Мародеры

– Эй, куда вас леший несет?!
– крикнул танкист.

– На паром, - на ходу отозвалась медичка.
– У нас раненый.

– Его раздолбали, - сообщил танкист.
– Северяне прорвались. Идите дальше по берегу, там переправу наладили. Увидите. И не путайтесь под ногами.

Танк рыкнул двигателем, точно рассерженная тварь. Едва носилки с раненым проследовали мимо, он пополз вперед. Что-то ему показалось подозрительным. Башня повернулась, и пара молний с разрядников полоснула по руинам.

– Нихрена себе дела, - проворчала медичка.

– Как они паром-то раздолбали? У нас же трое высших!

– Наверное, у них - тоже, - заметил Герман.
– И потому лучше поторопиться.

Медичка вздохнула и кивнула. Они пробежали еще полкилометра, и тут им неожиданно повезло. Хотя поначалу дело так не выглядело. Кира едва успела махнуть рукой - мол, опасность!
– как из речных волн появились твари. К счастью - свои, и не такие безмозглые, как церберы.

На берег, отряхиваясь, выходили топтуны. По виду они были нечто среднее между слоном и быком. Вообще, это была одна из самых распространенных мутаций, обеспечившая Зону вездеходным транспортом, но такую модификацию Глеб еще не видел. Орудия были не навьючены на тварей, а образовывали с ними единый сложный комплекс. Из прикрытых щитами горбов выглядывали симбионты. Если не знать о них, можно было бы подумать, что артиллерией Зоны заведовали дети - такие они были маленькие.

Старший по батарее, увидев раненого на носилках, сам предложил помощь. Заодно поделился новостями. Как оказалось, разгром парома оказался временным и вообще пирровым успехом северян. Попав в клещи, они еле унесли оттуда ноги и ничего больше. Сейчас враги уже отступали по всему фронту, а артиллеристы перебазировались поближе к месту событий.

Для топтунов, легко перетаскивавших на себе по пять тонн груза, не составило бы труда унести еще и всю их компанию, но медичка, сославшись на очередной вызов, быстро сложила ранец и исчезла в темноте. Раненого погрузили на головного топтуна, а Глебу с Кирой нашли место на спине замыкающего.

Топтуны, тихо фыркая, построились в колонну и быстро побежали вдоль берега. Глеб с Кирой держались за стволы орудий, но необходимости в этом не было. Топтуны двигались очень плавно и практически безшумно.

Симбионт, похожий в своей каске на гриб-боровик с бородкой клинышком, поинтересовался, не слышал ли кто, из-за чего весь сыр-бор, и сам же ответил:

– Говорят, дикарям кто-то настоящую башню построил, - сказал он, авторитетно подняв палец.

Мол, не просто так болтают. Нет, говорят!

– Сами построили, - возразила Кира.

"Боровичок" недоверчиво хмыкнул.

– Они же совсем дикие, - возразил он.
– В шкурах ходят.

Тут уж хмыкнула Кира. "Боровичок" не понял и повернулся к Глебу.

– Она сама из дикарей, - пояснил тот.
– Как видишь, не в шкурах.

– Ух ты, - протянул симбионт.
– Настоящая дикарка. Никогда их раньше не видел.

– Ну и как?
– спросила девушка.

"Боровичок", прежде чем ответить, долго разглядывал ее своими большими глазами.

– Прямо как человек, - слегка даже разочарованно признал он.
– Не сказали бы, я бы и не признал.

Кира криво усмехнулась. "Боровичок", повернувшись к Глебу, шепотом спросил:

– А что, у них и псионики свои есть?

– Получается, есть, - ответил биотехник.

– Если и были, их давно чистильщики расстреляли, - вздохнула Кира.
– Нормальные мы люди. Обычные. Без всяких мутаций.

– Но башню всё-таки собрали, - заметил "боровичок".

– И, кстати, правильно собрали, - поддержал его Глеб.
– Там почти ничего править не пришлось.

– Да если чертежи есть, наши инженеры что хочешь соберут, - похвасталась Кира.
– Ну, чертежи, конечно, ваши позаимствовали.

– Наши чертежи без псионика не прочитаешь, - сказал Глеб.

– Мы и сами грамотные.

– Да дело не в грамоте, а в способности подключиться к мозгу данных.

Кира удивленно повернула к нему голову.

– К какому мозгу? Стопку чертежей любой слесарь развернуть в состоянии.

– Какую стопку?
– в свою очередь удивился Глеб.
– Мы не делаем бумажных чертежей. Все данные хранятся в рабочем мозге, в его блоке памяти, и извлекаются прямо оттуда в мозг сборщика. Так удобнее.

– А если сборщик - не псионик?

– Любой техник - в какой-то мере псионик.

– И я - псионик, - с ноткой гордости сообщил "боровичок".

Топтун тоже что-то промычал. Непонятно, но наверняка в поддержку своего более разумного симбионта. В глазах Киры зажглось понимание. Правда, с таким хищным оттенком, что не хотел бы Глеб оказаться на месте того, к кому относился этот взгляд.

– Нет, эти чертежи были на бумаге. Я сама их видела... Стало быть, сделали их специально для нас.

– Думаю, это уже политика, - сказал "боровичок", задумчиво почесав затылок под каской, отчего та съехала на глаза.
– От нее лучше держаться подальше.

– Разумно, - согласился Герман.

– Но, боюсь, уже поздно, - вздохнула Кира.
– Эх, знала бы, чем дело кончится, ни за что бы не согласилась.

– Все мы крепки задним умом, - подбодрил ее "боровичок".
– О, добежали.

Поначалу Глеб ничего не увидел. Это у дикарей лагерь на пригорке за версту заметен был, а здесь удалось увидеть только охрану, да и то когда солдаты преградили путь колонне. Раненого тотчас унесли, а вот посторонних на позицию не пропустили.