Мертвый мир - Живые люди

– Прямо как доктор Белчер, - один из мужчин, который лениво подпирал стену, отозвался на замечание Вильяма, поддерживая его слова, на которые Блэр сначала и не обратила внимания, поглощенная своими вопросами и мыслями. Упоминание незнакомых имен осталось без ответа, как и сделанные выводы о сходстве.

– Старик, ты говорил, что здесь могут быть знакомые, я лучше пройдусь, может, кого-то и встречу, - тактично отказываясь от экскурсии, которую мог устроить себе и сам, взволнованный возможной встречей Барри, взял за руку Лили и поторопился скрыться с женщиной от остальных.

***

Супермаркет был укреплен забором из досок, собранных отовсюду – люди могут сделать многое, если бояться за свою шкуру. На первом этаже большого здания, некоторые окна которого были забиты досками, находились комнаты-склады, где были сложены огромные мешки еды, банки консервов, пудинга, стояли бутыли с водой. На первый взгляд всего этого было достаточно, Билл даже удивился такому разнообразию пищи, но понял, что ее экономят и стараются сохранить – никто не хочет выходить за забор. В прошлый раз такая забота легла на плечи Глори Кук и Роберта, которые должны были найти оружие, возможно, не обнаруженное в прошлых вылазках в город. Закончилось всё, как мы знаем, печально.

– Честно говоря, многие из винтовок и пистолетов, наставленных в вашу сторону, были не заряжены, -неловко признаваясь, чувствуя, что зря сказал об этом, заволновался Вильям, теперь надеясь, что группа, показавшаяся у ворот, действительно человечна. – Патронов почти не осталось.

– У нас все наоборот, - принимая слова лидера, как жест доверия и искренности, ответил старик, рассматривая стены и высокие потолки супермаркета. – Оружия хватает, мы наткнулись на полную оружейную, а вот с едой все хуже и хуже, только водой запивай, чтобы укротить голод. Знаешь, чем больше даешь, тем больше от тебя требуют.

– Я понимаю, - замечая в глазах старика эти знакомые чувства, когда все лежит на твоих плечах, но ты не можешь отказаться, потому что больше некому защитить нуждающихся и слабых, кивнул Вильям. Он тоже почувствовал это, нет, всегда чувствовал, когда его спрашивали, что делать. Эта ответственность и власть может опьянить, но в большинстве случаев она пугает. – Раз у вас есть оружие и вода, но недостаток еды, думаю, мы сработаемся.

Как и говорил Вильям раньше, бензин они забрали из автосалона неподалеку, и его действительно было много, так много, что Билл был готов продать душу – в то, что группа Вильяма не виновата в смерти Майкла, верилось уже намного проще. У забора почти не толпилось Ходячих, как называли их местные, они блуждали вдалеке или в центре города, хотя большая часть давно пересекла границы окружного центра, отправляясь на охоту – единственные живые в Оттаве сидели за забором, а инстинкты Ходячих требовали лишь одного.

Сам супермаркет был большим, но не весь первый этаж занимали торговые площади, здесь были отдельные магазинчики со всякой фирменной ерундой, чьи двери и окна выходили сразу на улицу. Спортивный инвентарь, фирмы духов, за которые нужно продать почку, свежая выпечка, ювелирный и небольшой кафетерий с облезшими рисунками на стенах. Эти магазинчики не использовали как жилые помещения или хранилища, они были местом, где грелись дежурные, сменявшие друг друга через определенное время. Эти магазинчики, хоть и были за забором, как все доступное для людей на базе, но не казались безопасными из-за близости ограждения, которое однажды, кажется, рухнуло под натиском огромной толпы Ходячих, что спешила найти еду, грозно воя и хрипя.

