Мастер спорта в догонялки

К тому же, как говорится, «что сделано — то сделано». И все, без исключения, крепки задним умом. А, так как глупо плакать по волосам, снявши голову, симбионт принял ситуацию с поистине стоическим спокойствием. И, постаравшись внедрить в голову реципиента поверхностные сведения о порядках, царящих в советской армии "образца

одна тысяча девятьсот семьдесят второго года", «отполировал» его сновидения видеорядом двух счастливо смеющихся особей женского пола.

И, посчитав свою задачу выполненной, снова принялся ждать.

Команда «подъём», отданная громким и зычным голосом, как ни странно, прозвучала неожиданно. И, как представилось нифигушечки не выспавшемуся мне, совсем не оправданно и очень даже быстро. Вот, казалось, только что коснулся головой подушки и — нате вам! «Опять — двадцать пять» и «наше вам с кисточкой»!

Неугомонный дневальный, чтоб ему пусто было, орёт во всю глотку. Беспардонно выкидывая из сладкой неги и возвращая в незнакомую и немножко пугающую действительность.

Кстати, моё мнение разделяли, все без исключения, товарищи по казарме.

Впрочем, возмущаться или тем более возбухать и качать права, никто не осмелился.

Искоса посматривая на хмурые лица сослуживцев, я понял, что я не один такой. И все поголовно, чуточку удивлённо оглядываясь, мысленно задают себе один и тот же вопрос.

«Что я здесь делаю»? — Было написано на недовольных мордах, призванных в ряды советской армии будущих бойцов. Ну а некоторые, отличающиеся особо нежным складом ума и утончённостью характера, явно хотели произнести вслух, жалобное и просительное, «мама, роди меня обратно»!

Но, так как заботливые родительницы остались дома и в прошлом, а их функции на ближайшие два года взяли на себя старшины, сержанты и такие же, но прокантовавшиеся «в сапогах» немного больше, молодые люди, именуемые в просторечии ёмкими словами «черпак», «дед» и «дембель», всем пришлось вставать.

Потом мы напялили «форму одежды номер раз», кое-как застелили койки и, под подбадривающие выкрики двух ефрейторов, выбрались на зарядку. Где, нас по-быстрому поставили в известность, что мы теперь — «взвод». И входим в состав, имеющей такой-то и такой-то номер, роты.

И, так как, по всей видимости, большего салагам знать было не обязательно, нас начали учить накручивать портянки. Что оказалось не таким уж и сложным. Ну, по крайней мене, у меня получилось с первого раза.

К тому же, инструктировавший нас, более опытный товарищ заверил, что «после того, как натрём ноги, сами сообразим».

И, вдохновлённые этими вот, архиважными знаниями, а так же окрылённые и выкриками обоих ефрейтором мы, дружно топая, приступили к своей первой пробежке.

Глава 22

Для меня, в общем и целом, утренний кросс не представлял особых проблем. Чего нельзя сказать о некоторых товарищах по взводу. Не то, чтобы все поголовно были катастрофическими задохликами но, примерно треть «списочного состава» пребывала явно не в лучшей спортивной форме.

Да и вчерашние возлияния тоже, как ни крути, на парнях сказывались. Выходя с потом и сопутствующей физическим нагрузкам одышкой. Громкой, тяжёлой и вызывающей у меня лёгкое подобие снисходительной улыбки.

Так что наша, поначалу выглядевшая компактной и имевшая волне себе «товарный» или, если кому-то не нравится это, не совсем уместное в армии слово, пусть будет «кондиционный» вид, колонна, постепенно начала приобретакть очертания всё больше и больше растягивающейся цепочки.

Ну, или стала походить на вяло ползущую гусеницу. Голова которой каким-то волшебным и загадочным образом отделилась от тела и, по непонятным никому делам, удалялась всё дальше и дальше от «туловища».

Минут через пять, то есть, по моим, весьма приблизительным прикидкам пробежав, (а кое-кто и промучившись) около километра, появились первые «не боевые потери».

Те, кто не сумели накрутить портянки правильно, закономерно начали ощущать дискомфорт от появившихся складок. Натирающих ноги и превращая, простую и, в общем и целом, пользительную для здоровья процедуру, в болезненную пытку.

Бедолаги стали замедляться, отставая даже от слабейших, не поддерживающих физическую форму на должном уровне, неумех. Потом, постепенно, начали переходить на шаг. Тихонечко матерясь и заметно прихрамывая. И, в конце-концов, наплевав на гордость, принялись усаживаться прямо на землю. Чтобы стащить доставляющие неимоверные страдания сапоги и, сбросив ужасный, и казавшийся таким нелепым, по сравнению с обычными хлопковыми носками, кусок ткани, с опаской вытянуть натруженные ноги.

К чести обоих, приставленных следить за кучкой неоперившегося молодняка ефрейторов, они стали делать из этого трагедию. А, синхронно и снисходительно ухмыльнувшись, отдали команду.

— Взво-од, сто-ой, раз-два! — Прозвучало в начале и в хвосте, окончательно потерявший всякое подобие организованной группы и напоминавшей скорее, даже затрудняюсь подобрать определение, что, бывшей колонны. — Отдых пять минут! Всем переобуться и постарайтесь в этот раз намотать портянки как следует!

Мы подождали десяток секунд, пока к головной группе подтянулись отстающие и, более-менне ровными рядами уселись на первую, начавшую робко пробиваться, траву.

Я, хоть и не имел раньше дела с портянками, всё-таки с первого раза ухитрился обуться как следует. Но, не желая выделяться, не стал игнорировать команду и, стащив сапоги, с наслаждением пошевелил голыми пальцами. Мимоходом поудивлявшись, откуда у меня такие умения. Ну, не в Пярнусской же школе милиции учат этому, очень полезному и чрезвычайно благому навыку?

Хотя, может я, как и «основная», вырвавшаяся вперёд группа парней, родом из сельской местности?

Почему решил, что показавшие себя с ходу и с лучшей стороны молодые люди не городские жители? Ответ — да хрен знает! Просто, было в них что-то такое… Неуловимо-основательное. Дававшее понять о чуть большей приспособленности к реальной жизни и сопутствующим ей бытовым проблемам и предстоящим армейским трудностям.

Да и, безо всяких подсказок понятно, что те, кто умет как следует с первого раза управиться с портянками — явно не рафинированные интеллигенты. Посвящающие досуг игре на скрипочке и с первого класса читающие Александра Сергеевича Пушкина в подлиннике.

Хотя… Я ж на гитаре, да и на пианино, худо-бедно тренькаю. Да и с творчеством классика мировой литературы, надеюсь был знаком. А портянками пользоваться умею. Про свою силу и выносливость, тоже упоминал. Так что, не стал вслух навешивать ярлыки и, дождавшись команды, накрутил немного проветрившиеся куски ткани, затем натянул сапоги и занял место во главе колонны.