Мастер спорта в догонялки

Так и не придя ни к какому выводу я, вместе со всеми, вяло проковырялся до ужина. После чего мы наспех умылись, кое-как привели форму в порядок и, почистив, сначала свежей соломой, а затем щётками с гуталином, сапоги, строем отправились на вечерний приём пищи.

Кормили нас смешанными с тушёнкой макаронами, почему-то называвшимися «по флотски». А на десерт был тонкий ломоть белого хлеба с квадратиком масла. Ну и, конечно же сладкий и горячий чай.

Старослужащие, как и в обед, не кучковались в общей массе, а заняли отельный стол. Время от времени бросая в мою сторону многообещающие взгляды. Долженствующие, по их мнению, нагонять на меня страх и вводить в состояние перманентного ступора.

Глядя на ужимки этих молодых бычков я, помимо воли, вспоминал ощущения удобно ложащегося в ладонь рабочего ножа и льющихся по рукам тёплых струй крови. Обильно бьющих из перерезанного предназначенного на мясо забиваемого животного.

При этом невольно страдая от того, что так и не смог вспомнить ничего из собственного прошлого. Хотя, из посещающих и таких приятных снов можно было прийти к выводу, что к сельскому хозяйству и животноводству я таки имею самое непосредственное отношение.

Знать бы ещё какое? А так же, где находятся эти благословенные, наполненные ощущением счастья, места?

И кто, в конце-концов, эта красивая и, как понимаю, совсем не чужая для меня девушка? А так же мелкий бесёнок, с шаловливыми и горящими искренним энтузиазмом и неуёмным любопытством, хитрющими глазёнками?

Глава 24

Как известно, после команды «отбой» — «наступает тёмное время суток». Ну, а оставшиеся до этого праздника жизни пару часов, прошли ни шатко ни валко. В смысле, никаких особо значимых событий и происшествий не случилось. Мы занимались всем, кто во что горазд и попросту отдыхали от этого, в общем и целом, насыщенного и богатого на впечатления дня.

Попришивали подворотнички, потрепались о том, о сём. Некоторые из парней принялись строчить письма, а кое-кто начал разговор о представительницах прекрасной и, вне всякого сомнения лучшей, половины человечества. У кого есть, у кого нет… Да и вообще, дождутся ли со службы и всё такое прочее…

Задали — ну, куда ж без этого! — подобный вопрос и мне.

— А у тебя, Васин, девушка на гражданке есть? — Со свойственной представителям вооружённых сил открытой и ненавязчивой прямотой, поинтересовался у меня один из «спортивных», тех, которых я отделил от изнеженных городских мальчиков и причислил к сельским жителям, вчерашних пацанов. И тут же, скептически окинув меня слегка пренебрежительным взглядом и, при этом, немного горделиво расправив плечи, сам себе ответил. Вернее, высказал предположение. — Хотя, больно ты молодо выглядишь… А девки они посолидней любят…

К брутальным и, при этом, явно пользующимся усиленным вниманием противоположного пола «элитным производителям» он, само-собой относил себя любимого. И, глядя на мою, не так, чтобы хиленькую но, всё-таки уступающую ему в габаритах фигуру, не преминул малёк «похвастаться». Погордиться, так сказать, «удалью молодецкой». Повышая свой внутренний рейтинг и, разумеется, претендуя на главенство в нашем маленьком и немножко суровом, мужском коллективе.

На что я, неопределённо пожав плечами и, давая понять, что равнодушен к месту в негласной иерархии, честно признался.

— Нет.

Слегка укорив себя за собственную нерешительность в отношении слабого пола и дурацкую щепетильность. Ведь ни Вера, ни Юля Подгорная были совсем не против… Не говоря уже о разбитной продавщице из ювелирного, встретится с которой так и не дошли руки.

И если с первыми двумя, безусловно, подразумевались матримониальные планы и сопутствующая им сопливая романтика, то твёрдо стоявшая на обеих своих красивых ножках и хорошо знающая, что хочет от жизни Катя, явно была бы не против стать «моей девушкой».

Без всяких дурацких обязательств, розового сиропа и какающих радугой пони. Что, так или иначе, имеются в головах у определённой части восторженно настроенных барышень, и которым я, в виду некоторых причин, был пока не готов.

К тому же, девушка из сна, вместе с вездесущим маленьким и «бесенятым» чудом, не давала покоя. И, положа руку на сердце, практически полностью вытеснила из головы образы остальных трёх красавиц.

Кстати, учитывая наезд представителей Комитета Государственной Безопасности и мой нынешний статус, находящегося в бегах уголовника — может оно и к лучшему.

И если с Катей, которая я уверен, даже не попыталась бы изобразить толику вселенской скорби по поводу моего исчезновения, всё было более или менее ровно, то вот разбивать сердце Вере, или портить репутацию Юле, было бы с моей стороны настоящим и стопроцентным свинством.

«Да-а, пиздец был бы полный». (То есть, простите, отгрёб бы я неприятностей на свою голову и по самую макушку). — Слегка поёжившись, вспомнил я «место работы» и занимаемую должность, практически всесильного, с моей точки зрения, Юлиного дедушки.

Чья внучка связалась, с посмешим затеять «шуры-муры» с небожительницей, подавшимся в бега уголовником и, тем самым, бросившая тень на безупречную репутацию, сидящего в правительстве родственника.

«В общем всё, что Создатель ни делает — к лучшему»! — Мысленно сотворив святой круг, с некоторым облегчением, подумал я.

Девчата продолжат жить своей обычной, привычной и размеренной жизнью, а ваш покорный слуга, отдавшись на волю обстоятельств и наплевав на «логику планирования», просто постарается держать нос по ветру.

Покрутившись ещё с полминуты рядом со мной и, видя мою абсолютнейшую индифферентность в вопросе «меряния письками» в отношении женского пола, новоявленный мачо поскучнел и отошёл к другой группе парней. Где, уже через секунду, делая округлые жесты руками, принялся что-то активно втолковывать новым слушателям.

А я, почухав в затылке и, про себя посетовав на собственную бестолковую импульсивность, приведшую такого, в общем и целом, положительного младшего лейтенанта милиции, сперва на нары, а потом на солдатскую койку, плюнул на всё и занялся чисткой сапог. Которые, как известно, после команды «подъём», надеваются «на свежую голову».

Вскоре явился давешний ефрейтор, давший команду отбой. И разрешивший тем самым занять уставшим нам горизонтальное положение, и завалиться спать. Что и было проделано всеми ну, с о-о-чень большой охотой и в хорошем спринтерском темпе.

Хотя форму при этом все сложили на табуретках как положено и никакого бардака, при всей кажущейся хаотичности происходящего, не было и в помине.

Правда, поспать мне не дали. Едва я сомкнул глаза и, сделав небольшое волевое усилие и, выкинув из головы разные тревожные мысли, провалился в объятия Морфея, кто-то потряс меня за плечо и тихо, но настойчиво зазузжал в ухо.