Мельница Морквина

Оценив угрозу, Спилгрим взмолился:

– Клянусь мамой! В рот не возьму, от жажды умру, ни-ни без спросу!..

Оркмахи оттолкнул его, брезгливо отер руки.

– Живо за дело!

Похожая кровь оказалась у любимой служанки принцессы – Тенил, застывшей со свечой самой последней. Колдун быстро откачал у нее полную, до краев, колбу крови, перелил, не мешкая, принцессе.

Распахнул окно, выгнал из комнаты остатки дыма. Разбудил и вытолкал из комнаты девушек.

– Ступайте, ступайте,– торопил он,– вы свое дело сделали…

Утром, едва держась на ногах, он вышел к сгрудившимся у дверей придворным. Поклонился и сдержанно объявил:

– Милостью Божьей, принцесса здорова!

И вечером все собрались в тронном зале.

Король Одел сказал:

– Ты вернул нам надежду. Обещаю исполнить все, о чем не попросишь.

– Я попрошу,– отвечал Оркмахи.– Я хочу, чтобы Вы, своей королевской и отцовской властью, соединили два любящих сердца. Принцессы Ригхан и…

По залу прокатился ропот. За столом, среди придворных и успевших съехаться нескольких близких соседей – хозяина западных земель лорда Одхана с двумя неженатыми сыновьями, недавно овдовевшего графа Годуэнского, сидели еще четверо женихов – славных юношей из самых благородных семейств острова. Не говоря уже о принце Вильмете, сыне Лиаргильского короля, с детства считавшегося женихом принцессы.

Его отец и славный король Одел были друзьями и верными союзниками и, когда родились их дети, сговорились поженить их.

Но принцесса, едва ли не от рождения отличавшаяся своенравным характером, всегда заявляла, что станет женой лишь того, кого выберет сама. И, любящий ее Одел, соглашался, втайне лелея мечту, что его дочь все же остановится на принце Вильмете.

А теперь горбун, поймав его на слове, может разрушить планы двух великих королей и, мало того, сделать несчастной его единственную дочь.

Но ни один мускул не дрогнул на благородном лице Одела.

– Что ж,– сказал он,– мое слово. Назови имя жениха принцессы.

– Принц,– быстро вымолвил карлик. Любящий ее всем сердцем принц Вильмет, сын Лиаргильского короля.

Старый Одел сел. Выдохнув, наконец, опустились на скамьи гости и придворные, с великим напряжением ожидавшие слов карлика. Слуги быстро наполнили кубки вином, и Одел произнес:

– Пусть будет так.– И, не сдерживая больше радости, прибавил.– Отныне они помолвлены! День свадьбы мы объявим позднее, когда приедет мой друг, король Лиаргиля.

Принцесса, давно любившая так неожиданно назначенного ей в мужья принца Вильмета, вспыхнула, опустив глаза. Разочарованные женихи не скрывали обиды.

Довольный Одел махом осушил королевский кубок.

– Но ты ничего не попросил для себя, карлик.

– Мне, убогому,– отвечал колдун смиренно,– счастьем будет и то, что Вы, Ваше Величество, прикоснетесь к моему ужасному горбу. Быть может, после этого, моя тяжкая ноша станет легче.

– И только?!– засмеялся король, а вслед за ним и придворные, и слуги, и стража за нижними столами.– Не дорого же ты берешь. Подойди к трону!

Согнувшись, мелко семеня по каменному полу, Оркмахи пересек зал, остановился напротив трона.

Поднял клочковатую голову, повел вокруг горящим взглядом. Увидел блестящего принца Вильмета, теперь уже законного жениха, рядом с повеселевшей принцессой, в окружении молодых веселых придворных. Оглядел выстроившихся в линейку слуг с подносами, полными изысканных яств, заметил музыкантов, готовых заиграть по первому знаку, пятерых акробатов и жонглеров, приглашенных развлекать гостей.

– Да, вот еще что,– сказал карлик, будто вспомнив. – Давеча господин Ансгар – начальник королевской стражи – чуть не до смерти напугал мою собачку. Пусть принц ее приласкает. А то у бедняги до сих пор лапы подгибаются. Как мне, убогому, с таким поводырем?

Забытый всеми, Спилгрим таился в углу зала, за громадным камином. Теперь он вышел и, кутаясь в рваную попону, торопливо приблизился и сел слева от колдуна.

У него и в самом деле тряслись лапы. Он обмирал от ужаса, всякий раз ожидая, что кто-нибудь признает в нем не собаку, а болотного вампира.

Перед тем, как войти в тронный зал, Оркмахи густо натерся болотной мазью. Остатками ее он вымазал Спилгрима.

В зале было сильно натоплено и сухо. Мазь быстро сохла, а с этим уходила и ее сила. Но торопиться было нельзя.

Предвкушая забавную сцену, когда король, в роскошной атласной мантии, подбитой мехом, в расшитом камзоле, осыпанном драгоценностями, прикоснется к мерзкому горбуну, а принц Вильмет – этот гордец – погладит его странную собаку, все замерли.

Принц, поклонившись королю и королеве, покривился и, придерживая меч, направился к дрожащему вампиру. Тут и горбун приблизился к королю. Поднял доселе всегда склоненное к полу лицо, и впервые они встретились глазами.

С юности Одел отличался безудержной храбростью, а с годами его дух сделался таким же твердым, как камни, из которых пятьсот лет назад сложили его замок. Но под змеиным взглядом колдуна ему стало не по себе.

– Прошу Вас, Ваше Величество,– пригасив в зрачках зеленый огонь, Оркмахи снова склонился.– Явите свою королевскую милость…

И, в тот момент, когда король положил свою правую руку на торчащий, как могильный холм, горб колдуна, принц Вильмет дотронулся до зеленой шкуры вампира…

Дальше случилось то, о чем до сих пор судачат старые слуги. Да что они? Об этом долго не смолкали разговоры и среди придворных, а крестьяне из окрестных деревень, невесть как прознавшие про странное это событие, приврали по своему обыкновению уже такое, что вряд ли кто теперь разберет, что произошло тогда на самом деле.

А было так:

На несколько мгновений рука короля словно прилепилась к горбатой спине.

Одел резко выпрямился, пытаясь отдернуть ладонь. Судорога прошла вдоль его тела, исказила лицо. Он выгнулся спиной и, скрежеща зубами, сдержал мучительный стон, рвущийся из его уст с пузырями зеленой пены.

Не в лучшем положении оказался и принц. Зеленая собака, которую он, скрепя сердце, согласился погладить, вдруг бросилась на него, обхватила ноги кривыми лапами и взвыла дико, почти человеческим голосом. Только никто в замке этого не услышал…

Потому, что в тот самый миг, когда рука короля прикоснулась к ужасному горбу, оглушительный раскат грома расколол, как показалось тогда многим, замок до самого основания.

Дрогнул каменный пол. Погасли свечи, задутые налетевшим ниоткуда порывом ледяного ветра. А когда, опомнившись, слуги снова разожгли огонь, только две черные тени, похожие на огромных летучих мышей, мелькнули и пропали над головами старого короля и отступившего назад принца.

Свершилось то, к чему так долго готовился болотный колдун. Его душа заняло место короля Одела, вытолкнув того в скрюченное тело горбатого карлика.