Место третьего

Киносита-сенсей, как настоящий тиран, принялся дрючить нас всех уже после первого месяца обучения. К тому времени никакими ментальными техниками мы ещё не владели, защититься не могли, чем сенсей без зазрения совести и пользовался. Любимым его развлечением было применить к нам массовый гипноз под самый конец урока и заставить сидеть на местах даже после звонка. Кто сумел уйти — тот молодец, за занятие получает высший балл. Кто не сумел… прирос к своей парте и сидит так в течение часа, пыжась и пытаясь освободиться от влияния сенсея. И так было на каждом уроке, который, как назло, стоял в расписании последним.

Спустя полтора месяца бесцельного внеурочного протирания штанов я стал первым, кто через десять минут этой пытки смог покинуть класс. Ещё через месяц нас стало шестеро. К концу второго семестра с заданием научились справляться все, хотя каждый раз после такого дико болит голова. Однако это было не самое трудное. Одно дело, когда единственный учитель гипнотизирует сразу весь класс, и другое — когда всё воздействие противника приходится на тебя одного. Я оказался в числе немногих, кто выдерживает подобное и сам может ментально ударить в ответ.

А Киносита-сенсей, вмиг заприметив нас, «немногих», принялся подбирать уже индивидуальный подход к каждому, чтобы превратить наши мозги в горсть переваренного риса. И если остальным слабакам он всегда делал поблажки во время практических занятий, то нам приходилось отдуваться сразу за всех. Аттракционом последнего года стали лекции, которые Киносита спокойно начитывал, а сам в это время неспешно гулял между рядами, незаметно применяя выборочный гипноз к сильнейшим ученикам.

Очень здорово было неожиданно забыть, как писать, или уснуть прямо за партой, или просто собрать вещи и молча выйти из класса. Сенсей более-менее угомонился только тогда, когда мы как следует научились отражать его атаки, а в конце урока могли продемонстрировать полностью законспектированную лекцию без «провалов» и ошибок. Но всё равно тех, кто успел отличиться, он регулярно проверял либо на лекциях, либо во время практических занятий, вызывая к доске и заставляя отвечать материал под его бессловесные ментальные атаки.

И сейчас, уже стоя в кабинете Киноситы, я понимаю, что от очередной проверки не отверчусь. Сначала он долго изучает мой табель, будто читает занимательную книгу. Потом наконец откладывает его, сплетает пальцы и своим неприятным скрипучим голосом предлагает:

— Расскажите мне о взаимосвязи между радиусом действия двухслойного простого внушения и числом объектов, на которые оно направлено.

Ну, это с первого взгляда несложно. Простое внушение — это когда ты прививаешь человеку определённую мысль или побуждение, но без детализации. Сложное — когда закладываешь в него конкретные тезисы или слова. А слойность — это «глубина» твоей закладки. На первом внушение можно сделать ненавязчиво, в разговоре, и получить нужный ответ от собеседника здесь и сейчас. Обычно подходит для убеждения, когда человека нужно лишь чуть-чуть подтолкнуть к правильному решению. А закладки третьего слоя могут зреть месяцами, то и дело всплывать из подсознания, и рано или поздно объект дойдёт до необходимых действий сам. Это уже очень крупная и серьёзная работа с человеческим мозгом. А взаимосвязь между радиусом и числом объектов, разумеется, обратно пропорциональная.

Всё это я подробно рассказываю Киносите-сенсею, а сам чувствую, как немного ведёт голову. Верный признак того, что, пока ты скрипишь мозгами, в них кто-то беспардонно лезет. Стараясь не меняться в лице, заставляю себя продолжать говорить на автомате, а в это время изо всех сил пытаюсь отразить атаку. Когда на тебя кто-то воздействует, это ощущение не из приятных. Сначала появляется головокружение, потом путаются мысли и становится трудно соображать. Если позволил атаке пойти дальше — начинается слабость во всём теле, как в первые дни после затяжной болезни, когда организм вконец вымотан. Пока пытаешься взять волю в кулак и справиться с телом, возникают странные, как будто чужеродные мысли или позывы. Если в определённый момент не обнаружить их и не пресечь, отделив от собственных, после завершения атаки забываешь о том, что она вообще была, счастливо прощаешься со своим «мучителем», идёшь и делаешь то, что он тебе внушил. Это всё касается системных — обычные люди не способны почувствовать воздействие даже на первых этапах.

