Месть Осени

– Со всех сторон нас окружает море. И владения Королей, и города. Мы пользуемся его дарами, люди ловят и продают рыбу, стихийники добывают морскую соль для зелий. Но оно никогда не было нам другом. Веками снаряжались экспедиции и отправлялись в плавания, чтобы выяснить, что находится по другую сторону моря. Но добром это не заканчивалось. Не так ли?

Он посмотрел на Мари. Как учитель на уроке.

– Экспедиции не возвращались, - проговорила она, вспомнив прочитанное в учебнике. Раз отец хочет, чтобы исторические сведения озвучила она, не проблема.
– Иногда обломки кораблей выносило на берег. Но чаще всего они исчезали бесследно. Известно лишь два случая, когда всё закончилось благополучно. Но крайне странно. Одна экспедиция отправилась из Эль-Хаира. Моряки клялись, что плыли прямо, но через три недели новая земля, которую они увидели на горизонте, оказалась владениями Королей. Никто не поверил их рассказам. Однако десять лет спустя история повторилась с другим кораблем. Его путь начался из Дессона, а закончился у Дворцов.

Инэй подарил одобрительный взгляд, радуясь осведомленности дочери, и добавил:

– Постепенно желающих исследовать морские дали не осталось. Все сошлись во мнении, что там ничего нет, а море не любит тех, кто пытается доказать обратное. Рыбаки плавают не дальше островов, расположенных недалеко от берега. Все они необитаемы. Кроме одного. Самого дальнего.

– Проклятого острова, - усмехнулась Мари и поежилась.

Она побывала там в прошлом году и не могла назвать поездку приятной. До сих пор передергивало при мысли о встрече с Рофусом. От вида узника. От условий, в которых он содержался. Да, Рофус это заслужил. И все же такой судьбы не пожелаешь никому.

– Это известные факты, - вмешалась Веста, теребя в руках платок с инициалами «ВФ».
– Но что там с легендой?

– Она, как и все легенды, сказочная и поэтичная, - улыбнулся Инэй с грустью.
– Слушайте. Много веков назад, когда еще не существовало Дворцов и Королевских кланов, а стихийники жили в лесах, мир был гораздо больше, чем мы привыкли считать. Друг за другом тянулись сотни городов, правда, не с каменными домами, а с деревянными. Жителей они насчитывали не так много, как сейчас. Больше напоминали поселки, чем нынешние города. Всем, как и сейчас, управляли стихийники, делившиеся на четыре Времени Года. Власть их избаловала, и однажды дети Зимы и Осени, объединившись, пошли войной на людей, не захотевших подчиняться. Но и среди «беспомощных» врагов нашлись те, что владели даром. Не погодным. Иным. Призвали они птиц, и те соткали магическое покрывало, навсегда отгородившее стихийников от большого мира. Им оставили лишь девятнадцать городов - территорию, со всех сторон омываемую бесконечным морем. Однако дверь никуда не делась. С двух сторон ее охраняли жрецы, а ключами служили красные бусины с золотыми звездами. Но однажды жрецу с нашей стороны надоело стеречь дверь, и он покинул пост, а бусины спрятал. С тех пор они хранятся в тайнике и ждут своего часа.

Инэй замолчал, а остальные не шевелились, будто зачарованные. Даже Грэм, знавший легенду с детства. Мари она показалась вовсе не сказочной, а зловещей. Как предсказание Фабьена в прошлом году. Легенда намекала, что стихийники не всесильны, и на них найдется управа, если постараться.

– Ты веришь, что это возможно?
– нарушила, наконец, молчание Веста.

– Раньше не воспринимал всерьез, - признался Инэй.
– Зато мой брат в детстве верил легенде и даже мечтал найти бусины, чтобы сбежать в «большой мир». Подальше от родителей. Но теперь... теперь я не уверен, что это выдумка. Если конечно, нашей дочери всё не померещилось.

– Мне не померещилось, - объявила Мари раздраженно.

– Знаю, - заверил Инэй.
– И это приводит нас к тому, что за гранью есть некий мир. Большой или нет, неважно. Главное, существуют бусины, способные открыть дверь. И кто-то хотел, чтобы ты в нее вошла. Сильно сомневаюсь, что бусина случайно выкатилась к твоим ногам.

Веста всплеснула руками.

– Верни Мари во Дворец.

– Точно! И пусть в апартаментах запрет, чтобы сидела безвылазно, - возмутилась дочь.

В самом деле, не хватало еще оказаться под замком!

Мари ждала бури в исполнении отца, но Инэй неожиданно ее поддержал.

– Нет смысла играть в прятки. Так мы ничего не узнаем. Но если проявим осторожность и бдительность, поймаем виновника с поличным.

