Между вороном и ястребом

– Ваше величество!
– в дверях появился Вильмон. — Лорды Райнгартены ожидают аудиенции.

– Впустите.
– велел Аластор и глянул на Лучано.

– Тот кивнул подтверждая, что все готово, и Аластору стало еще хуже. Он помнил, что канцлер собирался наблюдать за допросом, и почему-то присутствие Аранвена за стеной придавало происходящему все более отчетливый гнилой привкус творящейся подлости.

– «Да что со мной такое?
– устало подумал Аластор.
– Я же сам на все это согласился! Если они виновны, то это их люди пытались похитить Айлин¹ Ну а если не виновны... Попрошу прощения!»

– Доброго вечера, милорды.

– сказал он гостям, в который раз удивляясь, до чего похожи эти двое, будто не кузены а близнецы.

– Сегодня сходство было еще заметнее, потому что оба лорда вместо мундира и форменной мантии оделись для обычного визита. Густо расшитые золотом светлые камзолы, будто вылитые в одной форме лица и одинаково зачесанные волосы делали Райнгартенов прямо копией друг друга, словно у Аластора вдруг задвоилось в глазах. Это чувство неприятно напомнило ему Мэнди и Лорри. которые когда-то обожали одеваться одинаково, пока не выросли и не начали соревноваться в пышности и кокетливости нарядов Похоже, в отличие от его сестричек, этих двоих не раздражало видеть рядом свое подобие.

– Ваше величество.
– поклонился лорд Этьен. заговорив первым по праву главы рода.
– Признаюсь, ваше приглашение было столь же приятным, сколь и неожиданным. Чем мы с кузеном можем вам служить?

– Лорд Эжен молча поклонился словно его отражение, и выпрямился, его взгляд, почтительно устремленный на Аластора. был совершенно бесстрастным

– Ваша служба и без того неоценима.
– с трудом улыбнулся Аластор.
– Я просто хотел увидеть вас...

– Показалось, или в глазах кузенов мелькнуло подозрение? Ну что ж. ваше величество, поздразляю. вы болван' Действительно, кто бы мог подумать, что тщательно продуманный план, основанный на искусстве Лучано и блестяще составленном списке вопросов от канцлера, рухнет из-за простого и совершенно предсказуемого обстоятельства - он, Аластор. не умеет врать!

– Грандсиньор-ры...
– мурлыкнул Лучано. слозно по волшебству появляясь рядом.
– Прошу оценить мои скромные умения!

– Тем же волшебством на столе мгновенно возникли приборы из особого сервиза для гостей, затем - вазочки с медом, цукатами и печеньем и, наконец. Лучано принялся разливать шамьет, изящно наклоняя исходящую паром шэ-нье.

– «Как он собирается бросить пилюли?
– подумал Аластор с ужасом.
– Это же заметно! Нельзя не увидеть подобное, когда оно происходит прямо на глазах'»

– Он изо всех сил старался не смотреть на Лучанс однако взгляд так и тянулся к рукам итлийца. следуя за его плавными мягкими движениями. Густая струя по очереди наполняла бело-золотые чашки из чинского фарфора поверхность шамьета немного колебалась, а потом застывала матовой пленкой, и было совершенно ясно, что никакое зелье подмешать не получится'

– О. милорд Фарелл. слухи о вашем несравненном искусстве идут по всей Дорзенне.
– расплылся в улыбке лорд Этьен - У нас даже преподаватели поспорили однажды' Алхимики предполагали, что у вас имеется голубая искра, только очень слабая, непроявленная. А магистр

– Бреннан. который лечил вас. утверждал, что искры не заметил, только богато окрашенную ауру, что говорит об усердном развитии обычных талантов.

– Какая честь, что мою персону обсуждали столь блистательные синьоры, - снова расслабленно, почти томно мурлыкнул Лучано.
– Увы я действительно лишен искры. А мой приемный отец и наставник очень посмеялся бы. услышав о моем усердии и талантах. Послушать его, так у наших кошек больше способностей и трудолюбия, не говоря уже о ловкости в обращении с ретортами

– Уверен, в душе он очень гордится вами.
– возразил лорд Этьен.
– Многие отцы проявляют напускную строгость, чтобы не испортить сыновей. Надеюсь, когда придет мое время воспитывать наследника, я смогу не избаловать его, но вместе с тем дать ему всю отцовскую любовь' Ах. ваше величество, милорд Фарелл, какое это счастье - взять на руки своего ребенка! Узерен, зам не раз предстоит испытать его самим, и тогда вы со мной согласитесь! Ваша сестра и моя дорогая супруга, заше величество, просто расцвела, став матерью и я не устаю каждый день благодарить Всеблагую Матушку за ниспосланное мне счастье'

– Пека лорд Этьен разливался соловьем, Аластор, согласно этикету, первым обреченно пригубил шамьет. Лучано так и не подал условленного знака, и план, похоже, рухнул, а несостоявшийся допрос превратился в обычный семейный визит. Ну что ж. к разочарованию примешивалось немалое облегчение, которое Аластор з иных обстоятельствах назвал бь трусостью но сейчас его слозно тянули в разные стороны противоположные желания. Одно - узнать, наконец, истину. Второе - не совершать того, чему отчаянно противилось чувство чести.

– А оба кузена медленно потягивали шамьет и пробовали сладости, лорд Этьен пылко восхищался искусством Лучано и любезностью Аластора, и лорд Эжен тоже оттаял, признавшись, что три дня назад получил от целителей долгожданное известие о беременности супруги, так чте его величество вскоре снова станет дядюшкой...

– Впервые в жизни едва ли не давясь шамьетом. Аластор поддакивал родственникам, поздравлял Райнгартена-командора, словно светящегося изнутри оттого, что Лоррейн, наконец, понесла, и угрюмо думал, что оказался плохим братом. А еще упрекал принцев¹

– Положим, Криспин и Кристиан в самом деле не уделяли внимание Алиеноре и Беренике, но чем лучше Аластор? Да когда сестры жили в поместье он никогда не отказывался поиграть с ними, сопроводить их на верховой прогулке или составить пару во время урока танцев, но даже тогда довольно быстро начинал тяготиться их обществом.

– Нет. сначала Аластор пытался находить интерес в их бесконечной болтовне, однако говорили сестрички исключительно о рукоделии, нарядах и драгоценностях - ну что он в этом понимал?! Когда они вошли з брачный возраст, к этим разговорам прибавилось обсуждение возможных партий причем в собственные поклонники Мэнди и Лорри записывали любое существо мужского рода, задержавшее на них взгляд дольше, чем на мгновение. Они даже к месьору д'Альбрэ пытались присматриваться, но быстро разочаровались...

– И потому, когда сестры вышли замуж, Аластор вздохнул с облегчением, хотя искренне желал счастья обеим. Конечно, он любил их, совершенно точно любил . как можно любить прелестных пушистых котят, что наводят беспорядок на твоем столе, вечно лезут под ноги и проказничают но иногда ласкаются и забираются на колени, чтобы помурлыкать. И уж точно он с радостью признавал, что в замужестве Мэнди и Лорри обрели истинный смысл жизни, таким вдохновением светились их глаза, когда навещая родительский дом, сестрички говорили о своих мужьях и новей столичной жизни...