Мгновения жизни

Северус только кивнул, вспомнив слова Ванессы о том, что существа, подобные ей, всегда чуют такие вещи. Глядя на директора, он невольно задумался, с чего же Дамблдор, будучи обычным человеком, так уверен в возвращении Лорда?

– Гораций!
– поприветствовал шумно входящего в кабинет преподавателя Дамблдор.
– Ты помнишь Северуса?
– произнес он, пряча подписанный Снейпом договор в один из ящиков серого резного шкафа.
– Начиная с завтрашнего дня он официально станет твоим ассистентом, а позже - преемником. Ты же, помнится, давно просил меня о такой чести.

– То, что обещанного принято ждать три года - метафора, Альбус, - с видимой радостью произнес Гораций, стараясь припомнить, насколько хорош был Северус в зельях.

– Это вы сварили тот бесподобный напиток живой смерти?
– наконец спросил он, выудив из памяти захудалое воспоминание.

– И его тоже, - кивнул Северус, с мстительной радостью предвкушая, как будет делиться со Слизнортом подробностями работы с именитым зельеваром, до которого самому декану было очень далеко.

Находиться по другую сторону учительского стола было странно. Во время первого завтрака Северус по привычке уверенно остановился возле стола Слизеринцев, но, увидев недоумевающие взгляды студентов, заставил себя пойти дальше и занять место за самым краем учительского стола.

– Ну что же вы как не родной, Северус, - поджала губы МакГонагалл, указав на четыре пустующих стула между ними.
– Между прочим, дети всегда чувствуют слабые места преподавателей, - добавила она, сузив глаза, - рекомендую становиться увереннее уже сейчас. Если в сентябре вы сбежите отсюда, обязав нас по очереди проводить замены, снимать сглазы вам придется очень долго.

– Пусть только попробует, - шутя, но с угрозой произнесла Септима Вектор, занимая место рядом с МагГоналалл, - я тогда его из-под земли достану!

Не найдя что ответить, Северус только ехидно улыбнулся. Решив, что совершенно не хочет портить отношения ни с бывшими учителями, ни с новыми коллегами, он по возможности сохранял приподнятое настроение. Впрочем, оно быстро испортилось уже в течении первого совместного урока. Глядя на то, как ведет себя Слизнорт и третьекурсники, он искренне не понимал двух вещей: как они не могут справиться с такой элементарной задачей, как описание процесса создания зелья от простуды и то, почему Слизнорт, прекрасно видя, что дети списывают, никак на это не реагирует.

– Пусть списывают, - пожал он плечами на вопрос Северуса, заданный в конце занятия, - главное, чтобы в голове что-то осталось.

– И как же оно останется, если они переливают из пустого в порожнее?
– осведомился Северус, возмущаясь такому подходу.
– Я вот не списывал!

– И смогли достичь определенных высот!
– усмехнулся Слизнорт.
– Но если есть идеи, предложения и нововведения, Северус, запишите их и внедряйте уже после меня. Я хочу уйти на пенсию со спокойной душой.

Пожав плечами, но желая сказать еще очень многое, Северус только вздохнул, принимаясь приводить класс в порядок для следующего занятия.

***

Шарлотта очень сильно скучала по брату. В тайне от всех уже второй год она вела календарь, где отмечала все предстоящие выходные, которые он точно будет проводить дома, и теперь, вычеркивая очередную неделю без Северуса, она только вздыхала, считая оставшиеся недели до пасхальных каникул.

– Почему ему нельзя уехать на выходные домой?
– в который раз обратилась она к маме и, получив в ответ лишь хмурый взгляд, не предвещающий ничего хорошего, поспешила оставить ее одну.

То, что теперь Северус мог появляться дома лишь во время каникул, она находила ужасно несправедливым. Войдя в его комнату, Шарлотта раскрыла платяной шкаф и, вытащив оттуда мантию, надела ее, едва ли не утонув в ворохе черной ткани.

– Я — Северус Снейп, - грозно произнесла она, разглядывая себя в зеркало и хмуря брови, - будущий декан Слизерина, ассистент нынешнего декана Слизерина. Я — гроза всех двоечников!

Но и эта игра ей быстро наскучила и, небрежно повесив мантию обратно в шкаф, Шарлотта, чувствуя себя в комнате брата как в своей, принялась рыться в ящиках. Несколько жвачек, брелок в виде динозавра и принадлежащий ей самой плюшевый пингвин заняли Шарлотту лишь на время. Не зная, чем еще заняться, и страдая от скуки, она решила погулять и, если повезет, найти какие-нибудь приключения или, может быть, друга.

Несмотря на большой круг общения, ей пока так и не повезло найти девочку, с которой можно было бы болтать часами по телефону, гулять и делать вместе уроки. Одноклассницы казались ей скучными, а напарницы по танцам - глупыми и злыми. Последние очень часто строили ей козни из зависти и желания победить в очередном конкурсе любой ценой.

– Ты уроки сделала?
– спросила Эйлин, строго глядя поверх очков на устремившуюся к выходу дочь, и, помня, на какие шалости и проступки был способен Северус в подобном возрасте, задумалась, чем сейчас можно занять ребенка.

– Сделала, - кивнула Шарлотта, - даже на пятницу. И даже то, что задал Северус. Я и растяжку сделала, - добавила она скучающим тоном, одной ногой практически стоя за дверью.
– Могу я погулять, ваша суровость?

Не зная, что можно добавить, и наблюдая, как дочь, кривляясь, делает книксен, Эйлин только фыркнула от смеха. Махнув рукой, она позволила ей заниматься чем угодно и лишь напомнила Шарлотте быть внимательнее и не разговаривать с незнакомцами.

Долгое время после переезда Эйлин не думала о том, что на улице может быть опасно. Паучий тупик, где провел детство Северус, всегда был спокойным и тихим местом, где никогда ничего не случалось. Лос-Анджелес, тоже сперва показавшийся ей очень мирным, теперь, по мере взросления дочери, все чаще вызывал опасения. Криминальные сводки в газетах и репортажи по телевизору сделали свое дело, и стоило дочери покинуть двор дома, Эйлин начинала волноваться. Глядя на часы, она то и дело с ужасом вспоминала очередную услышанную в больнице или от подруг историю.

Это волнение отчасти заставило ее пересмотреть все свои взгляды на безопасность Шарлотты. После долгих обсуждений с Тобиасом дочь была записана в секцию боевых искусств. А при помощи брата девочка, пусть и неумело, но осваивала простенький курс защитных заклинаний.

Специально для этого Северус купил у Олливандера палочку, а Эйлин, как и муж, теперь не выносящая всякого нарушения закона, официально зарегистрировала ее в филиале МАКУСА.

– Я с Линдой, - откликнулась Шарлотта. Опасаясь дальнейших расспросов, она побыстрее закрыла за собой дверь.

Линда, одноклассница Шарлотты, и правда существовала, но вот гулять с ней ни сегодня, ни когда-либо, в планы Шарлотты не входило. Теперь, идя вдоль дороги между похожими домами, девочка практически страдала от одиночества. Больше всего на свете она хотела, чтобы рядом был Северус, способный в мгновение ока поднять настроение или просто понять ее проблемы.

– Ты чего грустишь?
– догоняя Шарлотту, спросила незнакомая ей черноволосая девочка.
– Ты ведь Шарлотта, так? А меня зовут Сара. Мы вместе ходим на танцы.