Мастер меча тысячелетней выдержки. Том III

Он махнул рукой в сторону двери.

— В путь, дети. Не подведите меня.

Артемида и Аполлон переглянулись. В этот момент их посетила одна и та же мысль.

Может быть, зря они пришли сюда с этой вестью?..

* * *

Да уж; царство Диониса и в прежние времена не было образцом гармонии и порядка, а теперь и вовсе напоминало… что-то среднее между полевым лагерем туристов-неумёх и поселением бомжей-сквоттеров. Обтрепавшиеся по краям палатки, поваленные брёвна и ветхие шалашики то тут, то там; несколько больших горящих костров.

Территория была забита нимфами, сатирами и прочими существами, вечно окружавшими Диониса; кажется, где-то вдалеке я разглядел парочку кентавров, с другой стороны, кажется, была гарпия… Вся эта разномастная толпа занималась… ничем. Жарила мясо на костре и пила бражку (судя по запаху, сомнительного качества), горланила песни с примитивным текстом на греческом или просто валялась на жухлой траве. Вроде и на прежние разгульные вечеринки Диониса не похоже — и делом вместе с тем тоже не заняты.

Но, по крайней мере, на нас тут никто не обращал внимания — уже хорошо. Хаск уже вписался в компанию любителей барбекю, и даже Берику выделили огромную косточку, чёрт его знает от какой тварюги, которую сейчас все три головы с упоением грызли.

Я задумчиво крутил в руке перезревший персик, глядя в одну точку.

Константин сидел чуть в стороне, у небольшого костра, за которым жарил мясо огромный, дикого вида тип с чёрной кожей. Не в смысле негр, а совсем чёрной, как уголь или гудрон.

Титан.

А я-то думал, эти ребята вымерли ещё до моего рождения!.. Кажется, та заварушка звалась титаномахией — тогда Зевс вместе с Богами, циклопами, сторукими великанами и прочими уродцами прикончили их всех до одного в борьбе за мировое господство. Или не прикончили, а навечно куда-то там заточили?

Как я познал на своём опыте, разница невелика. Кроме одного момента: из заточения можно выбраться.

Кто ты такой, парень, и что ты здесь делаешь?

Поймав на себе подозрительный взгляд Титана, я встал, отшвырнув прочь персик. Кажется, у костерка говорили обо мне; что ж, поговорим вместе. Я направился к этим двоим.

— Наверное, это не очень удобно — иметь такой рост, — негромко заметил я, подходя к костру вплотную. — Ты как-то высоковат даже по меркам Богов; ни в один дверной проём не впишешься.

— Сизиф, — шумно, точно буйвол, выдохнул Титан. Звук его голоса напоминал рокот камней, катящихся по узкому ущелью.

— Угу, — согласился я. — Собственной персоной.

Титан фыркнул.

— Я наслышан о тебе, ищущий бессмертия.

Я с интересом смерил Титана взглядом. Бессмертия, говоришь?.. Сколько ж тебе лет, парень? Судя по тому, что я знаю, ты должен быть даже старше Зевса и его братьев.

— Рад это слышать.

— Это был не комплимент, — огромный палец ткнулся мне в грудь, но остановился как раз вовремя для того, чтобы я не рухнул наземь. — Не пытайся заболтать меня, Сизиф. Не знаю, зачем ты тут, но мы вовсе не друзья.

— Ой ли? — криво ухмыльнулся я. — Знаешь, а я обычно привык определять это просто: враг моего врага — мой друг.

Конечно, Константин ничего нам не говорил, изображая из себя партизана. Но догадаться, в общем-то, было несложно. Что мы знаем о Титанах? Они должны очень, очень сильно не любить Богов, как минимум, греческого пантеона, а как максимум — вообще всех. Что же до Магистра Константина, то вряд ли он бы обзавёлся какими-то секретными делами в одиночку, так что…

— … и, судя по всему, у вас какие-то планы против моих врагов, — закончил я. — Разве это не прямая дорога в союзники… прости, имени не знаю.

— Я Иапет, — пророкотал великан; при всём монументальном величии его голоса он умудрялся говорить тихо, так, чтобы слова не долетали до соседних костров. — И я скажу тебе как есть, Сизиф, без хитростей. Враг моего врага, да?

Он нехорошо ощерился, чуть приподнявшись (отчего его чёрная туша нависла надо мной, как громадная статуя).

— Я поверю, что ты враг Богам, — продолжил он. — И поэтому я не вышвырнул тебя отсюда, как только Константин назвал мне твоё имя.

Ну спасибо, Костя.

— Вышвырнул? — он обернулся в ту сторону, где, привалившись к древесному стволу, пьяно дремал Дионис. — Не ты здесь хозяин, Иапет.

— Поверь, — Титан тихо рассмеялся. — Если бы я захотел, то просто разорвал бы тебя в клочки, и этот пьянчужка ничем бы мне не помешал. Но я этого не делаю — потому что ты и впрямь враг моих врагов, и ещё потому, что мне не нужно привлекать лишнее внимание. Но я тебе не доверяю, потому что слышал о тебе.

Он шумно выдохнул мне прямо в лицо струю сухого воздуха.

— Ты самовлюблённый козёл — вот ты кто такой, Сизиф. Ты — тот, на кого никогда нельзя положиться; тот, кто ради своих хитрых целей пожертвует соратниками…

Да вы что, сговорились все, что ли?!

— Да? — я мотнул головой в сторону большого костра. — А, может, спросишь об этом у Хаска? Не знаю, что ты там слышал, когда и от кого, но он бы как раз и рассказал, как я «пожертвовал» им. Всего чуть больше часа назад! Между прочим, Дит предлагал мне отличную сделку, и если бы я согласился отдать ему Хаска, то сейчас гулял бы без этого украшения.

Я протянул вперёд ладонь, демонстрируя чёрную печать проклятия, похожую на татуировку.

Судя по тому, как сморщилось лицо Титана, он остался не очень впечатлён этим; Константин, переводя взгляд то на меня, то на него, то на Хаска в отдалении, собирался было что-то сказать, но Иапет остановил его, положив ручищу ему на плечи (так, что Магистр аж пригнулся).

— Как бы там ни было, — выдохнул Титан. — Может, попадись ты мне чуть раньше… Но я не хочу перекраивать свои планы, когда всё уже запущено. Не хочу вносить элемент случайности. Ты мне просто не нужен, Сизиф. Мы не враги. Но и не союзники. Делай что хочешь, но не лезь в мои дела.

Наверное, это где-то даже справедливо. Но всё равно обидно, я ведь и правда предложил помощь.

— Ладно-ладно, крепыш. Как знаешь, я не настаиваю. Мне достаточно знать, что у тебя есть какой-то план — ведь, сработает он или нет, это всё равно займёт Богов, а немножко хаоса мне сейчас не помешает. Так сказать, первородного хаоса!

— Пошёл вон, клоун! — взревел Иафет теперь уже в полную мощь, не оценив моей шутки. Все вокруг тут же заоборачивались на нас; кто-то от испуга выронил бутылки и стаканы, кто-то заблеял и разразился витиеватыми греческими ругательствами…