– О! Приманкой послужит наша дочь?
– Веста с трудом поднялась с кресла и посмотрела на мужа с вызовом.
– Готов рискнуть ее жизнью?

– Ее жизнь останется в опасности, пока мы не установим личность вредителя, - ответил Инэй мягко. Он не желал ссориться с женой.

– Лучше действовать, чем отступать.

Веста на миг прикрыла глаза, собиралась с мыслями, но так ничего не ответила. Махнула рукой и, пошатываясь, пошла к лестнице, чтобы подняться в комнату с Зеркалом. Инэй негодующе поморщился и шагнул за женой, но Мари его остановила.

– Я сама, - шепнула она.

Не стоит сейчас родителям продолжать разговор. Оба слишком упрямые. Ни до чего не договорятся. Только сильнее поссорятся.

...Мари вошла в комнату с потрескавшимися половицами, когда Веста подняла руку, чтобы положить ладонь на стекло.

– Подожди.

Веста вздрогнула. Она не услышала шагов дочери. Особый слух так и не вернулся после прошлогодней болезни, вызванной настойками Клариссы Сторн.

– Не сердись на нас, пожалуйста, - взмолилась Мари, подойдя к матери.
– Я сойду с ума под замком. А на срединной территории меня охраняют днем и ночью.

– Вчера тебя тоже охраняли, - напомнила Веста с горечью.
– Но ты исчезла на глазах у двух стражников.

Крыть было нечем, и Мари просто обняла мать.

– Я очень тебя люблю и не хочу спорить. Но я не ребенок и не простая стихийница. Мне нельзя прятаться каждый раз, когда кто-то выступает против. Как научиться быть Повелительницей Зимы, если при любом намеке на опасность меня запирают в апартаментах. Одного погодного дара недостаточно. Нужны и другие умения.

Веста отстранила дочь, взяла за руки и внимательно посмотрела в решительное лицо.

– Какая же ты упрямая.

– Но ведь я права.

– Права, - ответила Веста после паузы.
– Только мне от этого нелегче...

Она погладила дочь по щеке и покинула Шерум. А Мари осталась стоять перед Зеркалом, глядя на хмурое отражение. Жаль, что у нее нет сестры или брата. Родители бы больше пеклись о безопасности младшего отпрыска, а она... она бы делала то, что должна...

****

Для обитателей срединной территории «путешествие» Мари осталось тайной. Все знали, что Королевского секретаря искали несколько часов, но официальная версия звучала удручающе: Зимняя девчонка сбежала, чтобы отдохнуть от опеки стражи. Ложь звучала правдоподобно, и ей легко поверили. Мари не обрадовалась, но всё лучше, нежели истинное положение дел. Ни к чему стихийникам знать, что где-то существует таинственный «большой мир». К тому же, благодаря этой версии никто не удивился, что она осталась в посёлке. Всё яснее ясного: Король рассердился на нерадивую сотрудницу и пока не желает видеть во Дворце.

Жаль только Ян оставался в неведении и даже чуточку позлорадствовал.

– И ты читаешь мне нотации?
– поинтересовался он при встрече, гордо задрав загоревший на Летнем солнце нос.

– Не замолчишь, язык заморожу, - пообещала Мари сердито, пока четверо стражников смущенно отводили взгляды.

Яна теперь охранял Рой в компании парня по имени Берни. Оуэн остался с Мари, а к нему присоединился вернувшийся из Эзры Эрм Туи. Тайная Принцесса вздохнула с облегчением. Наконец-то рядом тот, кто заслуживал доверия. Инэй хотел наказать обоих стражников, «потерявших» дочь, но Мари воспротивилась. Какой смысл сажать в темницу невиновных. Кто ж знал, что обыкновенные бусины способны открывать двери в другие миры. В итоге Рой с Оуэном отделались выговором, хотя ходили слухи, что Бо Орфи обещал спустить с них три шкуры, едва вернутся в Замок.

Кстати, об Эрме.

От него Мари, наконец, узнала подробности о «смерти» Далилы. Если их так можно назвать. Стражник никогда не отличался болтливостью. Вот и сейчас пришлось тащить из него слова клещами.

– А что рассказывать, зу Ситэрра. Я ж только со стороны за девицей наблюдал. Следил, не интересуется ли ею кто. Основное зу Иллара сделал. Ну... изобразил, что отравилась она. Ну а я... я опять в бородача переоделся и с местными кумушками поболтал. Рассказал, что девица эта - стихийница беглая. От горя большого руки на себя наложила. Не смогла жить после гибели жениха, почившего в конце Весны. А уж дальше кумушки постарались. Разнесли историю на всю Эзру. А как же! Великая, но трагическая любовь.