Мастер спорта в догонялки

И эта, явно попадающая под определение «беженцы» масса народа смотрит в мою сторону с отчётливо выраженным страхом. Кое кто с недоверием но, практически, да что там, абсолютно все, взирают на меня с затаённой надеждой.

Проходя мимо, люди куда-то исчезают. Но, как ни странно, это, поистине волшебное и никак не могущее быть рядовым событие, не вызывает ни у кого удивления, вопросов или же неприятия.

Я понимаю, что по какой-то, неведомой и загадочной для меня причине, являюсь ключевой фигурой происходящего. Здесь и сейчас всё завязано на меня.

Не спрашивайте почему, и откуда вообще в моей перегруженной бестолковке взялось это странное знание. Просто, так было и я, несмотря на нереальность приснившегося, полностью в это верю.

Спасающиеся от неведомой мне напасти люди продолжают идти. И тут, не то, чтобы далеко но, и не очень-то близко, сверкает ослепительно яркая вспышка. Потом раздаётся звуковой удар.

А я, видя поднимающийся на фоне зарева столб «ядерного гриба» и понимая, что не смогу спасти всех, хватаю, но почему-то совсем не руками, а какими-то странными, невесть откуда появившимися, «силовыми отростками» своих девочек и предпринимаю отчаянную попытку шагнуть за, разделяющий жизнь и смерть, невидимый барьер.

И, судя по тому, что сейчас жив и, тьфу-тьфу-тьфу, не считая потерявшей память круглой и теперь наголо остриженной части тела, практически здоров, перемещение прошло удачно.

Неясно было, куда же подевались все остальные люди. Так же, как и обе, казавшиеся такими родными и близкими девчушки. Которые, кстати, пару раз уже посещали мои сновидения. Но, так как события и образы в прошлых снах не были столь трагичными, я списывал их на плод разгулявшегося воображения и олицетворение тайных надеж.

Словно, именно так я представлял своё будущее. Именно такую девушку хотел видеть рядом с собой. А мелкая, скорее всего, бывшая чьей-то младшей сестрёнкой, ничуть не портила картины. А, наоборот полностью и весьма гармонично вписывалась в «ту» парадигму мира и являлась неотъемлемой частью нашего счастливого трио.

— Взво-од, стой! Р-разз-два!

Поданная муштрующим нас ефрейтором команда выдернула меня из странных и заставивших тревожится воспоминаний.

Так что я, возвращаясь к реальности быстренько потряс головой. И мы, «умиротворённые» до опупения и очень счастливые от того, что шагистика (ну, по крайней мере на сегодня) наконец закончилась, дружно и облегчённо вздохнули. А потом, повернулись в указанную сторону и, судя по заданному азимуту, двинулись в столовую.

Симбионт же, в фоновом режиме отслеживающий физическое и душевное состояние реципиента, отметил «весьма положительную динамику». И, удовлетворённо «поставив галочку», сдала вывод, что в армию они отправились не зря. А ночная попытка достучаться до наглухо закрытого сознания хозяина, под воздействием отупляющей и, как оказалось, действующей на носителя гипнотически шагистики, дала очень обильные плоды.

Ну, по крайней мере, пик завуалированной мыслительной активности и всплеск эмоций, наконец-то заставили того задуматься. И, наконец-то, принять к сведению передаваемую информацию и чуть-чуть приоткрыть завесу воспоминаний.

И действительно… В последующие за крушением поезда и полученной травмой две с половиной недели, всё делалось практически бегом.

Ускоренная адаптация. Поступление на службу в милицию. Создание ансамбля и «написание», в кавычках", подопечным прекрасных и так понравившихся людям песен. Не говоря уже о череде успешно раскрытых преступлений, подготовке к турниру по боксу и участию в соревнованиях.

Ну, а внезапный арест, последующее водворение в ИВС и побег оттуда, и вовсе не оставляли квазиживому организму надежды. На то, что реципиент когда-нибудь и хоть что-то вспомнит.

Ведь жизнь нелегала, скрывающегося от правосудия и, в связи с тяжестью инкримируемых хозяину преступлений, а так же вполне вероятное объявление во всесоюзный розыск, вряд ли могли оставить время для случайно получившегося раскрепощения сознания. И принятия к сведению, до сих пор тщетно внедряемых в буйную и безбашенную голову носителя, жизненно необходимых для возвращения в Содружество, образов.

Армия же, где по большому счёту, солдату и думать-то особо не о чем, оказалась именно той «тихой гаванью», где им обои самого начала следовало быть.

Нет, создание, громко, по местным масштабам, конечно, заявившего о себе и произвёдшего несомненный фурор музыкального коллектива, а так же обнародование песенного материала из будущего, тоже прошло не зря.

А нервное напряжение, связанное с задержанием, недолгой «отсидкой» в Изоляторе Временного Содержания и последующий нахальный и беспрецедентный побег, сменившись относительным спокойствием и последующей за ним «рассбабухой», как ни странно, сделали благое дело.

Бесспорно, сам «призыв в армию», не ими срежиссированный, проведённый в бессознательном состоянии подопечного и оказавшийся беспардонной импровизацией ушлого капитана, не лез ни в какие ворота. Но, только в том случае, если бы речь шла о нормальных, законопослушных советских обывателях.

Их же с хозяином случай, в связи с воспитанием, полученным носителем в другом мире и основанным на совершенно отличных от местных реалий, ценностях, ложился в создавшуюся, явно не без помощи Всевышнего, как любят говорить некоторые из местных хноноаборигенов, ситуацию, «тоненько в масть».

Так что, после опасных и бурных перептелий, нахождение в спокойном месте, где «оденут, накормят и спать уложат», и в котором искать носителя будут в самую последнюю очередь, может стать именно тем, дающим шанс передохнуть и временно затаиться, выходом.

К тому же, позволяющим биопроцессору как следует поработать с мозгом реципиента и, кто знает, может быть, даже вернуть ему, так не вовремя и очень не кстати, утраченную память.

Глава 23

Обед, впрочем как и завтрак, особой изысканностью не отличался. Да и глупо было бы ожидать, что в вооружённых силах служат повара, способные выдать лучшие и аппетитнейшие блюда французской кухни. Однако еда или, как выражались мои новые сослуживцы, «хавка» была сытной и это главное. А, учитывая то, что молодые и здоровые организмы, проведшие большую часть времени на свежем воздухе, изрядно проголодались, то первое, второе и третье показались нам удивительно вкусными.

Разве что, размер пайки можно бы увеличить. Раза так в три… Или четыре…

Но — фигушки! Откармливать до состояния ожиревших хряков нас никто не собирался. Так что, закончив приём пищи мы дружно встали и, более-менее организованно, покинули столовую. После чего нам дали десять минут на покурить и сообщили, что далее путь лежит в подсобное хозяйство, именуемое простым и очень многообещающим словом «свинарник».

Который нам предстояло почистить, «облагородить» и, так сказать, придать этому, не менее важному, чем арсенал подразделению, «товарный вид».