Между вороном и ястребом

– Но Избранных Баргота не бывает' - взвыл Аластор и тут же с ужасом покосился на открытое окно - еще не хватало, чтобы кто-то услышал .

– Словно отвечая на его мысли. Лучано тенью метнулся в ту сторону, выглянул, проверяя, и закрыл окно. Аластор вздохнул свободнее - теперь чары тишины, наложенные на гостиную, точно не дадут ничему выйти наружу. Надо было раньше это сделать!

– Точнее они давно не появлялись.
– педантично уточнил разумник.
– Настолько давно, что само их существование оказалось под вопросом Но позвольте заверить, ваше зеличество. что это действительно так. Я узнал об этом в шесть лет. когда пробудилась моя магия, и впоследствии неоднократно получал подтверждения своего... статуса. Несколько раз Баргот обращался ко мне лично, а также не отказывал во внимании, когда я задавал вопросы. Признаться, я тоже испытывал сомнения.. Но проведенные эксперименты убедили меня полностью.

– И зачем вам понадобилось подтверждение? — зло поинтересовался Аластор.
– Вы вообще понимаете, что...

– И осекся. Слова про лишение всех прав и казнь без возможности смягчения приговора так и не прозвучали, но в них и не было нужды. Как будто магистр Белой Гильдии сам не понимает в чем только что признался!

– Аластор с тоской посмотрел на опустевший бокал, и Лучано. уловив движение его головы плеснул туда еше арлезийского. Эту порцию Аластор выпил мелкими глотками, с позорной трусостью оттягивая момент, когда все-таки придется посмотреть на Дункана. Лучше бы разумник и дальше молчал¹

– «Два раза ты его все равно казнить не сможешь — с отвратительной рассудительностью подсказал внутренний голос.
– За участие з заговоре и убийство королевской семьи полагается четвертование, за поклонение Барготу - тоже, кажется И что, на зосемь частей рубить?!»

– Последний глоток вина показался невыносимо горьким, Апастора замутило, и он едва сдержал приступ тошноты

– Зачем вы вообще признались?
– спросил он. обводя взглядом троицу заговорщиков.
– Вы все, не только Дункан? Ведь никаких доказательств не было¹ Зачем это все?¹

– Вопрос прозвучал почти криком, а во взглядах всех троих Аластор увидел нечто, подозрительно похожее на сочувствие. Лучано снова положил руки ему на плечи, но Аластор передернулся давая понять, что не желает прикосновений. Даже от Лу! И успокаиваться не желает!

– Вы могли бы не признаваться, - с трудом повторил Аластор. чувствуя, как сводит губы от какой-то немыслимо глупой, недостойной взрослого человека обиды.
– Я бы ни о чем не узнал.. Зачем зам с-то понадобилось?

– Возможно, вы сочтете это себялюбием, - помедлив, отозвался канцлер.
– Но. увидев ворота Претемных Задов так близко, я понял, что не хочу войти 8 них с подобным грузом на душе. Если бы вы оказались похожи на его величество Малкольма.. тогда я промолчал бы, не сомневайтесь. Но. к счастью для всех нас. это не так. Я слишком -лубоко узажаю вас ваше величество, и готов принять свою судьбу из ваших рук. какой бы она ни оказалась

– Мое единственное желание - разделить участь супруга.
– тихо уронила леди Немайн.
– Умоляю не отказывать мне в этом.

– Боюсь, что л я вынужден признаться в себялюбии, - глухо проговорил Дункан - Конечно, любой маг или профан может отдаться з полную власть эаргота, история Денвера, Морхальта и их соэбщников тому пример Однако мои собратья стоят к нему куда ближе других. А я - несразнимо ближе других разумников. Вспомните, что творил магистр Морхальт, ваше величество, и представьте, что могу сотворить я, если Падший получит полную власть над своим творением? О нет, Баргот не приказывает, ломая чужую золю. Он взывает к тому хорошему, что есть в человеке, к самым достойным желаниям, вот только мало кому удается удержаться на грани, где добро переходит в страшное зло. Да. я мог бы стать прекрасным королем. Вы правы, я точно знаю - что и как надлежит сделать ради пользы страны! Но людям свойственно протизиться даже самым лучшим правителям и благим намерениям чтобы помочь Дорвенанту и всем его жителям, рано или поздно я бы уступил искушению примените свою магию к тем. кто этому мешает. Уговорить несогласных, убедить колеблющихся, изменить чье-то мнение, пригрозить, использозать подсмотренную в чужом разуме тайну... Для общего блага, понимаете?!
– выдохнул он. подавшись к Аластору и отбросив свою неизменную невозмутимость - Я стал бы величайшим королем' Бесприс-растным, справедливым, проницательным и мудрым... Но путь во тьму всегда начинается на стороне света, и шаг за шагом я прошел бы его до конца.
– Магистр замолчал не отводя от Аластора горящего взгляда, передернулся и признался с пугающей искренностью: - Не <очу. Чем больше человеку дано сил. тем больше с него спрос. Можете считать меня трусом, но я точно знаю, что не удержался бы от i-скушения применить свою магию там. где вы справляетесь без нее. И поэтому королем дслжны были стать вы. а не я...

