Милицейская сага

Поднялся и Тальвинский.

– Назначите, будем работать. В деле можешь положиться. Никогда не подводил. Но и...

– И довольно. А то опять поссоримся, - Панина поспешно двумя пальчиками прикрыла его пухлые губы. Мгновение выжидательно придержала и, не ощутив ответного движения, с легким разочарованием отодвинулась. Провожая, проводила до "предбанника", где сидело в ожидании человек десять.
– Где мой секретарь? Запускайте товарищей!

13.

– А может, все-таки кофе, Андрей Иванович?
– Альбине не хотелось уходить от веселящегося начальника. Вернувшись из горисполкома, обычно сдержанный Тальвинский как-то очень непринужденно разорвал неизменную дистанцию, что сам установил и так тщательно сохранял. Теперь он беспрестанно шутил и обаял свою подчиненную, сделавшись игривым и даже по-мальчишески проказливым.

– Эх, Альбиночка! Гляжу на вас и - понимаю: не задалась жизнь, - не сводя с нее горячих белков, уверял он.
– Сбросить бы десяток лет и - просто-таки бы никто вас у меня из рук не вырвал! Вот такой я есть человек.

– Какие, оказывается, страсти! Жаль, поздно узнала. Опоздали, увы!
– Альбина старалась не выказать волнения, которое все сильнее заполняло ее под откровенным оценивающим взглядом.
– Через неделю замуж выхожу.

– Как?! А я?
– шутливо вскричал Андрей. Впрочем, за шутливостью этой было заметно и истинное огорчение.
– Надеюсь, не за кого-то из наших охломонов?

– Бог с вами.

– А дружеские советы перед свадьбой не нужны? Или - практическая помощь.

– За добрые намерения спасибо. Уже напомогались. Я ведь была замужем. Теперь вторую попытку делаю.

– Так, может, не те консультанты были?
– в Андрее нарастало то сладкое чувство, что испытывает мужчина, добивающийся власти над женщиной. Давно не ощущал он себя таким бодрым, желающим и потому, это он видел, - желанным.

– Может быть, - не отводя глаз, подтвердила она, как-то незаметно принимая эту игру, когда слова перестают быть средством информации. А напротив, за нейтральными, не значащими ничего для постороннего фразами оба угадывают одно: "Я тебя хочу".

Резкий телефонный звонок, отбросивший их друг от друга, оказался более чем кстати.

– Так я все-таки кофе подам, - опомнилась Альбина. - А, может, не стоит торопиться замуж?
– Андрей придержал ее за руку. - Да теперь и сама сомневаюсь. Он проводил взглядом раскрасневшуюся секретаршу. Поднимая трубку, отер возбужденное лицо - "мосты прорваны".

– Слушаю!
– даже голос Муслина не показался ему сейчас неприятным. С блуждающей улыбкой выслушивал он поток слов на том конце провода, когда в дверях возник Мороз. Было в нем что-то, отчего возбуждение Андрея разом осело и как-то нехорошо заныло в паху.

– Я скоро перезвоню и - доложу. Все идет по плану, - перебил он собеседника и совсем уж неучтиво первым опустил трубку.

– Ты что с лица спал, добрый молодец? - присмотрелся он.
– Если насчет пропажи велосипеда, то - знаю. Выпороть бы всех. И тебя первого. Да ваше счастье, что у нас и без того доказательств выше крыши. Сейчас главное - девку, девку искать надо!

– Боюсь, что не надо, - пробурчал Мороз.

– Что?!

– Что слышал.

– Не понял!

– Может, и лучше, если б не понял.

– Ты что мне тут загадками? Нашел, что ли?!

– Смешно бы было.

– Так кто?!.. Да что мнешься-то?

– Я вчера, понимаешь, такая штука: Садовую встретил. Помнишь Марину?

– Ну, и?..

– Сегодня у нее ночевал.

– Провериться по утру не забыл?

– Да пошел ты!.. Она, оказывается, на хлебзаводе теперь работает. Где и твоя супруга. Ну, и - изнамекалась, будто твоя с хозяином завода, как бы это? Отношения у них в общем.

– Да Садовая, чтоб меня уесть, и не такое придумает. Ты-то с чего сплетни пустился пересказывать?... Или - проверил? Чего опять заткнулся?

Дверь раскрылась, и в проем с груженым подносом в руках начала осторожно продвигаться улыбающаяся Альбина.

– Помогли бы, рыцари!

– Почему без стука?!
– рявкнул Тальвинский. Прежде чем Мороз успел его придержать, Андрей в подскочил к порогу и, ухватившись за поднос, выдавил наружу ошеломленную секретаршу.
– Понадобится - вызову!

Он с силой закрыл дверь.

– Ну, и пошел ты!
– грохот металла и звук бьющегося фарфора из "предбанника" траурным залпом возвестили конец неначавшегося служебного романчика.

– Может, водички, Андрей Иванович?

– Выкладывай, не тяни! Кто подтвердил?

– Сама.

– Что значит?!...

– Ты не ори на меня, Андрюш. Ладно? Самому тошно. - Так!
– Тальвинский, оказавшийся подле настольной лампы, принялся ощупывать шнур в поисках выключателя.
– В кабинете темно, как у негра... Не могут свет толком начальнику отдела провести. Или у нас пятнадцатисуточников не осталось? Похоже, в этой поганой стране вообще работать разучились!... Ну, положим, положим! Жена гуляет! Майский день - именины сердца. Если совсем честно, то догадывался. Не бывает такого, чтоб неряха ни с того ни с сего следить за собой начала. Давно надо было разойтись к чертовой матери! Все из-за Кешки, сына, тянул. Но с чего ты-то решил меня новостью этой сегодня одарить?! А? Или - не мог отказать себе в удовольствии пальцем, так сказать, рану ковырнуть?..

– Я думал, ты понял. Хлебзавод скоро два месяца как под Меденниковым. - Ты хочешь сказать?...

– Именно. Спутница, которую надо разыскивать, - твоя жена, - Виталий сострадательно посмотрел на непрестанно мотающего головой Тальвинского.

– То есть вот эта самая... экстремальная минетчица?! Да она фригидна, как стиральная доска!

– Я в ваши разборки не вникаю. Она там на тебя блажить начала. Что ты ее за женщину не держишь.

– Да хрен бы с ее амбициями! И без того сыт. Главное говори!

– Она даже не отрицала. Действительно, два месяца они встречаются. В последний раз расстались позавчера. Он ее к дому подвез в полпервого ночи. Теперь на эту тему вроде все!
– Мороз расслабился, как человек, покончивший с неприятной работой.

Не отрывая колючего взгляда от Мороза, Тальвинский набрал телефонный номер:

– У меня сейчас Виталий. Это - правда?

– Правда, - выдохнули в трубке.

– Да ты!...На деньги потянуло? Ты же моя жена! Как ты вообще могла с этим... недомерком?!

– Я - женщина, Андрей. А ты про это забыл.

– Да какая ты?!.. Ничего - напомню. Вот только посажу твоего хахеля.

– Господи, Тальвинский! Слушаю тебя и не пойму: ты ли это? Такой красивый когда-то был. Куда все ушло?

– Да ты все хорошее и вытравила! Но чтоб так подставить? В машине во время наезда ты была? - Я.

– И что теперь прикажешь делать? Мало того, что...по рукам пошла. Так еще и подставила. Жена Тальвинского - фактическая соучастница преступления. Как тебе это?