Маршал северных направлений
Шрифт:
— Ты этому веришь?! Не понял ты ничего, Гриша…
Жданов осекся и хрипло рассмеялся, покачивая головой. Затем наклонился над столом, и, прикусив губу очень тихо произнес:
— Больше ни слова, поговорим не здесь, а в другом месте, позже, много позже. Но ты вспомни все, вспомни — малейшие детали важны, каждое имя вспомни. Это необходимо, Гриша — все о ком ты сказал, имеют отношение ко мне, и к Ленинграду — даже ты. Я ведь все твои образцы пушек и гаубиц проталкивал, мы с тобой о многом говорили — то есть не с тобой, с прежним. И выводы мы сделаем, Гриша, должные выводы…
Жданов выпрямился, достал бутылку коньяка, плеснул до половины в стаканы — молча выпил, его примеру пришлось последовать и Григорию Ивановичу, который почувствовал мучительную боль в душе. Скверно стало, вроде тоски
— Это хорошо, что мы армию Маркиана к Москве отправили. И усилить ее надобно, хорошо усилить, именно нашими ленинградскими дивизиями. Хотя бы две-три еще надобно отправить.
— Я понял, найдем, Андрей Александрович, — Кулик кивнул, прекрасно понимая подоплеку. И мысленно прикинул, какие соединения можно отправить под Москву. События там принимали серьезный оборот, но отнюдь не катастрофический как произошло в иной реальности, которой сейчас просто не может быть. Ход истории начал изменять направление, ведь огромный город, с населением в Финляндию, и с примыкавшими областями размером с саму Германию с Австрией и «протекторатом» вместе взятыми. И как ни крути, но снова набирающая мощь промышленность города могла серьезно изменить ход войны. Вот тут нужно не новое вооружение — а отработанные системы старого, которые можно гнать на фронт в огромных количествах, чтобы не только полностью восполнить потери, но и накопить достаточные резервы. И словно созвучно его мыслям, Жданов произнес:
— Ты ведь хорошо знаешь, какое вооружение нам нужно, что мы можем сделать, и чего нет. Рассчитывай исключительно на производственные мощности Ленинграда, обо всем остальном не беспокойся, сами все решим. Но мы должны выпускать не только необходимое, но и лучшее. Ты что-то говорил о производстве истребителя «Лагг-3» с мотором воздушного охлаждения? Но я так скажу тебе — раньше следующего лета организовать выпуск этого самолета невозможно — потому что его физически нет, и даже не думали над ним. А нам нужна уже готовая и отработанная конструкция, и такая имеется. Это истребитель И-185 конструкции Поликарпова, мне сказали, что он вполне доведен и приспособлен под разные моторы данного типа. И в начале этого месяца проведены вторые испытания, с мотором М-82, и вполне успешные. Это мне, так сказать, в частном порядке сообщили, я ведь многие дела курирую, и до сих пор отчеты получаю.
— Точно, как же я забыл, — машинально хлопнул себя по лбу Кулик. — Читал отзывы об этом истребителе, он же все испытания прошел, Поликарпов за него в сорок третьем Сталинскую премию получил, а выпустили только опытную партию, но в серию так и не запустили. Они с Ла-5 очень схожи характеристиками, но И-185 на полгода раньше готов.
— Вот потому и не запустили, — Жданов сощурил глаза, — после гибели Чкалова нет у «поповича» былого доверия и покровителя. Если самолет лучше по характеристикам, то я возьмусь за него. У меня три авиазавода «полуразобранные», все на ГАЗ-23 сосредоточу, а то после эвакуации в Тбилиси мало что осталось. Поликарпова из его «сарая», что авиазаводом № 51 называется, выдерну немедленно — у нас будет работать.
— С мотором проблемы, его не выпускают…
— Ошибаешься, Григорий — на заводе №19 уже вовсю делают, штук тридцать есть, к концу ноября до сотни догонят. Все на склад пока идет. Тут иначе решать нужно — позвоню Гусарову, Николай Иванович 1-й секретарь обкома, и нам отгрузят все, и если надо доводку сделают. Так что можно выпустить опытную партию, не дожидаясь постановления ГКО. Сам согласую вопрос со Сталиным — мы тут на особом положении. Что еще можешь сказать про самолеты? Ведь многое слышал, у тебя знаний бездна, а нам любая информация важна — в нашем нынешнем положении особенно.
