Маньякой

– Да кто вы, мать вашу, такие?! – заорал кто-то из вояк, укрываясь за бронированным ховербайком. – Мы свои, мы свои, бл…!!!

Ответа не было. Только автоматическая очередь по его транспорту.

Теперь уже и те, кто изначально охотился за мной, начали осознавать: неважно, с какой ты стороны – ты в списке. Один из них попытался сдаться, поднял руки. Его заковали в манипулятор-сеть и уволокли в фургон с герметичными дверьми.

Где-то неподалёку взорвалась улица – кто-то активировал сейсмическое заклинание, надеясь обрушить канализацию под спецназовцами. Но это лишь вызвало ответный удар: сразу трое бойцов с реактивными ранцами взлетели, выбрав высоту над зданием, и активировали что-то вроде импульсной пушки. Волна энергии пронеслась по земле, выжигая всё в радиусе десятков метров.

Теперь вся улица пылала, трещала, искрилась. Свет от вспышек, голограммы, магические ореолы и снопы пуль – всё перемешалось в вакханалию неонового ужаса.

Короче, если останусь тут ещё хоть минуту, трупов станет на одного больше. Но встать было страшно. Удары сотрясали здание, магия трещала, как разряженные катушки Теслы, а в воздухе пахло жжёной синтетикой и жареным мясом.

Из облака дыма вышел один из спецназовцев. Остановился, повернул голову в мою сторону. Прицел… застыл. Инстиктивно затаил дыхание.

И внезапно – сигнал от визора. Писк. Распознание. Прошёл как "невовлечённый". И боец отступил.

А через минуту небо завыла сиренами – из центра города летели новые отряды.

Похоже, всё только начиналось. Бой только разгорался, но хотя бы спецназу полиции был не нужен.

И тут рядом со мной шмякнулся чей-то труп со снесённой половиной башки. Скорее всего бы отшатнулся, закричал, может, даже сбежал – если бы успел. Но то, что увидел, заставило внутренние пружины просто сдать. Нет, не закричал, а с глухим стоном сел на жёсткий асфальт, рядом с телом, всё ещё тепло пахнущим мясом и озоном, – и просто уставился на то, что осталось от головы. Глазницы были пусты. Одна половина черепа стёрта начисто. А вот вторая, чудом уцелевшая, смотрела прямо на меня, как будто приглашая… покопаться. Мерзость, ужас, отвращение – это всё было. Но одновременно с этим – странное, незнакомое ощущение. Будто опять знал, как там в мастерской с гаджетами, как что-то искривилось, лопнуло, перегорело – как микроскопическая деталь, пережжённая током, сломалась. Это и был "дар". Сломанный, изуродованный, обугленный изнутри… но пока ещё тёплый. Доступный. И, чёрт бы его побрал, знал, что надо делать чтобы его отремонтировать.

Руки мои дрожали. Ведь ни разу не хирург и тем более с приставкой нейро, не медик, а вообще-то техник. Но пальцы словно сами знали, где нажать, где поддеть, а где – нащупать ту самую микротрещину в структуре дара. Я не думал, не анализировал, просто действовал. Но без инструментов ничего не получалось, хорошо нашёл пару каких-то проволочек. Пальцы скользили по полурасплавленным остаткам мозга, проволочки в руках дрожали, а перед глазами – словно распахнулись чертежи: энергетические слои, замкнутые схемы передачи импульсов, даже не магия – а странная, невозможная электро-биомеханика с квантовой химерой в центре. Всё это просто знал, хоть глазом это и не разглядеть.

И тут меня догнало осознание. Блин, ведь ковыряюсь в чужом мозгу! Мёртвом, но мозгу. Проволочками, в три слоя грязи, под огнём спецназа и в центре уличной бойни. С куском черепа на коленях, с разбрызганной на меня лужей крови и с сердцем, бьющимся будто вот-вот вылетит из горла. Но не мог остановиться. Потому что что-то внутри меня – да, именно меня – будто тянуло меня к этому, подсказывало, двигало пальцами.

– Не смотри. Не смотри. Твою мать, не смотри! – пробормотал в панике, но всё равно посмотрел. Прямо в самое нутро. Там, где искрилась изломанная сила. Сердцевина этого "дара", капсула из переплавленных энергий. То самое, из-за чего сверх становится сверхом. Сейчас он погас. Но в том-то и дело, что знал, как перезапустить.

И, судя по звукам вокруг, мне оставалось секунд десять.

