Меж двух огней

…Треск огня в камине, мягкий свет свечей в спальне, теплые руки поглаживают её ладони у себя на коленях, плед укрывает плечи, а голубые глаза супруга с глубоким волнением смотрят на её наполненное страхом лицо, на застывшие слезы и дрожащие губы.

– Дорогая, что случилось? Ты можешь мне рассказать?
– осторожно спрашивает Томас жену.

– Здесь что-то живет… в этом доме, - отозвалась девушка охрипшим голосом.
– Я видела женщину, она словно состояла из костей и крови. Я видела её своими глазами. Мы смотрели друг на друга там, в библиотеке. Томас, что это?
– с мольбой в глазах Шарлотта взглянула на супруга, но он не знал, что ей отвечать. В его голове бились противоречивые мысли, словно стая птиц в одной огромной ловушке, и он никак не мог выбрать ту самую птицу, которая нужна, единственную, и наконец выпустить её на свободу.

– Шарлотта, ты просто переволновалась…

– Нет же! Нет, пойми! Мне это не приснилось. Неужели ты не слышал её крика? Она так сильно кричала, этот крик должен был слышать весь дом.

– Нет, я ничего не слышал. Абсолютно ничего, - Томасу было легче сказать эти слова, ибо это было правдой.

– Но как же! Этого не может быть…

– Шарлотта, ты должна успокоиться. Мало ли что могло привидеться в темноте, забудь. Этого больше не повторится, просто ты все ещё на эмоциях, никак не привыкнешь к новому месту.

– Или оно ко мне…

– Как бы то странно не звучало, но ты права. Этот дом как будто живой, и ему тоже следует привыкнуть к тебе, - Томас прижал супругу к себе, обнимая за плечи.

Внезапно где-то наверху со стремительным скрипом и грохотом захлопывается какая-то дверь. Шарлотта вздрагивает, и Томас поднимает голову, прислушиваясь, но ни один мускул на дрогнул на его лице, а голос с полнейшим спокойствием сказал:

– Это ветер хозяйничает. Сквозняки залетают сквозь щели и закрывают отворенные двери.

Томас и Шарлотта просидели довольно долго перед сном возле камина. Девушка успокоилась рядом с супругом, в его обществе и объятиях, даже забыла о том, что приключилось с ней вечером. Он занимал её какими-то разговорами, рассказывал о своем главнейшем изобретении, которое, по его словам, изменит всю их жизнь совсем скоро, а после беседа пошла о картинах, которые Томас увидел на столике. На них был изображен Аллердейл Холл во всем своем великолепии. Наверное, таким этот дом Томас только мечтал вскорости увидеть. Он был отстроен и бесподобен.

– Когда-нибудь он станет таким, я обещаю, - сказал он жене, поцеловав её в губы.

========== Не уничтожай её… ==========

Очередная ночь начала свой отсчет. Снова она покрыла собою холодный и такой суровый Камберленд, а вместе с ним под её мрачной и непроглядной тенью, словно под теплым, пуховым одеялом, скрылся и Аллердейл Холл.

Шарлотта уснула, устроившись на плече Томаса, и от былого страха не осталось и следа. Эта ночь обещала быть спокойной, ведь рядом он. Его рука так крепко обнимает и ни за что не позволит причинить ей боль, она греет гораздо больше, чем одеяло или огонь в камине даже в таком леденящем кровь доме, как этот.

Мимо проплывали нечеткие сны, все куда-то неслось и не могло остановиться, а Шарлотте же казалось, что даже во сне она молила Бога не дать ей проснуться до утра, завлечь её самым красивым и счастливым сном, таким, из которого бы не хотелось выходить, таким, из которого бы вывести смог только луч солнца или поцелуй супруга. Тем не менее чуткость сна была настолько хрупка, что девушка пробудилась от того, что собачонка Люсиль внезапно появилась в комнате и дала знать о своем присутствии топотом лапок. Шарлотта Шарп распахнула глаза и встретилась с темной комнатой. Безобидный шорох, издаваемый собачонкой, заставил её вмиг подумать о страшном монстре, который сейчас стоял у изголовья кровати и наблюдал за мирно спящими супругами. Испугавшись куда больше за Томаса, чем за саму себя, Шарлотта быстро обернулась и легко выдохнула, когда никого не обнаружила позади. И только симпатичный папийон смирно сидел на ковре и, словно чего-то ожидая, смотрел на неё.

– Что ты тут делаешь?
– шепотом спросила Шарлотта, недоуменно сузив глаза. Она испугалась, что неразумный пес сейчас подаст голос и разбудит Томаса, однако тот молчал и все с тем же ожиданием взирал на новую хозяйку дома.

