Между нами ничего не было
Шрифт:
– Правда?
– Конечно! И мама твоя безумно счастлива! Ты же это знаешь.
Киваю.
– Знаю.
– Вот и хорошо. А все остальное? Мы тебя воспитали правильно, поэтому я спокойна.
– Спокойна? После всего?
– Никто не застрахован от ошибок, Кира. Ты у нас хорошая девочка, умная. Я спокойна, потому что знаю — ты все сама прекрасно понимаешь. А теперь хочешь дам тебе самый дельный совет из всех?
– М?
– Иди поспи.
Хмурюсь.
– По…спать?
– Да, моя девочка. Иди и поспи, - ее теплая ладонь чуть сильнее сжимает мои, а бабуля с уверенностью кивает, - Со сном всегда приходит
– Но…
– Давай-давай. Иди.
– Дай я хоть уберу за собой?
– Не надо. Я сама тут справлюсь, а ты позаботься о себе, Кира. Тебе сейчас нужно много отдыхать.
Бабушка решительно встает и забирает посуду. Я недолго смотрю ей в спину — и побороться бы за право помыть собственную тарелку, но…упрямство, оно такая. Упрямое.
Это просто бессмысленно.
Встаю и тихо выхожу из кухни, а потом поднимаюсь на второй этаж в свою детскую спальню. Здесь я выросла и стала человеком тоже здесь. Такое свойство имеет только родное место и родные стены: когда я ложусь на свою постель, застеленную чистым пледом, от которого пахнет кондиционером для белья — мне становится легче.
Мама меня ждала. Очень. Она этого не скажет, но она рада была меня увидеть, и так на душе становится теплее. Потом я начинаю засыпать…
В спокойствии.
На душе моей сейчас тихо.
Я — дома.
«Звезды»
Кира, около года назад
– …ого, сколько времени!
Эмиль берет со своего стола электронные, модные часы и оживляет их одним нажатием кнопки сбоку. На экране загорается заветное число: 00.00.
Впору загадывать желание, конечно, но я так устала, что не могу даже сформулировать, чего же я хочу. Меня хватает только на то, чтобы откинуть голову на спинку дивана и выдохнуть смешок. А, вот. Нащупала. Безумно хочется скинуть туфли. От каблуков ступни будто в тисках побывали…
Эмиль трет лицо и издает ответный смешок, а потом поднимает на меня глаза.
– Думаю, если бы не наши особые отношения, ты бы вполне могла меня засудить.
Он милый.
Мягкая улыбка очень идет ему, и это надо признать. Таким он бывает редко. Вообще, когда мы только познакомились, я и подумать не могла, что он так умеет. Эмиль казался жестким человеком, и мне еще много лет понадобиться, чтобы понять, как сильно я тогда ошибалась. Он совершенно не такой, но дает это увидеть тогда, когда впускает в свой близкий круг. Остальным не достается такой чести; для остальных он всегда будет резким.
Внутри меня разливается тепло.
Тот факт, что я вижу эту улыбку, в который раз приятно щекочет внутренности, и я знаю, что так нельзя, но мой взгляд дольше допустимого задерживается на его губах.
Господи.
Что же ты творишь, идиотка? Прекрати.
Не здесь и не сейчас.
Смахиваю прядь волос и сажусь, подбираюсь. Мы очень долго работали, говорили о делах, и я действительно устала, раз моя выдержка начинает трещать по швам.
Забылась…
Со мной такое случается редко, правда. Я не позволяю своим чувствам выходить за рамки собственной спальни, потому что прекрасно знаю: он — муж моей подруги, и это табу. Он для меня под запретом.
– Да брось, - отвечаю тихо, потом начинаю собирать бумаги, - Это нужно было сделать сегодня, я все понимаю.
–
Зря ты так…– М?
– Вполне могла бы выторговать себе прибавку или какие-нибудь жирные бонусы.
Поднимаю на него глаза, а он пару раз играет бровями и откидывается на спинку своего кресла.
Не могу сдержаться, издаю смешок. Сейчас он особенно привлекательный — такой живой. Озорной. Притягательный…
Господи, да прекрати! Разошлась…
– Еще бонусов я у тебя не выбивала, - отвечаю наскоро, но Эмиль не уходит с этой тропинки.
Он продолжает гнуть свою линию.
– Ты же понимаешь, что за все сделанное для меня и этой компании, ты действительно можешь выторговывать себе жирные бонусы? И чтобы тебя удержать, я на все пойду?
Улыбка опять просится на губы, а я опять себя слишком отпускаю. Смотрю на него и нагло заявляю:
– Тогда я могу просить тебя о чем угодно в любое время, а не только после того, как ты заставляешь меня задерживаться допоздна. Не находишь?
Эмиль усмехается и кивает.
– И то правда.
В кабинете повисает странная пауза. Мы смотрим друг на друга, и что-то в этот момент происходит. Что-то, что нужно затормозить. Или мне так только кажется? В любом случае выяснять я не хочу. Выдерживаю только пару мгновений, а потом поднимаюсь и все сама рушу.
Дура? Возможно. Ну, действительно...может быть, мне совсем даже не кажется, только…по факту это все-таки значения не имеет. Он — муж моей подруги, и даже если предположить, что я могла бы сделать что-то, чтобы сблизиться с ним…иначе, я бы вряд ли приступила к претворению таких мыслей в жизнь. Не могу. Меня не так воспитали…
– Но надеюсь, ты не будешь против? Нам пора расходиться. Я устала.
Эмиль кивает пару раз и тянется к своему телефону.
– Да, я не буду против.
Киваю коротко и поворачиваюсь, но не успеваю сделать и шага. В спину летит тихое:
– Кир, спасибо.
Снова смотрю на него, и в этот момент меня будто изнутри взрывает. Его взгляд все еще мягкий и очень искренний. Эмиль кивает еще раз и добавляет.
– Твоя помощь для меня действительно очень много значит. Я благодарен за все, что ты делаешь.
Улыбаюсь.
С губ срывается еле слышное:
– Не за что.
А на душе густая, горькая печаль.
Он смотрит на меня искренне и с добром, но не так.
Не так…
Так смотрят на верного товарища, боевого друга, а не на любимую женщину. Что за глупости я себе вообще тут придумала? Эмиль не такой. У него уже есть любимая женщина. Она сейчас дома, ждет мужа с работы. Потом, наверно, обнимет его и поцелует. А потом…
Нет, об этом я думать не готова.
Складываю свои вещи в сумочку, достаю из шкафа пальто. Сердце ноет. Конечно, я придумала себе все. Иногда такое случается, и обычно это все безобидное баловство, но слишком часто это баловство заканчивается моей печалью и грустью.
Я влюблена в своего босса, в мужа своей подруги — факт. Тут глупо как-то сопротивляться и отрицать. Следующий факт: он не видит никого, кроме своей супруги. Она для него — богиня и королева. Я рада, если честно. Ну, в целом. Это достойно уважения. Эмиль может позволить себе крутить романы на стороне, и если говорить откровенно, иногда мне кажется, что Кристина не была бы сильно против. Конечно, она громко кричит об обратном, но как сложилось бы по факту — это вопрос интересный.
Хотя это и неважно в целом-то.