— Мотор этот отличный, его доведут до ума как АШ-82. Истребители Ла-5 и Ла-7, после войны Ла-9 и Ла-11, транспортный Ил-14 — на нем мне довелось летать, ему чуть ли не полвека было. Великолепный бомбардировщик Ту-2 — его в конце года выпустят малой партией, а там до сорок четвертого производство прекратят, потом возобновят, но
поздно. А он по всем показателям Пе-2 кроет как бык овцу. Су-6 с этим мотором отличный был штурмовик, но производство так и не начали. Есть еще транспортный биплан Ан-2…— Да, с такой «компанией», как Туполев и Поликарпов, какое может быть производство, — усмехнулся Жданов, — но раз мы окажемся через семь лет… Нужно сейчас будущим озаботиться. Поздновато мы объяснились, полтора месяца упустили. Ничего, попробуем наверстать, время есть. А ты мне все подробно про авиацию изложи, все что вспомнишь, и начерти.
— Так авиацию плохо знаю, я ведь артиллерист.
— А вот про пушки мы сейчас предметно и побеседуем…
Судьба этого истребителя также печальна, как и судьба их конструктора. Созданные в сорок первом они не приняли участия в войне по независящим от их характеристик причинам. Но такова судьба многих военных наработок…
Глава 50
— Нам союзники помощь решили оказывать, протоколы подписаны с англичанами и американцами. Программа ленд-лиз так называемая. Насколько это серьезно, Григорий? Это действительно нам поможет?
— Предельно значимо, точных цифр сразу так не припомню, но полмиллиона автомобилей это точно, да две тысячи паровозов к ним, сталь и станки, и главное — средства связи и радиолокаторы. По этим компонентам они нас технически превосходят, и главное — там идет массовый выпуск, тут не грех многое позаимствовать в технологиях. Ту же взрывчатку возьми — нам сейчас кроме порохов, нужно много гексогена, сейчас его можем получить в кустарных условиях. А они гонят массово — грех такой момент упускать. В народе правильно говорят — «дареному коню в зубы не смотрят. Я бы еще добавил — и под хвост не заглядывают. Несколько циничный подход, но он зеркален — ни Черчилль, ни Рузвельт не желают победы Германии, которая станет доминировать в мире. Мы в худшей ситуации, на их господство просто не посягнем, не в силах. А так как воюем за их интересы, то почему бы нам не поставить необходимое даже бесплатно, но в разумных с их точки зрения пределах — они не хотят, чтобы мы быстро победили, они желают, чтобы противоборствующие стороны себя полностью обескровили. А потом придет их время — и условия мира будут диктовать 'настоящие» победители.
— Вот оно как, — задумчиво протянул Жданов, и усмехнулся, — они свою выгоду первым делом блюдут, кто бы сомневался. Но пусть будет так — от паршивой собаки хоть шерсти клок. А нам выпуск боеприпасов наращивать нужно, да и вообще производство, станки нужны до крайности. Но я так понимаю, артиллерия их нам не нужна?
— На хрена, своей немцев задавим. Даже сейчас у нас ее не меньше, нужно только правильно распорядиться. Я ведь предлагал Генштабу как раз то, к чему придут через два года, оплатив опыт кровью. Если сейчас реорганизуем армию, то год войны точно отыграем. Так что своих пушек хватит, и стрелковое вооружения нам не нужно — свое лучше, а сделать можем еще многое, я ведь Дегтяреву не зря отписал. А вот от крупнокалиберных пулеметов отказываться нельзя, запросить надо много, очень много, до наглости — войсковую противовоздушную оборону на «максимах» не построишь. Нам каждый полк прикрыть нужно, на каждый танк поставить.
— Понятно, — Жданов написал уже много строчек на листке бумаги, добавил еще одну. И спросил, глядя очень внимательно:
— Что насчет авиации еще скажешь?
— Технологически совершеннее, цельнометаллические самолеты, а не дерево как у нас. Из наших бомбардировщиков только Ту-2 ненамного отстает от того же «митчела», но Ил-4… то есть ДБ-3ф сейчас только в дальности полета превосходит. Ер-2 вообще производить не стоит, лучше в Иркутске Ту-2 на сборочной линии гнать. Пе-8 вообще не стоит делать — на них только ресурс тратить, «митчелов» много поставят. Производить нужно то, что по критерию «стоимость-эффективность» другие образцы превосходит. Листочек расчертить на две половины и записывать, что оставить, а что в «корзину», и на утиль, чтобы зря не мучится и деньги с ресурсами да усилиями не вкладывать понапрасну. А мы многое наоборот делаем, порой вместе с грязной водой из тазика младенца выплескиваем.