Мастер спорта в догонялки

Короче, я молчал в тряпочку, шкандыбал вместе со всеми и, старясь не привлекать внимания, украдкой озирался по сторонам. Кстати, справедливости ради нужно отметить, что любопытство проявлял не я один. Так что ничем не выделялся из толпы и, как следствие, абсолютно не привлекал, не нужного мне внимания.

Мы дотопали до каптёрки, получили на руки по довольно-таки объёмному кулю с сапогами и формой и двинулись на помывку.

Там, кстати, я и узнал, что фамилиЕ моё теперь Васин. Зовут, как и раньше Николаем, а отчество у меня Александрович. Было немножко забавно, когда в ответ на выкрикнутые позывные никто не ответил. Но, после непродолжительной паузы, я всё-же напряг, по-прежнему имеющиеся в количестве двух в моём примитивном мозгу извилины. И, методом исключения, пришёл к выводу, что, раз никто не отзывается то, значитца, это я и есть.

С мерками, правда, вышла небольшая путаница. Так как в сопровождающих документах был указан рост на пять сантиметров ниже. Да обувь тоже не подходила. Но, так как в армии есть всего два размера, «слишком маленький» и «слишком большой» то это незначительное недоразумение никого не удивило. Мне просто дали то, что нужно, и мы двинулись дальше.

— Шмотки снимаем, про бухло можете сразу забыть! Ну а, жратву, так и быть, оставляйте! — Информировал нас старшина, заведя в уставленный выкрашенными в коричневый цвет лавками, предбанник.

Тут же имелось с пяток табуреток, возле которых с какими-то садистскими и, хрен знает почему так показалось, предвкушающими ухмылками, ожидали бойцы с машинками для стрижки.

Часть новобранцев озаботились снятием шевелюры дома. Ну а те, в том числе и ваш покорный слуга, кто решил прибыть в армию «по гражданке», в порядке очереди занимали место в импровизированных «парикмахерских креслах» и, под беззлобные шуточки, лишались волос и вливались в дружные ряды «оболваненных» солдат «первого года службы».

«И вот чё же, блядь, делать»?! — Сняв костюм, ненадолго пригорюнился я. — «Возбухнуть и, получив в тыкву, заслужить славу придурковатого неадкевата? Или, приняв удар а, возможно, всё-таки подарок судьбы, не отсвечивать и поплыть по, так вовремя подвернувшемуся, надеюсь попутному, течению»?

Представив, как воспримут моё заявление и какие последуют «оргвыводы» и дальнейшие действия, я мысленно плюнул. Потом засунул руку в карман пиджака, отколупав ногтем фотографию с удостоверения, незаметно сунул её в рот и, слегка прожевав, проглотил. Дабы лишить тех, кто возможно будет шмонать карманы, возможности идентификации и не дав опознать в только что прибывшем в часть молодом солдате, бывшего младшего лейтенанта, а ныне беглого зека, по фамилии Петров.

Кстати, справедливости ради нужно добавить, что о том, чтобы устроить бучу и сделать ноги, я всерьёз не раздумывал. Так как перспектива провести ночь хрен знает где, да ещё без крыши на головой, совсем не воодушевляла. Да и сама мысль спрятаться в армии, словно лист в лесу или иголка в стоге сена, казалась всё больше и больше привлекательной.

Само удостоверение я разорвал на две части. И, хотя корочек было чуть-чуть жалко, бросил в общую кучу. Даже если и надут то, в любом случае, воспользоваться ими никто не сможет. Ну а я не возьму лишний грех на душу и, буде опять окажусь в лапах правосудия, не навлеку на себя обвинение в подлоге и использовании потерявших законную силу, и потому являющихся фальшивыми, документов.

После чего, с почти спокойной душой и относительно чистой совестью, устроился на табурете. И, зевнув, почувствовал, как ходящая металлом кожу машинка, начала состригать волосы с моей очень дурной но, как ни странно, при этом поразительно везучей, бестолковки.

Сами банные процедуры были довольно-таки прозаическими. Никакой парилки, тем более, с «пивом-воблой-и-девочками», разумеется, не было.

Нас ждал вполне себе прозаический душ, жестяные тазики, а так же грубые мочалки и куски светло-коричневого хозяйственного мыла. Ополоснувшись, мы надели новую, пахнущую мешковиной и чем-то таким, «по-армейски особенным» форму и, кое-как, под руководством старшины, накрутив на ноги портянки, добрались до казармы.

— Отбой через пол часа. — Поставил нас в известность всё тот же старшина. — А пока, можете пришить подворотнички и осмотреться.

И, оставив нос одних, громко топая удалился. А мы принялись расстилать, лежавшие на двухъярусных кроватях скрученные матрасы, надевать наволочки и заправлять простыни.

Из-за того, что действие выпитого в дороге самогона заканчивалось, а все недавние забулдыги начали «ловить отходняк», особой движухи не было. Мы вяло разделись и, кто во что горазд, разместив форму на стоявших возле кроватей тумбочках, завалились спать.

Кстати, «дедов» или каких-либо ещё, учащих разуму и наставляющих на путь истинный старослужащих, в казарме не наблюдалось. Что, в общем и целом способствовало тому, что все вырубились почти мгновенно. И, как и положено по уставу, с подачей команды «отбой» наступило «тёмное время суток».

Как только голова носителя коснулась подушки, а изрядно уставший, измотанный полученными стрессами и перегруженный сегодняшними событиями мозг погрузился в спасительное забытьё, симбионт принялся размышлять и анализировать ситуацию.

Слишком быстро всё произошло. Так что, покатившиеся, словно мчащийся с к горы снежный ком, перерастающий во уничтожающую всё на своём пути мощную лавину, события и принятые реципиентом решения требовали тщательного взвешивания и неторопливого осмысливания.

Ведь, детально продуманный план по обретению известности и, полученной таким способом, пусть и гипотетической и исчезающе малой, но всё так более-менее вероятной возможности встретиться с, так плотно вошедшими в жизнь хозяина женщинами, летел в тартары.

Естественно, если его теоретические выкладки были верны, а всех троих забросило в одно время и место. В смысле, в пределах этой Локации.

О том, что подруга владельца их общего тела, и служившая проводником, ориентирующимся в подпространстве словно у себя дома девочка, могут оказаться за границами приютившего их государства, квазиживой организм не горевал. Задумывался, безусловно, не без этого. Но, если все трое окажутся в едином темпоральном пласте, то их встреча практически неизбежна.

Собственно, если бы не досадная случайность, выпадающая «одна на миллион» и не получение носителем травмы, действия, принявшего на себя личину «Коли Петрова», были бы чуточку более осмысленными. И, помнящий о том, что где-то здесь находятся, ставшие членами его семьи женщины, скорее всего, он бы был осмотрительнее.

Ну, во всяком случае, не нарушил бы местные законы столь кардинально и им обоим не пришлось бы подаваться в бега.

Кстати, осуждать поступки хозяина, биопроцессор даже не собирался. Ведь, с точки зрения жителя Содружества, он был полностью в своём праве. И, защищая данные Создателем жизнь и здоровье, от которых, кстати, напрямую зависело и его собственное существование, поступил, пусть и в разрез с местными, весьма условными и несовершенными «законами», а так, как и должно быть.