Маршалы Наполеона

Глава 2

МАРШАЛ МАССЕНА

«Массена был выдающимся человеком и вследствие странной особенности своего темперамента обретал равновесие характера лишь в пылу сражения…» Наполеон о Массена

Из всех французских военачальников, чей талант раскрылся еще в годы революционных войн, имена лишь трех обыкновенно ставятся рядом с именем Наполеона: Гоша, Моро и Массена. «Любимое дитя победы» — так почти восторженно называл Массена сам Наполеон. В этом смысле даже среди прочих ярчайших военных индивидуальностей, окружавших великого корсиканца, Андре Массена выделялся как звезда первой величины.

Будущий герцог Риволи, князь Эслингский и маршал Франции, родился 6 мая 1758 г. в Ницце^{98}. В то время Ницца входила в состав Сардинского королевства; таким образом, по своей национальности Массена был итальянцем, а выражаясь более точно, пьемонтцем. Родовым гнездом семейства Массена была деревушка Левен, находившаяся в каких-то 15 милях от Ниццы^{99}. Предки Массена были потомственными землевладельцами и фермерами. Семейный бизнес, по-видимому, процветал, иначе чем объяснить тот факт, что родословная Массена известна с 1475 г.?^{100} Это было бы совсем невозможно, если бы род Массена не принадлежал к числу зажиточных, уважаемых, а потому и заметных в своей округе семей. «Изменив» сельскому хозяйству, отец Массена Джулио-Сезар стал торговцем и мелким предпринимателем. Он занимался производством и сбытом мыла и изделий из кожи. В 1754 г. Джулио-Сезар женился на дочери инженера из Тулона, француженке мадемуазель Маргерит Фабр. Вскоре молодожены перебрались в Ниццу. Там у супружеской четы один вслед за другим родились пятеро детей: три дочери и два сына. Родившийся 6 мая 1758 г. мальчик получил имя Андре. Третий ребенок в семье, Андре рано повзрослел. Его отец умер, когда ему исполнилось всего шесть лет. Вдова Джулио-Сезара вскоре утешилась в новом браке, выйдя замуж за купца из Ниццы, г-на Феранди. В жизнь сеньоры Феранди ее дети от первого брака, судя по всему, «не вписывались». Дабы не обременять себя докучными хлопотами в отношении детей, супруги Феранди отправили их в Левен, к бабушке. Через несколько лет брат Джулио-Сезара Агостино забрал племянника Андре к себе. Причиной этого, впрочем, были не столько родственные чувства, сколько желание заполучить дарового работника. Как и его покойный брат, Агостино был владельцем мыловарни и мелким торговцем. В его мыловарне в Ницце Андре прошел свои «первые университеты». Порывистая и страстная натура Андре, однако, скоро восстала против однообразной, монотонной, не сулящей ничего нового и интересного работы. Рутинному и полусонному существованию он предпочел трудную, опасную, но исполненную романтики и приключений жизнь моряка. Едва достигнув 13 лет, он бежал из дома, поступив в качестве юнги на одно торговое судно. Почти пять лет его жизнь связана с морем. Корабль с юным Массена на борту бороздит воды Средиземного моря и просторы Атлантики. Как в калейдоскопе, перед взором Андре мелькают новые города и страны. То, к примеру, экзотическая Гвиана, а то — знаменитая своей мрачноватой славой Кайенна — атлантическая тюрьма для французских политзаключенных… Впрочем, со временем все приедается, даже романтика…

