Месть дракона? Не в мою смену!

— Что ты сделала с Летти? — тут же заголосила мачеха. — Ведьма! Немедленно сними своё проклятье! Дорогой, дорогой! Что она сделала с нашей девочкой?

Она не могла определиться и металась от меня к барону паникующей птицей. Тот величаво остановился, окинул меня взглядом победителя: полного презрения и уверенности в своей правоте. В его глазах не было ни капли страха за любимую дочку, бьющуюся в припадке, только холодный блеск.

К горлу подступил ком, в висках застучало. Маленькая девочка, боящаяся сделать что-то не так и разозлить отца, проснулась и сейчас паниковала, отстраняя мою разумную часть. Я медленно вдохнула и отвела взгляд. Сейчас нужно сосредоточиться на Летиции. Если не помочь, она может умереть.

— Аллси, помоги, пожалуйста, — поняв, что не могу справиться с сестрой, попросила я.

— Что ты ещё собираешься с ней делать? Дорогой, останови её!

— Мама... мама, мне страшно! Что это? Тень... чёрная тень, она поглощает меня! — кричала Летиция, вырываясь из рук.

— Сейчас же отпусти мою дочь, проклятая ведьма.

Воздух рассёк до боли знакомый свистящий звук кнута. Я вздрогнула и неосознанно отпустила сестру. Она упала на пол и забилась ещё сильней. Безумно вращая глазами, хаотично размахивала руками, сражаясь с невидимым врагом. От её крика заложило уши, и я больше ничего не слышала.

Мир сузился до бледных рук Летиции, её неестественно выгибающегося тела и моего белого подола платья.

— Преступница! Ведьма! — эхом прорывались слова мачехи.

Дыхание сбилось, а тело покрылось противным ледяным потом. Я больше не могла контролировать себя. Воспоминания из детства накладывались на настоящее, заставляя забыть о том, кто я сейчас, чего добилась и что, вообще-то, не виновата. Калейдоскопом они вращались вокруг, доводя до тошноты и головокружения.

— Достаточно, — рокочущий бархатный голос ворвался в кошмар, заставляя всех затихнуть, даже Летицию.

Я медленно подняла голову, только сейчас осознав, что меня обнимает со спины Аллси. Он крепко прижимал мои руки к телу, пытаясь остановить дрожь и прорывающуюся волнами магию. Ещё бы чуть-чуть и я и правда бы натворила дел.

Раугнар вывернул руку с кнутом барона, так что у того выступили слёзы, а мачеха полулежала рядом с Летицией, рыдая и всхлипывая. Она держалась за красную щёку. Кажется, сестра случайно ударила её, думая, что сражается с видениями.

Под ошеломлённым взглядом барона, Раугнар за секунду превратил кнут в пепел.

— Казарис, свяжи её. Аллисар, позволь, я сам успокою свою жену, а тебя прошу присмотреть за гостями.

— Д-да как вы смеете! Касаться незамужней девушки и связывать её... Вы... — мачеха попыталась закрыть собой снова начавшую биться Летицию.

— Вспомнили о приличиях сейчас? Когда ваша дочь на грани жизни и смерти? — янтарные глаза Казариса пылали гневом.

Под его напором она сдалась и, обессилев, опустилась на пол.

Куда Казарис увёл сестру с мачехой, и что Аллси делал с бароном, я уже не видела. Обзор перегородила широкая грудь Раугнара.

Встретившись взглядом, я очутилась у уютного, согревающего очага и все проблемы и тревожность тут же в нём сгорели.

— Позволите?

Я кивнула, даже не узнав, что мне нужно позволить. Когда я начала так ему доверять?

Горячие руки сжали мои ладони, согревая и сжигая липкий страх.

Что это за магия? Он снова смог меня успокоить. Просто вот так стоя рядом, я чувствовала себя защищённой от всех бед мира. Вместе с ним находились и силы, и решения для любой проблемы.

— Вам лучше? Сможете вылечить вашу сестру?

— Попытаюсь, — я не узнала свой хриплый голос.

Раугнар притянул в горячие объятия, и я почувствовала нежный поцелуй в макушку. От него по телу побежали согревающие мурашки.

— Уверен, у вас получится, — бархатный голос приятно защекотал в ушах.

Я невольно уткнулась в грудь лбом и вдохнула приятный тёплый древесный аромат, смешанный с какими-то специями.

— А если... — едва слышно прошептала, боясь закончить фразу.

Горячая ладонь нежно гладила по спине, снимая дрожь от паники, и с каждым новым мягким движением возвращала уверенность в моих силах.

— Если нет, я позабочусь об этом, — взяв за подбородок, он заглянул в глаза: — Мистилия, я сдержу своё обещание: защищу вас, чего бы мне это ни стоило. Запомните: я не бросаю слова на ветер.

Я неловко кивнула, чувствуя, как краснеют щёки. Он слишком близко. Ещё чуть-чуть и мы столкнёмся носами!

— Спасибо. Отведёте меня к ней?

Он не отпустил мою руку и уверенно повёл за собой. Глядя на широкую атлетичную спину мужчины, я в который раз подумала о его невероятной способности: всего несколько минут вместе, а я полна сил и энергии. Не осталось и следа от только что накатившей паники и хаотичной магической вспышки.

Почему с ним я чувствую себя всецело защищённой? Почему? Ведь ещё недавно он меня душил!

Кстати, надо будет спросить об этом и вообще, собраться с мыслями. Впереди меня ждёт заражённая паразитом сестра. Ни я, ни Аллси не подсаживали ей его, а значит, это ловушка тёмного мага, устроенная руками отца.

Я и подумать не могла, что он сотворит такое с любимой дочерью, единственной законной наследницей рода!

Аллси прав: нельзя забываться.

12.2

За окном царил кромешный мрак. Он пришёл вместе с теневым паразитом сестры. Укрыл собой все звёзды на небосводе, забрал надежду мачехи.

На простынях в слабом свете свечей зафиксированное тело Летиции лежало сломанной куклой. Верёвки впились в фарфоровую кожу, оставляя красные полосы. Элегантно собранная причёска растрепалась, и локоны рассыпались по подушке. Кожу покрывали крупные капли пота, глаза впали, а зрачки закатились, оставив белки.

У неё уже не было сил кричать. Она тихо скулила, напоминая забитого щенка.

Барона в комнате не было. Мачеха сидела в углу, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону. Макияж размазался по лицу, превратив её застывшее надменное выражение в треснувшую гротескную маску. Увидев меня, она хотела вскочить, но Казарис перегородил дорогу и строго покачала головой.

На столе уже стояли мои инструменты и сумка с лекарствами. Я подошла к сестре и разогрев руки, принялась за лечение.

Сколько бы раз мы ни ссорились, что бы она мне ни делала, как бы мачеха ни нравоучала меня, заставляя служить Летиции — я никогда не желала сестре смерти. Барону — да, возможно мачехе, но не ей. Она моя младшенькая.