Место третьего

Гинка вздыхает, поворачивает голову в сторону ворот, как и я, просчитывая сразу все возможные пути. Потом останавливается на промежуточном:

— Предлагаю ненадолго объединить наши силы. Что бы там ни было, его нужно достать раньше, чем сюда придёт кто-то ещё.

Она и сама знает, что вариант выбрала заранее проигрышный. Я одолею её в любом случае. Но альтернатив нет.

— Хорошо. Значит, нам нужно разрезать сетку.

Достаю из кармана складной нож и пару раз щёлкаю.

— Подожди, а это по правилам?

— Резать сетку?

— Портить забор.

— Какая разница? Они сами виноваты.

Я сажусь на корточки, пытаясь определить, из-под какого именно куста исходит писк. Гинка пристраивается рядом со мной и после недолгого молчания указывает пальцем на ближний левый.

— По-моему, оттуда.

— По-моему, тоже.

Подвожу лезвие в одну из ячеек и принимаюсь со всей силы давить. В том, что нож не сломается, я уверен. Также я уверен в том, что тонкая рабица не такая уж и прочная: в схватке металл против металла мой нож победит. Но сколько времени это займёт — другой вопрос.

Вдруг вдалеке, за воротами, раздаются громкие голоса и смех. Кто-то идёт сюда, причём с компанией. Видимо, как и я, решили просто прогуляться, и пока им это «Нахождение» до лампочки. Но значимость миссии для них резко возрастёт, когда они увидят, чем мы тут занимаемся.

— Сэймей, скорее!

Я давлю на лезвие обеими руками изо всех сил — аж ладоням больно. Сетка широкая, мне всего-то нужно сломать одну проволоку. Но уступать она не торопится.

— Не командуй и не кричи. Помоги лучше.

Гинка проворно стягивает с себя рубашку, обматывает ей рукоятку ножа, и теперь мы давим вместе. Голоса между тем уже совсем близко, я даже начинаю улавливать отдельные слова.

— Давай же, давай… — шипит Гинка, привстав.

Пальцы быстро немеют, ещё немного — и нож выскользнет из рук. А если свалится в траву с той стороны, то всё. Обогнать тех, кого сюда принесло, мы уже не успеем. Я и сам привстаю, крепче стискивая рукоятку сквозь рубашку, пальцы Гинки вцепились в мои, так ведь и руку сломать недолго. Лезвие дрожит, я чувствую под ладонями неприятный хруст, но когда уже думаю, что нож приказал долго жить, проволока щёлкает, и лезвие проваливается в нижнюю ячейку.

— Быстрее, быстрей!

Гинка приплясывает рядом, постоянно косясь на ворота. Я отгибаю торчащие концы проволоки через ткань, пытаюсь просунуть руку в получившуюся дырку, но костяшка большого пальца застревает. Если бы это был вопрос жизни и смерти, я бы впихнул руку до конца, ободрав кожу, но пока что мне калечиться совсем не улыбается.

— Давай ты — у тебя запястье тоньше.

Без лишних разговоров Гинка приникает к сетке, легко просовывает в неё руку по плечо и шарит среди веток куста. Пару раз чертыхается, оцарапавшись, но потом расплывается в довольной улыбке.

— Нашла! Я нашла.

— Тащи сюда, только осторожно.

Я поднимаюсь на ноги и отмечаю, что голоса за воротами стихли. Похоже, те, кто шёл сюда, так и не догадались заглянуть на полигон. Гинка же в это время аккуратно вытягивает из-под куста небольшую прямоугольную коробочку. Писк от неё теперь слышен явственно. Не представляю, кому в голову пришла идея назвать это телефоном — меньше всего устройство похоже на него. Над рядом безымянных высоких кнопок располагается одна большая, отливающая серо-голубым. Видимо, на неё нужно нажать, чтобы сенсеи получили сигнал о том, что «кубок» найден.

Гинка вытаскивает устройство из дыры, выпрямляется, разглядывая его, затем медленно поднимает глаза на меня. Несколько секунд мы молчим.

Те самые несколько секунд, что нужны для оценки противника и последних приготовлений к бою…

— Хорошая работа, — улыбаюсь я, протягивая руку. — А теперь отдай мне его.

Гинка крепче прижимает коробочку к животу.

— Его достала я. Он мой.

— Без моей помощи не обошлось.

— Уже неважно. Победила я.

Жертве с таким опытом непростительно засчитывать себе победу досрочно. Как и недооценивать врага.

— Это не победа, Гинка. И тем более, не твоя. Просто отдай мне устройство.

— Нет, — Гинка отступает на шаг.

Я сильнее тебя. Какой бы способ защиты ты не выбрала, я пробью её. Ты можешь побежать, но я тебя перехвачу. Ты можешь сразиться со мной как Жертва, но я тебя одолею. Победа должна быть за мной.

Я делаю шаг вперёд.

— Тебе не нужен этот «кубок». Он не принесёт тебе победы. Хоть ты и Неспящая, эта ночь не твоя. Отдай мне его — и сегодня мы вас не тронем. Просто отдай. Отдай его. Протяни его мне. Отдай.

Не знаю, как ощущается ею моё воздействие, но я прекрасно чувствую её. Она ещё ни слова не сказала, а у меня уже слегка ведёт голову, как будто залпом осушил стакан рисовой водки.

— Уйди с дороги, Аояги! Не мешай мне. Твой ритм всё равно на мне не работает, — Гинка ухмыляется, мгновенно повеселев.

Да, тут она права. С более слабой Жертвой наверняка бы получилось. Но тут нужно как-то по-другому действовать. Если брошу всю Силу на единственную ментальную атаку, как мы с Соби потом будем биться? А уступить ей уже гордость не позволяет. Так что остаётся только пробовать.

Это у Бойцов всё упирается в слова. Что сказал — то и получил на выходе. Но для нас важно не что сказано, а как. Попросту, можно хоть рассказывать, как день прошёл, но если при этом сумеешь грамотно послать ментальную атаку, эффект будет что нужно. А слов достаточно и нескольких, тех самых, за которые обязательно зацепится моя жертва и через которые и пойдёт атака — ведь передо мной не Боец, до которого необходимо доносить ещё и смысл фраз.

Концентрация… Главное — концентрация. Ну и точный расчёт ресурсов, разумеется. В голове сразу вспыхивает нужная формула — всё-таки уроки Ямады-сенсей даром не прошли.

— Мои слова всегда действуют. Мои слова всегда сильны.

Делаю осторожные ментальные посылы на нужных словах, а сам подхожу всё ближе. Гинка молча пятится, но пока не похоже, чтобы хоть какое-то из слов её достало.

— Может, ты боишься меня? Думаешь, что я опасен?

Вдруг она резко втягивает ноздрями воздух и замирает. Её руки начинают подрагивать.

— Замолчи! Не смей! Я тебя не боюсь!

Вот Гинка и дала мне ответ на вопрос, какое из слов её зацепило. Теперь уже нужно бить целенаправленно.