18 августа 1775 г. Массена, которому пошел восемнадцатый год, записывается добровольцем в Regiment Royal-Italien (королевский Итальянский полк), входивший в состав французской армии. Выбор Андре не случаен. В этом полку служит его другой дядя — Марсель, за много лет «выбившийся» в унтер-офицеры, что для простолюдина, в общем, довольно неплохой результат. По мнению одного из биографов Массена, именно благодаря советам и заботам своего дяди Андре быстро достиг успеха в освоении военного ремесла^{101}. По словам другого биографа знаменитого маршала, Андре Массена чувствовал себя на солдатской службе как «рыба в воде», и это, несомненно, объясняет ту легкость, с которой он преодолел первые ступени служебной лестницы. Не исключено, что именно предрасположенность Массена к службе в армии в гораздо большей степени, чем протекция дяди, способствовала его стремительной, особенно по меркам «старого порядка», военной карьере. Уже 1 сентября 1776 года, то есть спустя чуть больше года после начала службы в полку, Массена получил чин капрала. Впоследствии, вспоминая то время, он не без грусти уверял, что ничто так не волновало и ничто так не радовало его в жизни, как получение первого воинского звания — звания капрала^{102}. За первым званием последовало второе. Менее чем через год (в апреле 1777 г.) Массена стал сержантом. «Стать сержантом в 19 лет… в армии старого порядка, — замечает историк, — …доказательство не только грамотности, но и большого ума, прилежания и способностей»^{103}. С присвоением следующего чина, квартирмейстера, Массена, правда, пришлось обождать. Андре получил его лишь пять лет спустя (13 февраля 1783). И, наконец, 4 сентября 1784 г., в возрасте 26 лет, Андре Массена обрел долгожданный унтер-офицерский чин. Первые восемь лет службы, проведенные в рядах Royal-Italien, ничем вроде бы не примечательные, лишенные сколько-нибудь ярких происшествий годы, на самом деле — превосходная военная школа для Массена. В этой школе он и учитель и ученик одновременно. Полковое начальство скоро замечает отличного служаку. Ему оказывают доверие, поручив обучать солдат строевой подготовке и тактике. Сам Андре постигает все тонкости военной службы столь основательно, что полковник даже ставит его в пример своим офицерам: «Ваше невежество по части строевого обучения, — язвительно отчитывает он их, — прямо-таки позорно; ваши подчиненные, к примеру, Массена, куда лучше могут осуществить маневр, командуя батальоном, чем любой из вас»^{104}. Обидный щелчок по самолюбию офицерам стерпеть тем труднее, что им, людям благородного происхождения, потомственным дворянам, рекомендуют равняться на плебея. Это по меньшей мере возмутительно!

Однако, как бы хорошо к Массена ни относился полковник, как бы он его ни отличал, недворянское происхождение Андре преграждало ему путь к продвижению по службе. К тому же, если высшее начальство и благоволило к ревностно исполняющему свой долг унтеру, то начальство поменьше, так сказать среднего звена, не скрывало от него своего весьма прохладного отношения. В сложившейся обстановке Массена ничего не оставалось, как подать в отставку. Это произошло 3 августа 1789 г.^{105} Решение, которое принял Андре, вряд ли было спонтанным. Возможно, кроме всего прочего, в дело вмешалась любовь. Через неделю после отставки Массена женился на мадемуазель Мари-Розали Ламар, 24-летней дочери хирурга из Антиба, где квартировал его полк^{106}. Биографы Массена по-разному описывают это событие. Одни утверждают, что тесть Андре, господин Жозеф Ламар, находился в столь стесненном материальном положении, что не дал за дочерью ни гроша^{107}; другие столь же уверенно сообщают о том, что дочь хирурга располагала «значительным приданым»^{108}. Если правы те, кто уверяет, что мадемуазель Ламар была богатой невестой, то вполне можно предположить следующее: отставник Массена польстился на состояние будущей супруги, и этот брак был не чем иным, как браком по расчету. Однако, если Мари-Розали была бесприданницей, здесь имела место настоящая любовь, не замутненная материальными расчетами и «видами» на будущее…

М. Марбо

Как бы то ни было, доподлинно известно, что молодая пара осталась жить в Антибе, открыв бакалейную лавку на первом этаже дома г-на Жозефа Ламара, приторговывая продажей оливкового масла и сухофруктов. Большинство биографов Массена, вслед за сильно недолюбливавшим его бароном Марбо, упоминают о том, что он якобы «приумножал» свое состояние, занимаясь контрабандой вместе со своим двоюродным братом Бавастро^{109}. По словам одного из них, именно это обстоятельство немало помогло впоследствии Массена, когда тому пришлось воевать в Приморских Альпах^{110}. Знание козьих троп контрабандистов оказалось для него поистине неоценимо в условиях горной войны с превосходящим по численности противником.

