Мать ветров

— Ты хороший вопрос задал, — искренне улыбнулся фён. — Сходу на него отвечать негоже. Я подумаю.

У едва приметной развилки Саид и Герда замерли, не сговариваясь, и залюбовались подсвеченной солнцем зеленой аркой лещины. Что ж, она еще не знает, кто она, зато теперь у нее есть выбор. Есть время, чтобы поразмыслить над тем, чего хочет человек, куда тянет вервольфа. Что делать с чистым желанием зверя. Что делать со страхом использованной девушки перед мужчиной и с ее же заполошно заколотившимся сердцем — когда она увидела пленительное смуглое тело, оголенное по пояс, и честный взгляд теплых карих глаз.

Длинная палка безжалостно прошлась по боку и бедру худенькой девушки. Та коротко вскрикнула, оседая на землю и роняя из рук собственную палку.

— Больно, — пожаловалась она невысокой седой женщине, которая подошла к ней и подала руку.

— Больно, милая, да науки без боли не бывает, — ответила командир Фёна и помогла девушке подняться. Ласково погладила по впалой щеке: — Устала ты, хватит с тебя на сегодня.

— Со мной давай, коли сама не устала, — попросила сутулая крепкая женщина с багровым кровоподтеком на жилистой руке.

— Ядвига, тебе шибко от меня досталось, куда тебе еще?

— Туда. Я за моих девочек отвечаю, так что давай, учи меня на совесть.

Зося кивнула. Как же хорошо, что она приехала в Блюменштадт не одна, а с Эрвином и Шаломом! Конечно, травник несколько уступал ее Раджи в искусстве массажа, но измученная спина командира заранее радовалась и его рукам. Зося бы с превеликим удовольствием закончила на сегодня тренировку, отправилась бы в конспиративное жилище и свалилась бы в заботливые объятия ее товарищей. Но — нельзя. Слишком молодая организация — «Алые платки»*, слишком трудно даются большинству тренировочные бои на палках, слишком многое зависит от авторитета Ядвиги, их командира. Ведьма незаметно вздохнула, загоняя усталость куда подальше, и уверенно кивнула, мол, начинаем драку.

Пару недель назад Зося поделилась с Ядвигой самоотчетом Герды, а та, в свою очередь, поведала о паре задушевных бесед с городскими девушками. Женщины покрутили-повертели полученные сведения, поделились ими с седыми молодоженами, и вчетвером они продумали общие черты плана воздействия на пострадавших от насилия женщин. Выходило, что сломленных, покорившихся судьбе и крепкой мужской руке объединяла искренняя вера в собственную порочность, которую косвенно подпитывали цитаты из Огненной Книги и проповеди жрецов. А те, кто выстоял, как Герда, так или иначе сумели абстрагироваться от произошедшей трагедии, не взять вину на себя. В случае с Гердой и еще одной жертвой надругательства имелось буквально раздвоение сознания: они будто уходили в другой мир, причем не мир грез, а совершенно реального опыта. Герда вспоминала свои обращения, а ее сестра по несчастью мысленно переносилась в свою мастерскую, к необыкновенным куклам, хитрым игрушкам, затейливым детским забавам. А значит, тех, кто все-таки решился присоединиться к «Алым платкам», следовало полностью увести из области вины в область права.

Ядвига когда-то сама понесла от своего мучителя, но ей помогла выстоять ее бабушка, которая души не чаяла в любимой внучке и всячески поддерживала ее чувство собственного достоинства. Поддержала до такой степени, что вскоре Ядвигу позвали замуж, не гнушаясь внебрачным ее сыном. Увы, счастье оказалось недолгим, и женщина овдовела три года назад, в одиночку растила своего мальчика, а теперь — не без влияния примера фёнов — создала собственную организацию.

Потихоньку-полегоньку работа налаживалась, но до активных действий было дальше, чем до той стороны Черных Холмов. Пока «Алые платки» учились — грамоте, бою на палках, основам конспирации и самоуважению. Синяков с каждой тренировкой прибавлялось. Уверенности в себе, впрочем, тоже.

— Загоняли они тебя, командир? — заботливо поинтересовался Эрвин, который заваривал для Зоси сбор, пока над ее больной спиной колдовал его муж.