Основные жилые комнаты располагаются на втором этаже, там, вроде, теплее, третий же оставляют почти без внимания – там пусто, ничего нет, кроме сброшенного хлама, раньше продававшегося в супермаркете Холвудс: статуэтки, вечерние платья, рамки для фотографий. Дети в супермаркете часто играют там в прятки, чему совершенно не рады их родители. Впрочем, детей тут почти нет. Всего-то девочка и мальчик, одиннадцать и двенадцать лет. Есть трое подростков, и все мальчишки, чьи лица тронули страдания, и кого искалечила скорбь. Двое из них кузены, третьего же воспитывает вся община, чему он рад, но из-за бунтарского характера часто всех отталкивает, раздражаясь из-за заботы со стороны людей. Его, кажется, можно понять – никому не нравится чувствовать себя обузой.

– Супермаркет, если подумать, отличное место для выживания в такое время, - уже оглядев многие вещи на базе, сделал вывод, скорее для себя, Билл. Ему нравилось это место, нравились люди в этом месте, они не были мягкотелыми и заблуждающимися, они точно знали, чего бояться, как выживать. Они были осторожны. – Я имею в виду, здесь есть и одежда, и мебель, всякая остальная дребедень. Вам повезло.

– Везение важная, но редкая вещь теперь, - тяжело выдыхая, будто ударяясь в воспоминания, согласился Вильям, отвечая на голос из рации, что спрашивал об оружии, за которым пришел Роб. –Нам повезло в этом плане, только теплых вещей маловато, когда все это началось весной, никто ведь не готовился к затяжному апокалипсису. А еще вся удача в том, что в панике люди не вынесли всего, оставляя здесь достаточно пищи.

В супермаркете был свой садик, о котором станция у Марсейллеса могла только мечтать. В одном из магазинчиков, где раньше продавали черную плодородную почву, удобрения и остальную ересь для сада и огорода, любители поискать дождевых червей разбили целый зеленый рай, выращивая в горшках все, что принималось. Через небольшие окна проникал свежий воздух, а лампы у потолка, питаемые собственным генератором, хорошо освещали кустики и пучки зелени.

– Как вы оказались здесь, наткнулись на это место? –окидывая взглядом территорию за забором, стоя на крыше, где холодный зимний ветер продувает куртку, спросил Билл, держась дальше от края. –Многих принимали к себе?

– Когда всё началось, людей в супермаркете было битком. Они хватали ненужные вещи с раскрытыми от паники глазами, но ничего при этом не видели. Кто-то спешил уехать, другие же боялись выходить на улицу. Я оказался здесь, подгоняемый огромной толпой Ходячих, на второй день начала эпидемии. Вышел в магазин, а наткнулся на трупы, которые пожирали людей. Сказать, что я испугался, равносильно молчанию, потому что я застыл, боясь пошевелиться. Ночь была тяжелой, много интересного мы узнали. Домой вернуться я не пытался, меня там ждал лишь кот да пустой холодильник, кажется, это стало причиной моего выживания.

Вильям подошел к самому краю крыши, смотря куда-то вниз. Что-то буркнув и закатив глаза, мужчина достал рацию: «Уберите Ходячих у слабой части забора возле кафетерия». Послышалось шипение, а после ответный голос, говорящий, что всё будет сделано.

– Наутро электричество было, вечером вырубили весь город, все стало таким до жути тихим, что боялся даже пошевелиться. Благо здесь были люди, работающие в супермаркете, они запустили генераторы, снова даря свет, но его пришлось погасить, потому что твари облепили двери и окна со всех сторон. Некоторые люди уезжали через какое-то время, чтобы найти родных, другие же наоборот приезжали, ища защиты. Нас было много когда-то, намного больше, но приходили и укушенные. Мы не подозревали, что укус – верная гибель. Только когда те обратились, сжирая знакомых и соседей, до нас дошел весь ужас нового мира.

– Да, теперь каждый с дрожью реагирует на кашель или температуру с тошнотой, - понимая Вильяма, вспоминая свои первые дни в новом мире, которые не были простыми, старик кивнул, чуть ежась от холода. Снег забивался за шиворот, а старые кости не переносили морозов, треща, будто сухари.

Как и предполагал Билл, некоторые люди в супермаркете знали жителей станции. Многие плакали от радости, что смерть оставила их родных, другие же рыдали, разрываемые скорбью, чувствуя, как давно загрубевшие рубцы на сердце снова кровоточат.