Между тем революция, начавшаяся во Франции еще в 1789 г., хоть и с опозданием, достигла антибского захолустья. По примеру Парижа и здесь формируются отряды национальной гвардии. В 1791 г. Массена добивается своего назначения capitaine-instructeur (капитаном-инструктором) национальной гвардии Антиба. Несколько месяцев спустя, в сентябре 1791 г., он поступает добровольцем во 2-й батальон волонтеров, получив звание adjudant-major (аджюдана)^[51], с которым, казалось бы, навсегда распрощался двумя годами раньше. Среди охваченных революционным энтузиазмом волонтеров людей, имеющих основательную военную подготовку, не слишком много. Один из этих немногих — Андре Массена. Его отличают глубокое знание военного дела, внушающая уважение манера себя вести, безграничная уверенность в себе, выразительная и образная речь. Этот маленький, темноволосый, невзрачный человек, которого если что и выделяет из общей массы, так это его невероятная худоба, обладает удивительной способностью внушать другим веру в победу. «Массена, — писала о нем современница, — один из самых достопамятных людей нашей Революции… Строптивый характером, он… не годился для света… он сделался славен между храбрыми… Это был человек довольно скрытный, корыстолюбивый от природы и алчный в победе… Простой по наружности, он был очень горд, и в существе имел для этого много поводов. Но гордость его надобно было угадать под наружностью мнимого деревенского простодушия и презрения к почестям… Прибавьте к этому наружный вид, который никогда не был приятен, и страсть его к женщинам, доведенную в старости почти до сумасшествия…»^{111}. Однако тогда, в 1791 г., Андре думает об утехах любви меньше всего. Франция напоминает встревоженный улей. Кипящей революционными страстями стране угрожают многочисленные враги. Пробудившиеся от трехлетней летаргии европейские монархи, намерены помочь своему «брату» — христианнейшему королю Франции и Наварры Людовику XVI «вразумить» забывших своей долг подданных… Но все попытки спасти «старый порядок» во Франции рассыпаются как карточный домик. Страна меняется на глазах, а вместе со страной меняется и армия. Теперь лучшая гарантия скорого продвижения по ступеням военной иерархии — недлинная вереница титулованных предков, а искренняя вера в идеалы революции и собственные таланты, если они, конечно, не плод буйного воображения. Что касается талантов Массена, его способностей военачальника, то они не вызывают сомнений. Если же вести речь об идеалах, то в этом случае ответ будет не столь ясен. Дело в том, что, будучи «практиком», да к тому же человеком совершенно необразованным, Массена избегал пускаться в теоретические дискуссии, а потому о его суждениях по поводу революции, республики, монархии нельзя сказать ничего определенного.

Так или иначе, волонтеры доверяют солдату с почти 15-летним стажем. 1 февраля 1792 г. они избирают его подполковником. Больше года (с весны 1792-го по лето 1793 г.) он сражается, командуя батальоном, с австро-сардинскими войсками в Приморских Альпах своего родного Пьемонта. В это время «военные достоинства Массена постоянно привлекали внимание его командиров. Ему давали все более и более ответственные задания… и 22 августа 1793 г. произвели в бригадные генералы»^{112}.

