Место третьего

По дороге к жилому корпусу всё прикидываю, дойдёт до Накахиры моё послание или нет, и если да, то что он предпримет. Если молча даст увезти себя в полицию, я сильно разочаруюсь. Может, не зря я ему книгу подсунул? Может, проблеск и случится.

А книга, кстати, очень хорошей оказалась, такие заставляют задуматься. Правда, писалась она явно не глубокого философского смысла ради — слишком много чернухи. Сцены тошнотворных пыток и насилия я читал по диагонали, но не в них суть. Мне концовка понравилась. Там до последнего непонятно ни кто эта девушка, ни кто её похититель и какова его цель. К финалу накапливается так много вопросов, и ты уже ждёшь развязки, ждёшь, что тебе сейчас всё объяснят и всё встанет на свои места. Но в последней сцене эта девушка, истекая кровью и уже с трудом дыша, понимает, что сейчас её убьют, однако собирает последние силы, встаёт на ноги и задаёт своему мучителю вопрос, на который до этого он бы точно не ответил. Она спрашивает: «За что всё это? За что ты мучаешь меня?». А он впервые отвечает ей, раньше всё время молчал. Он берёт со стола огромный нож, подходит к ней и говорит: «За что? Разве у всего есть причина? Я делаю это просто так, потому что хочу. Просто так». А потом всаживает нож ей прямо в сердце по самую рукоятку.

Я привык всегда искать в поступках людей какие-то мотивы, устанавливать причинно-следственные связи, применять логику. Но наверное, не во всём можно найти ответы на вопросы «зачем?» и «почему?». Некоторые вещи происходят просто потому, что происходят, только и всего. Если один раз это усвоить, уверен, жить станет немного проще.

====== Глава 23 ======

Обычно, если на поединок вызывают за несколько дней, забыть об этом трудно, потому что, встречая тебя в столовой, школьных коридорах или на занятиях, противник не упускает случая красноречиво посмотреть, подвигать бровями или даже подойти и сказать что-нибудь язвительное. Но поскольку Faceless за последние две недели вообще не подавали никаких признаков жизни и я с ними ни разу не столкнулся, вспоминаю о надвигающемся бое только в обед этого же дня. И то только потому, что замечаю Сигимори Хацуко рядом с Саки. Стоя возле стола, они непринуждённо болтают, как две лучшие подруги, под недовольные взгляды Хироши. Он, как и я, не слишком-то жалует Faceless, но запретить Саки общаться с Хацуко не находит сил. А потом ещё удивляется, почему его Боец то и дело выходит из-под контроля… Хотя это сейчас совсем неважно.

За исход боя я почти не волнуюсь: встреча с Faceless уже не так пугает, если знать, что на поединок выйдёшь с нормальным Бойцом. Поэтому Агацуме я сообщаю о вызове только вечером, за ужином. Мы с Хироши как раз движемся к дальнему столику с подносами в руках, когда я замечаю Соби, одиноко сидящего на обыкновенном месте возле окна.

— Соби, — говорю я будто между делом, проходя мимо, — сегодня в полночь на полигоне. Вызов от Faceless.

— Понял, — коротко кивает он, не делая попыток выяснить подробности.

Мы с Хироши усаживаемся за стол, синхронно вскрываем палочки, я принимаюсь за еду, а он задумчиво смотрит на Агацуму.

— Что-то ты с ним не слишком ласков, — замечает он негромко.

— Неласков? Он не кот, чтобы его гладить, а Боец.

— Да, но всё равно… Мог бы его хоть раз пригласить к себе за стол.

— Ничего, пусть знает своё место. Ты-то, я смотрю, усадил Бойца к себе и за стол, и на шею.

— Да ладно тебе, — Хироши морщится и вяло ковыряет палочками в салате, раскладывая его на составляющие — помидоры почему-то терпеть не может. — Значит, Faceless, да?

— Да, а что? Ты с ними, кажется, не дрался?

Хироши так морщит лоб, что на нём практически отображается усиленная работа мыслей. А он редко бывает так задумчив и напряжён.

— Сэй, будь осторожен, хорошо?

— Глупый совет.

— Это не совет. Считай — предупреждение.

Я откладываю палочки и наклоняюсь к нему через стол.

— Ты что-то знаешь, Хироши?

— Нет, почти ничего. Но я тебе уже говорил, что в школе творится что-то странное.

— Вызов — это обычное дело, ничего странного.

— Я не об этом. Просто… У меня чувство, что тебя хотят подставить.

