Мастер не приглашает в гости
Шрифт:
Поэтому вместо нотаций я сосредоточилась на образе золотистой ящерицы и спросила:
— Надеюсь, Мистер Ящерица не пострадал? Кстати, где он?
В ответ на мой вопрос, который я постаралась сопроводить тщательно сформированной волной беспокойства, люстра в гостинной загорелась и погасла, вслед за ней мигнули настенные светильники в коридоре — сперва тот, что ближе ко мне, затем тот, что рядом с лестницей. Следом мигнуло освещение на втором этаже, в очередной раз доказав: эта ящерица способна о себе позаботиться получше многих двуногих и переждала бурю в отдалении.
— Спасибо, дорогая. Что ж, — обведя комнату взглядом, резюмировала. —
Блуждающие души плохо понимают длинные пространные речи, их общение в большей степени строится на мысленных образах и эмоциональных посылах, а потому я старалась говорить короткими, простыми фразами. В подтверждение своих слов отправляя Эльзе внятную картинку вместе с ручейком силы.
— Пенни хорошо к тебе относится. Она терпит твои шалости и не жалуется на тебя сэру Кристоферу. — Иллюстрируя свои слова, я вспоминаю, как Пенни молча убирает разлитую воду с паркета и сажу, вылетевшую из камина. — Но всякому хорошему отношению есть предел. Не удивлюсь, если Пенни попросит расчет. Понимаю, Эльза, тебе все равно. А вот мне придется искать другую горничную на ее место. В доме появится новый человек! Возможно, новая горничная не сразу запомнит, как нужно задергивать шторы… как должны стоять стулья и кресла… как расставлять статуэтки на камине… Возможно, она нам не подойдет, ее придется рассчитывать, искать на ее место другую — и в доме снова появится новый человек! Она опять не будет ничего знать, будет нарушать правила и путать инструкции… Знаешь, Эльза, я думаю, сэр Кристофер будет расстроен.
В последней части своей речи я сбилась с коротких информативных предложений, но зато эмоциональный посыл получился, очевидно, сильным, потому что люстра над моей головой испуганно задрожала подвесками, а собранный складками ковер предпринял попытку распрямиться, но ему помешал стул, в итоге от этой попытки дрогнул еще и декоративный столик и с него свалилась неведомо каким чудом все еще стоящая на нем статуэтка.
К счастью, металлическая.
Эльза сконфуженно шевельнула кисточками ковра.
Я снова утешающе погладила стену, сама еще до конца не веря, что получилось.
Получилось — не только потому, что разгром прекратился. А еще потому что эти эмоции — испуг, торопливую попытку исправить, конфуз, я не интерпретировала, а считала.
Душа пошла на контакт.
Но мысленно возликовала я этому, только убрав руку со стены, потому что воспитательный процесс, понимаете ли! И нечего ей знать, что я от этого факта тут пищу внутрь себя как девчонка.
Еще говорят, что на детей хорошо действует собственный пример, а потому, вместо того, чтобы дальше поучать Эльзу, я принялась наводить порядок.
Еще я очень боялась передавить. И в концe концов, даже если она не будет мне помогать, но не будет и мешать — это уже победа.
И сначала я действительно занималась разбирала последствия погрома сама. То ли Эльзе не хватило прямого приказа-просьбы, то ли она, устыдившись, ушла в себя, как и ее хозяин, но какое-то время уборка проходила в абсолютной тишине и одиночестве.
Я подбирала разбросанные вещи, радуясь тому, что непоправимого ущерба ничему, кроме моих нервов, нанесено не было.
А потом в какой-то момент освобожденный
от стула ковер дернулся и разгладился, тяжелое кресло, слегка скрипнув, встало под правильным углом, а те книги, которые я еще не успела вернуть в шкаф, припадочно задергались. Неожиданно оказалось, что поднимать вещи куда тяжелее, чем раскидывать.Понимаю, Эльза, очень понимаю!
— Смотри, дорогая, ты не совсем верно применяешь левитационные чары. Используешь слишком много сил, с очень маленьким результатом, давай потренируемся лучше вот так…
Когда спустя два часа я вернулась на кухню и кухарка подняла на меня испытующий взгляд, я не дрогнула ни единым мускулом.
— Миссис Доул… где там ваш ликер?
Глава 7
Встреча с адвокатом прошла без происшествий. И хотя мне немного странно было требовать с человека выполнять невыполнимую работу, я все же, вроде бы, неплохо справилась со своим первым поручением в качестве секретаря.
Мистер Барроу оказался приятным, вежливым мужчиной, но в нем чувствовалась “стальная челюсть”. Так папа говорил про своего адвоката, утверждая, что если он в кого-то вцепится, то уже не оторвешь. Папин адвокат пытался связаться со мной после всего случившегося. Но сначала мне было не до него, а потом — еще больше не до него.
У меня был даже соблазн пригласить его на собеседование, ведь ему можно было бы, наверное, рассказать правду о случившемся. Но мне не хотелось ставить мистера Райли в неловкое положение, в котором или он вынужден был бы врать своему непосредственному нанимателю — сэру Фаулеру, или я вынуждена была бы объяснять работодателю, куда и почему на самом деле были украдены его деньги.
И хотя я подозревала, что деньги сэра Кристофера волнуют в последнюю очередь, и сейчас я была уверена, что он наверняка бы не осудил меня, от этой мысли все равно было неловко. Моя история — это слишком личное. А между нами и так уже совсем не те отношения, которые полагается иметь экономке и работодателю. Или даже секретарю и работодателю!
Между нами…
“Она красивая”.
Нет. Не-не-не, никаких откровений.
Может быть, когда-нибудь, я все-таки свяжусь с мистером Райли и узнаю, что именно он хотел мне тогда сказать, если, конечно, это было важно. Но не сейчас.
Альберт не появлялся в доме больше недели.
Не сказать, чтобы меня это сильно огорчало!
Но в воздухе все равно висело какое-то напряжение от неразрешенного конфликта.
Звонок в дверь застал меня в библиотеке, но когда я направилась в коридор, дверь неожиданно захлопнулась перед моим носом, а в замке многозначительно провернулся ключ. А потом еще и кресло — тяжелое, массивное — с легкостью пушинки перелетело к двери, окончательно ее блокируя.
Левитационные чары были освоены.
Я вздохнула.
— Эльза, детка. Ты же понимаешь, что мы не можем просто не открывать ему дверь?
Она совершенно определенно не понимала. Как это не можем? Очень даже можем! Берем — и не открываем!
Благодаря интенсивному общению за эту неделю, мы с душой стали куда лучше понимать друг друга. Я пока не могла сказать, что она прониклась ко мне безоговорочной симпатией, но на контакт шла охотно, а еще почти перестала “хулиганить” в моей адрес. Пару раз она сделала это то ли по привычке, то ли от скуки.