Место третьего

— Неплохо, — кивает Хироши. — Тогда, в продолжение темы, у меня ещё одна. Саки тоже знала о поединке, и всё это подстроила она, чтобы отомстить тебе за регулярные внушения.

— Да, тоже хорошо.

— Так, — Хироши привстаёт и картинно оглядывает столовую, — кого бы ещё выбрать в качестве подозреваемого? Смотри, сколько тут народу — и все тебя не любят.

— Теперь ты и сам понимаешь, что это мог быть кто угодно? Давай ещё проработаем версии с Мимуро, который мне завидует уже долгое время; с Ямато, с которой мы постоянно соперничаем; с Соби, который ненавидит меня за то, как я с ним обращаюсь…

— Если говорить только о мотиве, то он есть у любого в твоём окружении. Но нужно ещё учитывать сопутствующие факторы. А внезапные разборки Дайчи и Роки и вызов Faceless — это они и есть.

— Ладно, я постараюсь их не забыть. Но они вряд ли помогут мне сегодня в битве, поэтому я подумаю об этом в другой раз.

Хироши недовольно качает головой.

— Просто будь внимателен, Сэймей. Если почувствуешь, что что-то не так, лучше отказаться от боя. Не строй из себя бесстрашного героя. Системные и в школе погибают — ты же знаешь.

Я не отвечаю. Хироши всё равно не поймёт, насколько его слова в данный момент бестолковы для меня. Верю я его опасениям или нет — всё равно пойду и буду сражаться. Ни разу в жизни не отказывался и теперь не собираюсь.

Тридцать минут до полуночи. Я неторопливо прохаживаюсь по площадке полигона туда-обратно, дожидаясь Соби и наших противников. Просто отбросить слова Хироши как параноидальные глупости уже не вышло, так что я пришёл намного раньше установленного часа, но, как и предполагал, не обнаружил ничего подозрительного. Даже если Ruthless и причастны к краже, к битве с Faceless это не имеет отношения. Так что сейчас сразимся по всем правилам, а уж с завтрашнего дня и начну выяснять: кто, что и у кого украл и кому подбросил. И то, только в том случае, если настроение будет — ковыряться во всём этом ради одного Накахиры совсем не хочется.

Одинокие шаги по асфальту прерывают моё уединение. Обернувшись, вижу идущего ко мне Соби. Пока он приближается, смотрю на часы: одиннадцать тридцать пять.

— Ты рано, — говорю, когда он останавливается.

— Ты тоже.

— Я всегда стараюсь прийти заранее.

— А я хотел оказаться здесь раньше Faceless. На всякий случай.

— Это на какой? — хмыкаю я, складывая руки на груди.

— То, что происходит вокруг тебя в последнее время…

— И ты туда же! Не надо, замолчи. А то я уже и сам начинаю чувствовать, как будто вокруг меня петля затягивается.

— Ни о чём не волнуйся, Сэймей. Я буду сражаться за тебя, и я сумею тебя защитить.

Произнося это, Соби смотрит мне за спину пустым безучастным взглядом. Обычно так выглядит человек, который в сотый раз разжёвывает другому элементарные истины.

— Ну да, — буркаю я и отхожу от него, продолжая свою импровизированную прогулку по короткому прямому маршруту до забора и обратно.

Воспользовавшись тем, что я удалился на достаточное расстояние, Соби достаёт сигарету, прикуривает и выпускает в ночное небо струйку дыма. Разглядываю его издали и невольно кривлюсь: у него и движения в точности как у Минами. Я успел выучить все жесты этого ублюдка, то и дело оказываясь в его кабинете. Он точно так же небрежно вынимает сигарету из пачки зубами, отправляет в уголок рта и приподнимает верхнюю губу, прикуривая — как будто собака скалится. А делая первую затяжку, так же откидывает голову назад, посылая порцию дыма к потолку. А если ещё получше присмотреться…

Вообще-то они очень, невероятно похожи в манерах, повадках и жестах. Взять хотя бы эту дурную привычку делать паузы перед ответом, которая меня так раздражает. Или походку. Правда, Минами идёт широким шагом, как будто сваи в бетон вколачивает, но если убрать из походки Соби кошачью мягкость и даже некоторую грацию, то один в один получится. Ну или манера одеваться, например. Даже если рубашка подобрана к пиджаку и обувь ничем не выделяется, всегда — что у одного, что у другого — найдётся какая-нибудь мелкая нелепая деталь туалета вроде шейного платка или безвкусного жилета. Я уже не говорю о совершенно идентичном жесте, которым они поправляют очки… Но это всё из области «с кем поведёшься». Если Агацума действительно прожил с ним семь лет под одной крышей, удивляться нечему. Странно другое.

