой тип. Сначала "я просто посмотрю". Потом – "это мне пригодится. А через неделю – у тебя в подвале лаборатория, где из сломанной тостера ты строишь хрен знает, что.

Честно говоря, шокировало. Как-то много она знает для юнита мной выдуманного. А может потому так хорошо меня и знает….

– Эй, тостер был экспериментальный. И очень интересный, между прочим, – решил пошутить в ответ.

Лия покачала головой и замерла, глядя на оставшиеся части сферы. Те, что дымились. Она прищурилась.

– Вот это не трогай.

– Почему?

– Это её якорь. Не знаю, вернётся ли она обратно, если уцелевший фрагмент сохранит контур.

Мгновенно убрал руки.

– Понятно. Всё, что пульсирует или выглядит как проклятие, остаётся тут.

– Мудро.

Они замолчали. Лишь редкий треск остывающих осколков нарушал тишину. Лия обошла всё поле боя, подобрала ещё парочку уцелевших ножей – лёгких, идеально сбалансированных, и убрала в "сбрую". Тем временем добрался до ядра, почти дремлющего в центре остатка сферы. Не стал его вытаскивать. Просто подключил кабель, проверил отклик. Ответа не было, но питание ещё шло. Зафиксировал это на своём устройстве. Возможно, позже, в мастерской, удастся запустить эмулятор среды, чтобы взглянуть, что это за штука вообще.

– Готово, – сказал он, наконец, и поднялся, хрустнув спиной. – Забрал всё, что мог. Остальное трогать не буду. Восстановить это всё без оригинальных компонентов – невозможно. Но как источник идей – бесценно.

Лия кивнула. На лице её появилось выражение почти одобрения.

– Ну что, мастер. Пошли. Пока ещё кто-нибудь из этого коридора не вылез.

– Согласен. А то следующий будет с пулемётом и философским образованием.

Они двинулись прочь, а за их спинами оставались лишь пепел, клочья дыма и развороченное сердце неизвестной технологии, которая уже когда-то, видимо, приносила смерть. Мельком оглянулся назад – и на секунду увидел, как искра в ядре вновь едва заметно дрогнула.

Но ничего не сказал об этом вслух. Просто шагнул вперёд. На этот раз – вперёд по своей воле, с "трофеями" в подсумке и головой, полной новых загадок.

До самого выхода никого не попадалось и только там оказался испуганный сопровождающий, смотрящий на нас как на покойников, вырвавшихся из ада.

– Вот счёт для перечисления средств. И это, если покажется мало, больше ко мне не приходите.

Специально не стал указывать точной суммы. Посмотрим, собираются они продолжать со мной сотрудничество или нет. Так-то, мне что-то и одного разы выше крыши. Но если…. Короче, что гадать, посмотрим.

– Но вы же ничего не отремонтировали?

– А вы уверены, что именно это вы хотели?

Глава 9

Офис ФБР. Лос-Анджелес.

– Он явился.

– Кто?

– Он. – Мрачно, почти с осуждением, выдала всё та же девушка из третьей секции наблюдения. Заметив, что остальные у мониторов не отреагировали, она добавила громче: – Костас Треш появился. Без Лайи.

Это сработало. Несколько голов повернулись одновременно.

– Без Лайи? – переспросил высокий мужчина с планшетом в руках. – Уверена?

– На все сто. Он один. Ну, почти.

– Почти? А кто тогда с ним. У него же нет ни друзей, ни близких знакомых. Типичный маньяк, ведь.

Она скривилась, нажимая на клавиши. Один из центральных экранов мигнул – и вывел фрагмент записи с камеры наблюдения. В поле зрения вошёл он – сдержанный, как обычно, с руками в карманах. Взгляд скрыт под тенью капюшона, но походка та же, фирменная: как будто ему на каждый шаг приходится уговаривать самого себя. А следом...

– Он что, притащил какую-то девчонку? – удивился парень у левой станции. – Это что за костюм?

На экране появилась она. Высокая. В белом комбинезоне, обтягивающем, как перчатка, на голое тело. Простая молния от горла до пояса, почти медицинская. Без логотипов, без нашивок, без даже намёка на принадлежность к кому-либо. Волосы — иссиня-чёрные, гладкие, собраны в тугой хвост. Лицо… лица, вернее, такого лица здесь ещё не видели.

– Кто тогда должен был его вытаскивать, если что? – тихо спросил кто-то из младших аналитиков.

– А вот посмотри. – Техник переключил ракурс, вывел крупный план. Девушка как раз повернулась к Костасу и что-то сказала – губы двигались быстро, но без звука. Глаза – серо-янтарные, странно холодные. Идеальные скулы. Губы – почти неестественно ровные. Но главное – на ней не было ни капли косметики.

– Он что, молоденькую актрису из Голливуда пригласил?! – Кто-то не выдержал.

– Постой… – голос у девушки из третьей секции дрогнул. Она медленно увеличила изображение. – Она что… сама такая?

Молчание. Долгое, ощутимое, как тишина перед выстрелом.

– Проверка по распознаванию лиц. – Бросил кто-то вбок. – Поехали.

Пять секунд. Десять. Красный индикатор на панели загорелся жёлтым.

– Нет в системе, – произнёс техник, хмурясь. – Не зарегистрирована ни в одной базе визуальных шаблонов. Ни как сверх, ни как гражданское лицо. Ни в архиве актёров, ни в базе клиник. Ни одного совпадения.

– Протокол "Тень" активирован? – раздался голос из глубины зала.

Меррил. Он стоял, как всегда, у стеклянной стены, наблюдая за всем с почти пугающей невозмутимостью.

– Уже. Но она нигде не засветилась.

– Она говорит? – спросил он спокойно.

– Да, но… – Девушка из третьей секции вернулась к звуку. – Погодите. Вот. О, блин.

Запись проигралась. Девушка наклоняется к Костасу и говорит:

– Ты опять всё забрал себе. Ты точно уверен, что не хочешь показать мне, что внутри?