Вдруг из коридора донеслось пение. Только сейчас, переведя взгляд на дверь, миссис Шарп обнаружила, что она распахнута, поэтому так отчетливо был слышен женский, приятный голос, который напевал протяжную и нежную колыбельную. Тьма сгустилась за пределами спальни, как и в её стенах, но там явно кто-то не спал. Кто же?

Шарлотта различала почти каждое слово поющей, но смысл ускользал. Странная, до боли знакомая колыбельная, словно отголосок из давно ушедшего прошлого, которое теперь можно видеть лишь в своих воспоминаниях, она лилась из коридора и как будто с помощью неизведанной, но очень действенной магии заставляла идти на звук. Шарлотта посмотрела на Томаса, который все так же мирно спал. На его лице воцарилась серьезность, сердитая складка залегла у переносицы, однако Шарлотта понимала, что ничего не тревожит её мужа и сон его крепок, настолько, что он даже не ощутил исчезнувшую тяжесть её головы с его плеча и то, как Шарлотта выскользнула из постели. А песня все не прекращалась…

Голос поющей манил за собой, зазывал зачарованную слушательницу ближе, чтобы та могла в полной мере насладиться великолепным голосом. Шарлотте вновь путь осветили три свечи, и она направилась в неизвестном направлении, в след за этой поющей. Игривая собачонка Люсиль поплелась за ней, но Шарлотта не обратила на неё никакого внимания. Оказавшись за пределами спальни и теперь выделившись из тьмы холодных коридоров, девушка начала прислушиваться, чтобы понять, откуда же конкретно доносится плавная колыбельная. Взгляд её бегло осмотрел то, что смог разглядеть в кромешной тьме, но источника пения поблизости не было. Голос, казалось, перемещался сам по себе, переходил из угла в угол, метался от стены к стене, при этом не теряя своей нежности. Наконец он отдалился и теперь раздавался на втором этаже, в дальних коридорах.

У Шарлотты внутри все задрожало. Она не сомневалась, что та, кого она видела в библиотеке, может быть причастна к этому пению, и было бы самым глупым поступком идти и проверять свою правоту или ошибку. Однако даже воспоминания того страшного вечернего события не заставили Шарлотту отступить. Она созналась себе, что непременно хотела узнать тайну этой скитающейся средь древних, гнилых стен души. Кому же она принадлежала? Почему не уходит на покой? Чего хочет от неё?

Шарлотта двинулась вперед, глубоко вздохнув. Её босые ноги заледенели от холода, впрочем как и все тело, учитывая, что сквозняк в коридорах образовывал куда более холодный воздух, чем на улице в преддверии лютой зимы, какие бывают в северной Англии. От ужаса и холода, который напускает старый Аллердейл Холл, любой бы другой давно сбежал как можно скорее, наверное, даже сама Шарлотта, если бы здесь её не удерживала любовь - любовь всей её жизни. Она понимала, насколько важен этот дом её мужу, насколько важно ему сохранить это поместье, а значит, для неё это тоже важно. Шарпы живут здесь, невзирая на холод, гнилые полы и стены, скрипучие двери и привольный ветер в проломанной крыше. Теперь она тоже Шарп, и Аллердейл Холл - её дом. Дом, который, в чем Шарлотта убеждалась все больше, живет своей жизнью и сохраняет в себе тайны страшного прошлого.

Исследуя второй этаж, ступая за женским голосом, Шарлотта вновь забыла о терзающем ледяном дыхании дома. Она прогоняла тьму, выставляя перед собой подсвечник и пыталась наконец увидеть поющую. Однако кругом было пусто. От этой пустоты казалось, что сами стены издают звуки, но вскоре Шарлотта поняла, что это не так. Странный, но такой манящий и приятный голос раздался за дверью одной из комнат. Шарлотта помнит эту дверь так же отчетливо, как и то, что она была заперта вчера утром, когда они с Томасом прогуливались по дому. Муж как-то странно пренебрег этой комнатой, как будто опасался зайти в неё. Он лишь сообщил Шарлотте, что это запертая комната принадлежала их матери и что туда не заходил никто уже более двадцати лет, с тех пор, как леди Шарп не стало. Но сейчас там, определенно, кто-то есть. Шарлотта вдруг заметила линию света, который разлился за дверью. Такой теплый свет она помнит лишь из детства, когда мама читала ей сказку перед сном или пела колыбельную при блеске лампадки. Но кто же там мог быть, если никто не решается заходить туда? Первая мысль - Люсиль. Однако Шарлотта после всего увиденного уже бы не удивилась, если бы там был кто-то другой.