— Ну, доброе утро. Они уже это сделали, когда подкинули мне куртку Роки.

— А ты не видишь больше никаких связей?

Понятно… У Хироши снова приступ паранойи. Уж на что я подозрителен, но предпочитаю сначала в чём-то удостовериться, а затем уже строить догадки. Это куда полезнее, чем накручивать себя без причины, а потом дёргаться.

— Между чем и чем?

— Нет, ну, смотри, — Хироши садится поудобнее, готовясь к долгому монологу. — У вас проходит поединок с Careless, после которого у Роки пропадает куртка. Причём крадёт её кто-то из его приятелей — больше некому. Потом Рока и Дайчи сцепляются прямо на улице, а ты же помнишь, как они дружили. Потом куртку находят у тебя. Теперь у тебя битва с Faceless, а они друзья Фиро и Дайчи. Те запросто могли приготовить для тебя какую-нибудь подлянку. Кто знает, что ждёт тебя сегодня на полигоне.

— О том, что Ruthless — подлые козлы, можешь мне не рассказывать — сам знаю.

— Значит, моя версия о том, что именно они побывали в твоей комнате, жизнеспособна, — Хироши победоносно улыбается.

— Да, но за что им Роке мстить? Если они друзья.

— Возможно, уже нет. Ты бы видел эту драку, Сэй. Друзья с таким жаром не бьют друг другу морды.

— Если даже и так, к сегодняшней битве это отношения не имеет. Сигимори вызвали меня ещё две недели назад.

— Ага, буквально через пару дней после того, как вы победили Careless. Какое любопытное совпадение, — Хироши, не переставая выразительно на меня смотреть, с хрустом надкусывает огурец. — Кто-то хорошо подсуетился, Сэймей. Этот поединок — не просто рядовая дуэль.

— Faceless вызвали нас, потому что я применил внушение к их Бойцу — вот и всё.

Не представляю, почему продолжаю с таким упорством что-то ему доказывать. Не потому ли, что не хочу ни на секунду задуматься о том, что всё сказанное им может оказаться правдой? Регулярные стычки с Ruthless — это уже норма, обыденность, но, если Фиро всерьёз разработал какой-то план, чтобы мне навредить, дело принимает нехороший оборот. Правда, гипотеза Хироши по-прежнему звучит неубедительно и откровенно натянуто.

— Тогда почему они выжидали несколько дней после того, как ты это сделал? Чего было канителиться? Вдруг это просто предлог, чтобы выманить тебя на полигон в нужное им время?

У Хироши в руке было зерно сомнений, которым он поигрывал над моей землёй. До сих пор мне удавалось её защитить, но теперь он это зерно всё же уронил в почву. Главное — не дать прорасти, потому что идти на поединок, дёргаясь из-за каждого шороха и думая вовсе не о битве, а о возможных поставах… Проще уж сразу сдаться или не приходить вообще.

Я быстро прокручиваю в голове весь наш разговор с братом и сестрой Сигимори — всё, что могу припомнить. Кейдзи выглядел злым и разгорячённым, вряд ли играл. Кстати говоря, это странно. Если он узнал о внушении сразу, то на четвёртый день должен был успокоиться и общаться со мной куда менее возбуждённо. Такое чувство, что его сестра рассказала ему обо всём буквально за полчаса до того, как он побежал меня искать, чтобы вызвать. Почему она молчала несколько дней? Совпадение? Ещё одно?

— Не знаю, — пожимаю я плечами, не желая и дальше спорить и давать крепнуть пока ненавязчивой панике. — Приду на полигон, разберусь на месте.

— Но Сэймей, если моя теория верна…

— А знаешь, у меня тоже есть теория.

Со стуком ставлю чашку на стол. Хироши умеет быть занудным, когда захочет. Вот чего он лишён напрочь — так это чуткости. Абсолютно не чувствует, когда нужно заткнуться или сменить тему. Хотя он прекрасно знает, что меня не переубедить — я пойду на этот чёртов полигон, даже если узнаю, что Faceless выкатили против меня пушку.

— Какая?

— Убедительная, — сцепляю пальцы в замок и кладу на них подбородок. — О том, что случилось во время поединка с Careless, знал также и ты. После того, как ты зашил Айко, ты вполне мог побывать на полигоне, найти куртку и припрятать. А когда подвернулся удачный момент — проник ко мне в комнату, подбросил и отправил Роке записку. Про драку Дайчи и Роки я узнал от тебя — возможно, это просто враньё, чтобы меня запутать. А Faceless не имеют к этому никакого отношения. Как тебе такая теория?