— Это еще кто кого, — горделиво фыркнула ведьма и тут же заскулила, когда Шалом всерьез занялся ее плечами.

— Не слушай ты этого виршеплета, Ева, ему же лишь бы слово свое вставить. А я в тебя преданно верю, — прошелестел чародей. За что ему тут же прилетело поварешкой по лбу от миролюбивого менестреля. Шалом картинно закатил черные глаза и на миг оторвал руки от спины командира, чтобы воздеть их к небу, то есть к закопченному потолку: — Вот они, тяготы супружеской жизни!

— И кто из нас двоих языком чешет? — невозмутимо заметил Эрвин. — Ты по делу говори. Расскажи Зосе, чего надумал.

— Деспот. Ева, помнишь, мы обсуждали два мира Герды?

— Ну?

— А если и в самом деле существует второй мир? Только человеческие знаки обладают двойственной природой. У людей восьмерка, священное число Огненной Книги, оборачивается бесконечностью, изуверские наказания кнутом на площадях оборачиваются росписью на спине Эрвина и на спине твоего сына, не только Герда, вервольф, но и обычная человеческая женщина перемещалась между двумя мирами. Да и мы сами... Как часто мы произносим «большой мир», имея в виду мир за пределами Фёна?

— И оба настоящие?

— Пока не знаю. Но бесконечность мне нравится определенно больше восьмерки. В бесконечности столько возможностей...

— А когда будет можно?!

Выдержка и подчинение дисциплине, к которым терпеливо приучала себя Марлен в последние полтора месяца, затрещали по швам. В груди клокотал гнев пополам с обидой, кулаки непроизвольно сжимались, а глаза старательно прожигали дырку в невозмутимой Зосе. Как обычно — безрезультатно.

— Жди. Я назначу тебе испытание, как и обещала, но не сейчас.

— Вы не доверяете мне, — с горечью прошептала Марлен. — Я — аристократка, мое дворянское происхождение что клеймо в ваших глазах. Мы с Гердой пришли к вам вместе, только она уж неделю как принята в ученицы к Шалому. А я...

— А ты получишь задание, когда придет время, — пообещала Зося и ласково коснулась нахмуренных бровей арфистки. — Ну, не унывай, милая. А мне пора.

Тяжелое полотно седых волос взвилось на ветру, командир Фёна пустила свою лошадь в галоп и вскоре скрылась под пологом леса. А Марлен еще долго стояла у окна, вперившись невидящим взглядом в сочную летнюю зелень листвы и вспоминая тот единственный, самый прекрасный оттенок зеленого.

Она бы потерпела и месяц. И два. Сколько велели бы, столько и ждала бы, как преданная собака ждет своего хозяина и в ливень, и в метель. Только с каждым прощанием все невыносимее было махнуть рукой, все тяжелее думать — вдруг в последний раз? А ведь она всего лишь хотела быть чуточку поближе. Быть рядом.

Комментарий к Глава 6. Саид. Второй мир * «Алые платки» — неприкрытая отсылка к названию индийской организации «Розовые сари», созданной женщинами, в большинстве своем принадлежащими к неприкасаемым, с целью защиты женщин от изнасилований и домашнего насилия, требования справедливого правосудия для насильников, решения других социальных вопросов. Вооружены палками и одеты в розовые сари, потому что считают розовый цветом жизни. Выступают за равноправие, а не за превосходство женщин над мужчинами. Среди сторонников организации есть и мужчины. Основательница «Розовых сари» — Сампал Пат Дэви.

====== Глава 7. Милош. На перекрестье миров ======

От ярко-красного уже почти не рябило в глазах. За два с половиной месяца в Сорро Дик притерпелся к этому цвету, традиционному для обеих культур, и завоевателей, и порабощенных. Праздничные мантильи знатных корнильонок и полосы в пончо рохос, плащи тореадоров и цветы в черных тугих косах, уложенных в свадебные прически, ценные вина из метрополии и местная сангрита. Вот к последней Дик особенно пристрастился. Он предпочитал ее текиле и здешнему пиву в те дни, когда остальная команда с ведома первого помощника дружно напивалась. За исключением Милоша.