Уже в этом качестве на исходе 1793 г. Массена принимает участие в осаде и штурме захваченного еще летом англичанами Тулона — важнейшего города-порта на юге Франции. Он появляется под стенами Тулона 14 декабря, а через два дня, после яростной канонады, республиканские войска штурмуют его форты. Во время этого штурма колонну, атаковавшую форт л’Артиг, ведет в бой генерал Массена. Он же командует солдатами, штурмующими и другой форт, Сент-Катрин. Где-то совсем неподалеку и, что любопытно, под его, Массена, началом, сражается еще никому тогда не известный капитан артиллерии, со странной, не французской фамилией Буонапарте. Впоследствии, описывая осаду и взятие Тулона, Наполеон припомнит, казалось бы, все мало-мальски значимые детали этого события. Особенно охотно он расскажет о своем личном участии в штурме мятежного города: «Под начальником артиллерии (т. е. самим Наполеоном. — А. Е.) была убита лошадь выстрелом с батареи Малого Гибралтара^[52]. Накануне атаки он был сброшен на землю и расшибся. Утром он получил от английского канонира легкую колотую рану в икру»^{113}. Однако при всей «дотошности» описания событий 17–18 декабря 1793 г. Наполеон ни разу и ни в каком контексте даже не упомянул о Массена. Отметив этот по-своему замечательный факт, Джеймс Маршал-Корнвол пишет: «Вероятно, не будет ошибкой предположить, что между этими двумя блистательными воинами уже существовало нечто похожее на профессиональную зависть»^{114}. Правда, если кто тогда и испытывал чувство зависти, то это был, разумеется, не Массена. 20 декабря 1793 г. за участие в штурме Тулона Андре Массена было присвоено звание дивизионного генерала. Через день комиссары Конвента О. Робеспьер и К. Саличетти своей властью присвоили маленькому артиллерийскому капитану Буонапарте воинское звание бригадного генерала. В республиканских войсках это звание предшествовало званию дивизионного генерала…

Андре Массена

В январе 1794 г. генерал Дюмербион, командующий Итальянской армией Республики, поручил Массена руководить военными операциями против австро-сардинских войск на своем левом фланге. Во время развернувшихся в Альпах боев с союзниками (в апреле — мае 1794 г.) молодой бригадный генерал Бонапарт^[53] сражается под командованием Массена в качестве начальника артиллерии^{115}. Отношения, которые складываются между ними, нельзя назвать дружескими. Впрочем, и неприязненными их также не назовешь. Впоследствии, вспоминая об операциях Итальянской армии в 1792–1795 гг., Наполеон не раз называл имя Массена, причем с какой-то отстраненностью, очень характерной для него, когда речь не шла о «начальнике артиллерии», как он сам предпочитал себя именовать, говоря о дебюте своей военной карьеры.

При чтении «Очерка операций Итальянской армии в 1792–1795 гг.»^{116} складывается впечатление, что Наполеон не только не подчинялся напрямую Массена, но даже был в сравнении с ним фигурой по меньшей мере равнозначной… Конечно, это не так. Более опытный и старший по званию Массена, безусловно, имел ряд преимуществ перед Бонапартом, проявившим себя пока что один-единственный раз — во время взятия Тулона в 1793 г. Поэтому неудивительно, что в течение двух лет (1794 и 1795 гг.) именно Массена, а не Наполеон был тем человеком, к чьим советам прислушивались сменившие друг друга на посту командующего Итальянской армией Дюмербион, Келлерман и Шерер^{117}. Всем трем командующим одинаково недоставало такого первостепенного и необходимейшего на их посту качества, как решительность и способность в нужный момент пойти на риск. Зато этими чертами в полной мере обладал «темноволосый, тощий, немногословный человек»^{118} со сверкающим взглядом черных глаз — дивизионный генерал Андре Массена. В довольно часто цитируемом отрывке воспоминаний Наполеона, где он дает характеристику Массена, об этих особенностях его личности сказано следующее: «Он (Массена) был решителен, храбр, неустрашим, честолюбив и властолюбив; отличительной чертой его было упрямство, и потому он никогда не падал духом»^{119}.