Бойцы, кстати, тоже обладают навыками гипноза, а сами же защититься практически не в состоянии — в бою отводить ментальные атаки обязана Жертва. Но у них гипноз выглядит, скорее, как заклинание. Это мы проводим черту между внушением и гипнозом, раскладываем по слоям и силе воздействия. А от Бойца идёт просто один грубый удар — в поединке или нет, системный перед ним или простой человек. Поэтому иногда такая атака выходит малоэффективной, если противник — сильная Жертва. Или же наоборот, бьют по несистемному, и потом ищи его в клинике для умалишённых. Ещё один недостаток бойцовского гипноза — для него непременно требуются слова. Жертва же может воздействовать полностью бессловесно. Мне до такого умения, конечно, ещё топать и топать, а вот Киносите, почти такой же сильной Жертве, как Ритсу, рот открывать не требуется. Он спокойно смотрит на меня, даже слушает, кивает в нужных местах и ещё умудряется задавать вопросы. А сам в это время как будто давит мой мозг тяжёлым прессом.

Через десять минут голова уже пульсирует от боли — так отчаянно я сопротивляюсь, — а мой ответ становится всё путанее. Попытка хоть немного отвлечься от этой мерзкой пульсации приводит к тому, что я наконец-то обнаруживаю, что именно пытается отпечатать у меня в голове Киносита. В данный момент он «диктует» мне неправильные ответы — поэтому язык и слушается через раз. Здесь очень важно не только не растерять концентрацию, но и грамотно распределить её, чтобы одна твоя часть следила за точностью формулировок, а вторая в этот момент тщательно фильтровала все мысли, не давая проскользнуть чужим. Бросишь все силы на защиту разума — собьёшься и понесёшь такую ахинею, что сенсей немедленно выставит вон. Будешь слишком тщательно следить за словами — уже через минуту начнёшь говорить не то, что собирался, а то, что хочет он.

Пытка заканчивается только через полчаса, когда мне уже перед каждым ответом приходится давать себе несколько секунд на подбор слов, а Киносита-сенсей и сам заметно устаёт. Целых два раза подчеркнув, что я справился блестяще, он ставит мне высший балл, свою подпись рядом и возвращает табель. С трудом выдавив из себя благодарность, тащусь к выходу. Уже закрывая за собой дверь, успеваю заметить, как Киносита нервно трёт морщинистый висок, и устало усмехаюсь. Утешает то, что досталось нам обоим.

Уже у себя в комнате, рухнув в кровать, подвожу итоги дня, чтобы хоть как-то отвлечься от нестерпимой головной боли, которая вцепилась в меня в кабинете Киноситы, да так и не отпускает. Я думал, что на сдачу шестнадцати предметов у меня действительно уйдёт больше недели, однако к этому моменту все простые предметы проставлены, а системных осталось только четыре. Правда, один можно не считать — его ведёт Чияко, зато за сдачей трёх других, чувствую, ещё придётся побегать. Там и Нагиса, которая пока напрягает меня больше всех, и теория ведения боя у Такады, чьих учеников мы отлупили на показательной дуэли, и практика ведения боя у Ямады, которая непременно заставит нас с кем-то драться.

Но это всё будет уже завтра. А сейчас нужно приложить все силы к тому, чтобы уснуть, невзирая на трещащую по швам голову.

====== Глава 27 ======

Воскресенье. Ночью шёл дождь, и воздух теперь тяжёлый и плотный. Солнце как будто отыгрывается за хмурую затяжную весну и с самого утра печёт так, что передвигаться по комплексу можно только короткими перебежками из тени в тень. Земля до конца не прогрелась — в одной футболке не погуляешь, а постоянно снимать и надевать куртку изнурительно. Поэтому ученики тянутся вдоль стен корпусов, перемещаясь от навеса к навесу. Опустевшие дорожки только ближе к вечеру начинают заполняться небольшими группками и почему-то парочками, словно вместо июня внезапно наступил март. В эти выходные мало кто отправился домой: то ли все заняты сдачей последних долгов перед концом семестра, то ли побоялись растаять в душном автобусе по пути в Токио. Но когда солнце наконец садится, на улицу высыпает чуть ли не вся школа. Ходят, смеются, переговариваются — хоть моё окно выходит на зелёную зону, отголоски разговоров долетают даже сюда.

Вся эта вечерняя жизнь школы меня не касается. Ведь сегодня, ко всему прочему, ещё и удивительно удачный день, чтобы похоронить себя заживо среди стопок книг и ворохов конспектов. А всё из-за Нагисы!

Несколько раз прокрутив в памяти наш утренний разговор, прихожу к выводу, что она нарочно назначила мне сдачу на завтрашний вечер, чтобы оставить на подготовку как можно меньше времени и вдобавок украсть у меня законный выходной. Едва вернувшись к себе, я обложился учебниками и тетрадями и принялся зубрить всё, что благополучно заставлял себя забывать на протяжении последних лет. Ну вот зачем мне хоть раз в жизни может понадобиться, скажем, забытый три года назад курс органической химии?! Но нет же! Эту программу я обязан знать. И вместо того чтобы устроить мне проверку по последнему году, Нагиса вынудила вспомнить и все предыдущие. Уверен, ни один её ученик так не горбатился, как я сейчас.