Слева раздался глухой взрыв – как будто под землю вбили кувалду. Стена кафе сложилась, как картонка, из-за мощного удара чем-то тяжёлым – может, телекинетик, может, живой таран. Кто-то заорал – визгливый, отчаянный женский голос, мгновенно перекрытый пулемётной очередью. Над моей головой просвистела пуля – с визгом, рикошетом о железный козырёк. А я всё это время просто стоял на коленях, возился в голове трупа и не мог остановиться.

– Ты чего, с ума сошёл?! – вдруг закричал кто-то надо мной.

Резкий толчок в плечо. Не удержавшись рухнул на бок, хватаясь за. Поднял глаза – надо мной склонился спецназовец. Шлем, чёрное забрало, броня. В его руках штурмовая винтовка, а на груди – знак полицейского отряда "Зенит". Никогда таких не видел, даже в телике. Он хотел что-то сказать, но вдруг резко отступил, ткнув пальцем в сторону дороги.

– Ещё один подъехал! Прыгай, живо!

Куда, зачем, совершенно не понял, пока не услышал рев мотора и визг тормозов. Огромный чёрный фургон, похожий на армейский транспорт с бронёй, влетел на улицу, снося остатки киоска и заграждений. Его двери распахнулись – оттуда вывалились фигуры в серых скафандрах. Не полиция. И не корпоранты. И даже не правительственные. Это были онемевшие лица, лица "Службы контроля магических угроз". Этих знал. Или, точнее, о них ходили легенды. Если они появились – всё, никаких правил. Только зачистка.

И ведь хватило соображалки не тянуть резину и бежать, чтобы не попасть под неё. Потому подскочил как ужаленный. Книга... мать её, книга! Где она?!

Обернулся – в мастерской! Наверное. Скорее всего внутри. Заперта. На замке. Почему-то стопроцентно был в этом уверен, как и в том, что брал её с собой.

– Назад нельзя! – заорал тот же спецназовец и ткнул винтовкой в переулок. – Там укрытие, беги!

Рванул туда без оглядки. Ноги не слушались. Голова плыла. Позади раздалась череда взрывов. Земля дрогнула. Одно из зданий просто обрушилось – не подорвали, нет, просто силовик разрушил его телекинетикой, вырвал основание, словно гнилой зуб. А потом поднял в воздух обломки и обрушил их на группу сверхов, которые пытались отступить в соседний двор. Крики, маты, грохот – всё перемешалось в адскую какофонию.

Потом свернул за угол и едва не врезался в другую фигуру – девушку, лет девятнадцати, в бело-синем комбинезоне, с лицом, будто вырезанным из аниме. У неё в руках пульсировал светящийся диск.

– Ты… ты из тех?! – заорала она, – Или… ты… "Он"?!

Вопрос поставил меня в тупик, потому улыбнулся и увидел испуг на её лице. Жуткое, наверное, зрелище, смотреть на человека в крови и мозгах, да ещё и безумно улыбающегося красными зубами.

– Я просто хочу жить! – сорвалось с губ.

Глава 3

Меня вели. Точнее, полутащили, полуподдерживали. При этом сам толком не понимал, как вообще двигались ноги. Где-то позади ещё гремело – улицу всё не отпускало, бой продолжался вовсю, а мы – я и она – выскользнули в просвет между обострениями.

Её рука была тёплой. Не просто физически – от прикосновения пробегала дрожь, будто в тело запускали разряд приятного, обволакивающего тока. Эта девушка не просто вела меня – направляла, защищала, держала так, будто был стеклянным, дорогим, единственным экземпляром в музее под открытым небом, где вот-вот начнётся артобстрел. Что, как понимаете шокировало и напрягало.

– Ты в порядке? – спросила она негромко, склонившись ближе.

От неожиданности чуть не закашлялся, увидев её лицо на расстоянии дыхания. Ну, меня понять можно. Большие, блестящие глаза. Мягкие губы, изогнутые в лёгкой улыбке. Щёчки, будто слегка подсвеченные изнутри. Это лицо не могло принадлежать реальному человеку. И уж точно не могло принадлежать кому-то, кто шагал по руинам Лос-Анджелеса, где магия текла в сточных каналах, а сверхи устраивали геноцид друг друга между забегаловками. Вернее, всё это могло быть, но опять же только у сверха, причём у очень, очень не рядового. Ведь как известно, красота и привлекательность идут рука об руку с даром. И если подумать, ей что, больше делать нечего, только со мной валандаться, когда идёт такой бой? Но с другой стороны… очень приятно, когда такая красивая девушка о тебе заботится. Однако, в каком же свете перед ней предстал. Но нужно быть реалистом, у принцесс свои принцы и мне там ничего не светит. И всё равно, несмотря на трезвый взгляд на мир, раздрай и разлад меня не миновал.