Правда, ничто, даже упрямство, в иных случаях не в силах заставить отступить болезнь. За неделю до нового, 1795 года Массена серьезно заболел. Он был вынужден без промедления уйти в отпуск. Получив увольнительную, Андре заехал в Ниццу, а оттуда отправился к жене, в Антиб. К этому времени он уже дважды успел стать отцом. В июне 1793 года Мари-Розали родила ему сына — Жака-Проспера, а в следующем году у Массена появилась дочь — Виктуар-Фекль.

А. Массена

Однако сидеть дома, когда совсем рядом гремят выстрелы, льется кровь, за считанные дни создаются и исчезают имена и состояния, не для Андре. «Его великий воинственный инстинкт, — писал о Массена известный историк, — имел что-то общее с господствующим инстинктом некоторых животных. Что делать охотничьей собаке без охоты? Массена нуждался в опасности…»^{120}. Лишь только ему стало немного лучше, как в апреле 1795 г. он вернулся в строй. По возвращении в армию он командует 1-й дивизией, принимающей участие в боях с противником на ее крайнем правом фланге. Тем временем французское правительство, недовольное нерешительностью 60-летнего Дюмербиона, присылает ему на смену (19 мая 1795 г.) тоже 60-летнего героя Вальми Франсуа-Этьенна Келлермана. Лавры победителя герцога Брауншвейгского к этому времени заметно увяли. По словам Наполеона, «у Келлермана напрочь отсутствовали качества, необходимые для главнокомандующего»^{121}. «Келлерман был доблестный солдат, чрезвычайно энергичный, имел много ценных качеств, но был совершенно лишен способностей, необходимых для главнокомандующего. Во время этой войны (в Приморских Альпах. — А. Е.) он делал только ошибки»^{122}. Последовавшие вскоре на Итальянском фронте события полностью подтвердили справедливость этой оценки. В конце июня 1795 г. Итальянская армия Республики потерпела в Альпах ряд неудач. Не обошли они стороной и дивизию Массена. 25 июня 1795 г она была отброшена австрийцами от Мелоньо. Предпринятая день спустя попытка вернуть стратегически важный Мелоньский редут также не принесла успеха французам^{123}. Директория убедилась, что командование Итальянской армией не под силу Келлерману. В сентябре 1795 г. новым главнокомандующим Итальянской армией был назначен генерал Шерер, прежде командовавший армией Восточных Пиренеев. Выбор правительства и на этот раз оставлял желать лучшего. Решительные действия были явно не по душе «методичному» и боязливому Шереру. Всякое предложение об активных, наступательных действиях воспринималось им как рискованная и безответственная авантюра. Тем не менее по прошествии двух месяцев с момента прибытия в Итальянскую армию ее нового главнокомандующего^[54] ситуация здесь заметным образом изменилась к выгоде для французов. Причиной этого стало сражение при Лоано (21–24 ноября 1795), в ходе которого пьемонтские войска и поддерживавшие их австрийские части потерпели полное поражение. «Армии австрийская и сардинская^[55], — писал об этой победе Наполеон, — понесли очень чувствительные потери. Они оставили большую часть своей артиллерии, склады, обозы и 4000 пленных. Австрийская армия покинула всю генуэзскую Ривьеру и ушла на другую сторону Апеннин»^{124}. Своей победой при Лоано французская армия была прежде всего и больше всего обязана Массена. План прорыва вражеского центра, при одновременном охвате одного из его флангов превосходящими силами, детально разработанный Массена, принес блистательный успех. Он был тем ощутимее, что общие потери французской стороны в сражении составили лишь пятую часть в сравнении с потерями, понесенными австро-сардинскими войсками^{125}. «1енерал Массена, которому была поручена трудная и сложная операция, — доносил Директории Шерер, — осуществил ее с искусством и четкостью, которые принесли ему общее признание»^{126}. Лоано — важнейшее событие в военной карьере Андре Массена, его первая крупная победа, подтвердившая репутацию будущего маршала Франции как одного из выдающихся полководцев, рожденных великой Революцией.