– Когда мы узнали тайну Дункана и выслушали причины, по которым он не хочет взять на себя эту ношу, то согласились с ним.
– негромко добавила леди Немайн.
– Искушение властью знакомо всем Аранвенам. это мы способны понять Выбор претендентов лишь на первый взгляд был большим, на самом деле этого выбора и вовсе не было Сами боги сохранили вас для Дорвенанта. нам ли спорить с ними?

– Денвер и его сообщники тоже ведь хотели лучшего.
– задумчиво добавил лорд Ангус.
– Они уверили себя, что жаждут справедливости воздаяния за обиды, более справедливого устройства мира Ради этого, по их мнению, стоило преступить законы человеческие и божественные.

– Таков путь Баргота, - вздохнув, подтвердил разумник.
– Те. кто отдался под его руку попросту перестают считаться с чем угодно, кроме собственных целей. честь? Сострадание? Милосеоцие? Клятвы? Все это становится не более чем досадными помехами, но так медленно, что несчастные сами едва ли это замечают. А я не хочу такой судьбы! Я хотел бы жить спокойно и счастливо с моей любимой, заботиться о ней и о детях, которых она когда-нибудь мне подарит... Но. говорят, и магистр Морхальт когда-'о любил жену и дочерей И во что превратилась эта любовь? Путь Баргота искажает самые лучшие чувства, обращая их в противоположность. Это касается всего, даже любви" - Он помолчал и добавил с легкой отстраненностью, словно не для Аласторэ. а для самого себя.
– Особенно любви... Желание защищать и оберегать так легко превратить в стремление запереть на сотню замков, окружить дюжиной стен, заслонить от любой опасности - и увидеть опасность даже в дуновении ветра и солнечном луче...

– Вы хотите жить спокойно и поэтому признаетесь в коронном преступлении?¹– не выдержгл Аластор.
– И связи с Барготом в придачу!

– Пару мгновений Дункан смотрел на него, потом слабо усмехнулся.

– Действительно, звучит бредово - признал он. —1о дело в том, ваше величество, что просто похоронив эту историю, я все равно не смог бы жить спокойно. Такое решение и то, что за ним последует, стало бы огромным шагом в обьятия Баргота прежде я не сознавал этого в полной vepe. но. обнаружив дневники магистра Морхальта. я как в кривом зеркале увидел в них себя - такого, каким могу стать. Такой человек не должен жить

– Дс.
– медленно кивнул Аластор.
– Да. я понял. И. ни слова оправдания?!
– не выдержал он, кляня себя за снова прорвавшуюся в голосе глупую обиду.

– Бывший канцлер чуть заметно поднял брови и покачан головой, а во взгляде Дункана опять мелькнуло понимание и сочувствие.

– Государственная измена может иметь множество причин, порей весьма веских, - мягко ответил зазумник.
– Иногда она может стать необходимостью. Но оправданий она иметь не может. Гем более не могут иметь оправданий смерти несчастных людей, погубленных демонами

– Е?инственное. что мы могли и должны были сделать для погибших и выживших - это дать им достойного короля и помочь ему утвердиться не троне, ваше величество, - спокойно сказал лорд Аранвен.
– Нам удалось первое и. смею надеяться, второе. Так что мы сочли себя обязанными признаться вам в совершенном преступлении и готовы принять любую кару.

– В надежде на справедливость вашего величества, которая не позволит вам осудить наших близких, невиновных и ничего не знавших о нашем преступлении.
– мягко добавила леди Немайн и взяла руку мужа, который молча пожал ее ладонь

– С полным пониманием своей ответственности.
– склонил голову Дункан и тут же выпрямился, спокойно и гордо блеснув глазами

– Я вас ненавижу.
– устало сказал Аластор. когда затянувшееся молчание стало совершенно невыносимым.
– Лучше бы я никогда ничего зтого не знал. Но теперь придется

– решать, верно? И что бы я ни решил - мне потом с этим жить. Лу...
– Он запнулся, подумал, что вина точно больше не хочет - сейчас понадобится вся острота разума, на которую он способен.
– Свари шамьета. Несладкого и покрепче.
– И снова окинул взглядом безмолвно ожидающих его решения заговорщиков.
– Я так понимаю, вы должным образом подготовились к любому исходу? Привели в порядок служебные и семейные дела оставили распоряжения и завещания...