Месть старухи

– Лишь бы Пахо нравилась. Они всё равно долины жить в старом домике.

– Это если они захотят. Мне бы не хотелось этого. Пусть у нас работают. Одной мне с таким домом не управится.

После долгих совещаний, Пахо согласился жить с женой в старом доме, но приходить работать к Мире с Хуаном.

– Это будет трудновато, Пахо, – заметил Хуан. – Там столько работы на огороде, в саду.

– Нет, дон Хуан! Я обязательно буду работать у вас, коль не прогоните. Я так привык, что мне трудно будет без вас и вашего дома.

– А Клементина что говорит об этом?

– Она ещё не совсем привыкла к своей новой жизни, сеньор. Да и что её спрашивать? Сам должен решать наши дела.

– Ну-ну! Тебе видней. Для начала буду платить реал серебром в неделю. Такое тебя устроит?

– Господи помилуй, дон Хуан! Да о большем я и думать не мог! Целый реал! Клементина от радости сума сойдёт, узнав о такой щедрости вашей!

– Тогда будешь присматривать за садом, огородом, а жене достанется кухня.

– Слава Богу, нашей Томасы нет! Теперь в этом доме будет так спокойно, сеньор! Жаль уходить!

– Ничего, Пахо! Пора привыкать жить самостоятельно. Ты свободный человек!

Дни пролетали, складывались в недели и месяцы, и в один из таких дней у Хуана был званый ужин, и причина оказалась очень значительной.

Мира объявила, что ждёт ребёнка. Она жутко краснела не то от волнения, не то от смущения. Но и то, и другое было приятно Хуану.

– Вот это новость! Мира, я счастлив, горд и доволен безмерно! Ты просто прелесть, моя дорогая рыбка!

– Ты кого хотел бы, милый?

– Какая разница! Кого Бог пошлёт! Мне без разницы. У меня давно появилась мысль заложить фундамент нового благополучного рода. Нашего с тобой рода, чтобы наши дети и внуки гордились этим родом, почитали своих предков!

– Смотри-ка на него! Чего захотел? Не жирно ли будет?

– По-моему в самый раз! Род Габриэлы вообще на бандите возник, а у нас ничего такого не замечалось. У меня отец был казаком лихим, мать тоже из казачьего рода. Правда, у тебя дед... вроде бы тоже из бандитов, каторжников! – Хуан лукаво улыбнулся.

– Я-то тут ни при чём, нахал! Зато у меня бабушка из знати. Так что я согласна на создание нашего рода, Хуанито, – Мира весело улыбалась, потом спросила с долей кокетства:

– Ты на скольких отпрысков рассчитываешь, мой супруг?

– Я об этом ещё не успел подумать, Мира. Но полагаю, что не менее трёх. Такое тебе подойдёт? Ведь тебе носить и рожать.

– Ладно уж! Соглашусь с тобой. А там видно будет. Тут загадывать трудно и нежелательно, – Мира посерьёзнела, словно что-то её обеспокоило.

Хуан не успел поинтересоваться переменой, как она уже улыбалась, переведя разговор на другое.

Дела Хуана едва теплились. Он никак не мог обеспечить достаточный доход своих предприятий, и только запас средств позволял удерживаться на плаву. Мира часто с грустью отмечала про себя плохое настроение мужа. Он иногда делился с нею своими неудачами.

Последнее время она много думала об этом. Настолько долго, что это стало привычкой. А однажды она проснулась среди ночи, вспоминая сон. Он был так расплывчат, что она никак не могла ухватить основное, хотя знала, что в этом таилось что-то важное для семьи. И только перед рассветом ей стало ясно и понятно.

Будить Хуана не стала, решив ещё поразмыслить и подождать утра.

– Ты плохо себя чувствуешь, Мира? – спросил Хуан, обратив внимание на её озабоченное сосредоточенное лицо.

– Почему ты так спросил, милый? Сильно заметно?

– Ещё бы! У тебя всё в порядке? – он бросил взгляд на едва заметный живот. – Ты ничего не скрывай. Я могу тебе помочь. Я почти врач, а лекарь вполне сносный.

– Ты что, уже принимал роды? – удивилась Мира.

– Не приходилось, но хорошо знаю, что и как делать. Меня и этому учили.

– Мужчину? Немыслимо! Как можно, чтобы роды принимал мужчина?

– Это лучше, чем грязная бабка повитуха! Пускай и она помогает, но я не позволю отдать ей главное.

– Боже! Сохрани и помилуй! – воздела она глаза к потолку.

Спустя часа два Мира спросила Хуана:

– Ты готовишь большую партию товара на юг?

– Сама знаешь об этом. Что тебе вздумалось вспомнить об этом?

– Я бы не советовала тебе этого делать, Хуанито. Слишком опасно. Всё может погибнуть в море.

– Это знает лишь один Господь, Мира! А без риска у нас ничего не делается. Многие так и разоряются.

– Господь, конечно, знает всё, милый. Но и я иногда могу что-то угадывать. Откажись от отправки своих грузов. И посоветуй своему компаньону поступить так же. И это не шутка, Хуан. И ты должен знать об этом. Если я уверена в этом, то так оно и произойдёт. Вспомни, как я предупредила вас о встрече с беглыми и что из этого вышло! Я точно указала место, где следует укрепиться!

– Каррамба! А ведь верно! Тут надо хорошенько подумать. Что ты ещё можешь сказать об этом, Мира?

– Ничего, мой Хуан! Но твой груз пропадёт, если ты его отправишь в намеченный срок. Сгрузи то, что уже погрузили и подожди немного.

– Но это мне будет стоить денег!

– Груз почти в сто раз дороже, и ты его сохранишь, Хуанито. Послушай меня!

Хуан целый день ходил хмурым и подавленным. А вечером отправился на пристань и разорвал договор с капитаном судна.

– Сеньор, какая муха вас укусила? – вопил капитан, брызгая слюной. – Вы поставили меня в трудное положение. Я вынужден потребовать неустойку.

– Я согласен, капитан! Завтра же выплачу всё по закону. – И он отдал распоряжение с утра приступить к выгрузке артели грузчиков.

– Дон Хуан, что за глупости вы затеяли? – возмутился компаньон, узнав о странном поступке товарища. – Вы ничего не получите от этого!

– Зато и не потеряю, дон Фаусто! И вам советую так поступить. Сон плохой приснился. А я суеверный. Подожду следующего судна.

– Оно может появиться через месяц! Я вас не понимаю. Какая-то чертовщина! Я не смогу один выплатить всё, что обязались мы с вами, дон Хуан!