Милицейская сага

– Стало быть, так, - произнес он, едва сдерживаясь и показывая голосом, что он именно сдерживается.
– Во-первых, вижу, пора представиться. Не повезло тебе, литер. Вдвойне не повезло. Потому что перед тобой не просто старший по званию - майор милиции. Но еще и - замполит Красногвардейского отдела, где тебе предстоит служить. Фамилия моя - Муслин. Так что, считай, познакомились.

Он впился в лицо лейтенанта, предвкушающе дожидаясь, когда оно начнет покрываться краской. Но не дождался. Разве что позой своей Мороз постарался выразить некую меру уважения, необходимую, по его мнению, в разговоре со старшим по званию. А припомнив вчерашний рассказ Рябоконя, он с некоторым трудом удержал себя от иронической реплики.

– Удостоверение, гляжу, только вчера выдано, - Муслин оказался наблюдательным.

– Так точно.

– Что, лейтенант? Власть в голову ударила?

– Я выполняю поручение следователя, товарищ майор.

– Погодите!
– встрепенулась Садовая.
– Если вы из Красногвардейского...Так вы меня не по делу ли Лавейкиной, часом, собираетесь доставить?..Так это вам и на аркане не удастся!

– Не расстраивайтесь, несравненная Марина, - Муслин оказался галантен. Мороз заметил, что, говоря и действуя, он как бы опосредованно косится на реакцию Садовой, прикидывая, как сам выглядит в глазах очаровательного товароведа..
– Никуда против вашей воли вы не поедете. Это я могу обещать твердо. Напротив, к вам приедут и принесут извинения. Так к кому вызов, лейтенант?

– Вообще-то дело ведет следователь Тальвинский.

Не считая нужным сдерживаться, Садовая презрительно фыркнула. И тем значительно поумерила Морозовские симпатии. А вот Муслин, очевидно, с оценкой ее оказался согласен:

– Как же, как же! Тоже тот еще фрукт. Не зря в свое время из управления турнули.

Похоже, о вчерашнем решении аттестационной комисии ему уже было известно

– Насчет фруктов обсуждать не уполномочен, - буркнул Мороз.

– И не следует! А следует тебе, лейтенант, развернуться на сто восемьдесят градусов и дуть отсюда быстрым шагом, пока я не передумал. Потому что если передумаю... Словом, парень ты, вижу, понятливый, так что повторять не придется?

– Думаю, да, товарищ майор. Марина Всеволодовна, нас с вами торопят. Похоже, мешаем людям.

Собравшаяся добавить что-то неприязненное от себя директор базы осталась стоять с приоткрытой челюстью. Напротив, карие глазищи Садовой принялись живо перебегать с одного мужчины на другого. Так что Мороз не сомневался, что она, в отличие от остальных, раскусила его и с нетерпением ждет дальнейшего.

Заметил это, безусловно, и Муслин.

Лицо его раскраснелось, и охота шутить пропала. Да станет ли шутить мужчина, боящийся оказаться посмешищем на глазах интересной ему женщины?

– Ну, вот что, парень. Или ты по-хорошему валишь отсюда, или, - он значительно посмотрел на телефон, - это будет самая короткая служба из всех мне известных. Ты вообще удосужился дисциплинарный устав изучить?

Виталий сокрушенно вздохнул. - Правда ваша, товарищ майор. Насчет дисциплинарного кодекса - тут у меня руки не дошли. А вот УПК проштудировать успел. И знаю, что, получив поручение от следователя, орган дознания обязан предпринять все усилия для скорейшего и качественного его выполнения.

С выражением давящей безысходности посмотрел на откровенно веселящуюся Садовую. Происходящее она воспринимала теперь как некое рыцарское противостояние. Нормальная реакция нормальной женщины.

– Вот что ты, ноль без палочки!...Или - пшел вон, или сгною падлу! "Есть!" - первое правило любой драки - вывести соперника из равновесия. Нервы у Муслина сдали. Не ожидавший встретить странное сопротивление со стороны подчиненного мальчишки-лейтенанта, он перестал себя контролировать. Это было произнесено вслух, и это было то, что надо. Как учил преподаватель философии в школе милиции, налицо адская смесь достаточного и необходимого. Какая оказалась нужная наука. Вторая после ОРД (сноска - "оперативно-розыскная деятельность"). - Что ж, слово сказано! Придется выполнять, - грустно констатировал Мороз.

Муслин торжествующе скосился на Садовую, заметно разочарованную столь быстрой капитуляцией.

– Позвольте, товарищ майор, мне в свою очередь убедиться, что передо мной действительно... Вы уж извините.

– Да нет. Теперь не извиню. Вляпался ты, литер, из-за своей упертости, - Муслин выбросил руку с зажатым удостоверением, и тут же удостоверение это было из ладони его бесцеремонно, без видимого усилия вынуто.

Мороз внимательно изучил его содержимое.

– Ну что, убедился, на кого рыпнулся?
– замполит нетерпеливо пошевелил пальцами.

– Да, - вынужден был признать Мороз.
– Надо же. Никогда бы не поверил, что старший офицер милиции способен вот так крыть младшего по званию при исполнении служебных обязанностей, да еще в присутствии посторонних. Вот уж век живи, век учись.

С тяжким вздохом он убрал удостоверение в нагрудный карман своей рубахи.

– Да я!..
– Муслин в запале дернулся к карману. Мороз, не меняя сокрушенного выражения лица, словно ненароком, развернул его, загородившись как барьером от оторопевших женщин.

– Ну, тихо, ты!
– едва слышно процедил он.
– А то я тебя сейчас положу прямо на глазах у бабья - со всем возможным чинопочитанием. То-то веселья по отделу будет!

Лишь обнаружив на зардевшемся личике достаточную степень понимания, незаметно отпустил захват. И совсем другим голосом отчеканил:

– Товарищ майор! Ваше удостоверение будет мною сегодня же передано по инстанции начальнику райотдела одновременно с рапортом о попытке противодействия сотруднику милиции при исполнении им служебных обязанностей. Если я неправ, старшие товарищи меня поправят. Быть может, мне будет больно. Уверен, кстати, что вы находились в этом кабинете в рабочее время исключительно по делам службы.

Он небрежно кивнул на разваленные на столе десятки, которые пыталась прикрыть собой единственный отмалчивавшийся все это время человек - директор базы.

– Марина Всеволодовна, - Мороз покаянно склонил крепкую шею.
– Я вас умоляю.

– Делать нечего, пойдемте, - Садовая посмотрела на директрису, которая ответила обескураженным пожиманием плечей.
– Тем более защиты мне ждать, похоже, больше неоткуда.

Небрежной фразой этой добив униженного Муслина, она первой вышла из кабинета.

Раздолбанный УАЗик поджидал их у проходной.

– Куда мне здесь? Надеюсь, не за решетку?
– Садовая так быстро обернулась, что увлекшийся Виталик не успел отвезти глаза от предмета своего созерцания - хорошенькой, обтянутой кожаной юбкой попки.

– Выбирайте, - пряча смущение за радушным жестом, он распахнул обе двери - переднюю и заднюю - и протянул руку, опершись о которую Голицина водрузилась рядом с водителем.

– Лейтенант!
– послышалось сзади. К ним спешил Муслин.