Не понимаю, в чём причина, но, похоже, их отношения далеки от хороших или хотя бы нормальных отношений опекуна с воспитанником, да даже и учителя с учеником. Уж не знаю, что за кошка между ними пробежала, но не могу не чувствовать непонятное напряжение, которое мгновенно появляется, стоит им оказаться рядом. И напряжение это исходит в первую очередь от Соби. Томо мне ведь рассказывал, что Минами его чем-то обидел, и обида эта, похоже, давняя и очень сильная. Но разве ты не стремишься как можно дальше дистанцироваться от человека, который тебе неприятен? Вместо того чтобы продолжать ему подражать. А может, Соби просто привык вести себя так и уже сам не замечает разительного сходства со своим сенсеем? Короче говоря, что Минами, что Агацума — сплошная тайна, покрытая толстым слоем пыли.

— Добрый вечер!

Засмотревшись на Соби и задумавшись, не сразу замечаю, что теперь на полигоне мы не одни. От ворот к нам уверенно вышагивают Faceless и, что характерно, впереди идёт Хацуко, а Кейдзи тащится позади с таким видом, будто не совсем понимает, что он здесь забыл. Кстати, вызывает и назначает время боя, как правило, тоже Хацуко, что в нашей среде, мягко говоря, не принято. Странная парочка. Всё у них наоборот.

— Я уж думал, вы забыли о поединке, — усмехаюсь я, делая несколько шагов навстречу.

— Зря надеялся, с памятью у нас проблем нет, — Хацуко останавливается и подпирает бок кулаком. — Вы готовы к битве?

— Соби, начинаем, — говорю я, не сводя с Faceless глаз.

Агацума выбрасывает окурок, обходит меня и вскидывает руку.

— Вызываем на битву…

— Минуточку, минуточку! Вы никого не забыли? — раздаётся знакомый насмешливый голос за спинами наших противников.

Те оборачиваются, а я крепко стискиваю зубы. Фиро и Дайчи… Ну надо же! За каким чёртом, интересно, их сюда принесло?

— Ты опаздываешь, — к моему великому изумлению, говорит Хацуко. — Мы бы тебя ждать не стали.

— Что здесь происходит? — перевожу вопросительный взгляд с него на неё и обратно.

— Ничего, ничего, — Фиро пожимает плечами, лучезарно улыбаясь, — не обращайте на нас внимания. Пока. Мы просто встанем в сторонку и дождёмся своей очереди. Правда, Дайчи?

— Нам торопиться некуда, ночь длинная, — подхватывает его Боец, копируя и ухмылку, и интонации Фиро.

— Можете приступать. Мы тут вчера ночью, правда, немного покопались в системе безопасности площадки. Кажется, сломали предохранители. Но ведь это не страшно, верно? Не смотри на меня так, Beloved. Ты же мнишь себя самым сильным — для тебя не должно быть разницы: биться со страховкой или без.

Вот теперь я начинаю понимать, куда вляпался. Ruthless действительно просто постоят в стороне, дожидаясь, пока Faceless нас хорошенько вымотают — а им это удастся, даже если мы победим. А едва всё закончится, бросят нам вызов прямо на месте. Как же! Ведь Beloved никогда не отказывается от поединка! Может, нам повезёт победить второй раз подряд, но потреплют они нас очень хорошо. И это в лучшем случае. В худшем… с отключённой системой безопасности нас могут продержать в Системе не до пятых оков, а до потери пульса. В буквальном смысле. Ruthless готовят не битву, а смертоубийство. И роль жертвенного агнца должен сыграть я.