Миллион для гения
Шрифт:
Когда Леонидов услышал эту фразу, он понял, что это действительно его шанс! За эти два года,… за долгие два года ни один издатель не изъявил желания прочитать его книг. Ни один книготорговец не хотел даже взять их в руки, а тут некто собрался их прочитать! И теперь они ждали его ответа. То были мучительные дни. От мнения этого человека сейчас зависело все. Ему были важны не фантики и обложки, а книги. Его книги! Его мысли! И это подкупало! Только профессионал мог так отнестись к его работе, и никакие знакомые здесь были не нужны. Известный издатель и поэт, главный редактор Литературного журнала сейчас решал его судьбу – он читал его книги! А это было главное! И день этот наступил!
– Леонидов, собирайся! Он ждет тебя! Бери деньги и езжай! Доброго Ангела возьми с собой, он теперь
Они долго шли по улице в центре старой Москвы, разыскивая нужный дом. Они, эти двое – он и его Ангел. Галю с собой не взяли. В конце концов, она была здесь не нужна. Теперь это было его делом – познакомиться и подписать договор. Его и Ангела...
Так вдвоем они шли по замерзшей ледяной Москве, уверенно скользя по улице, вот только нужного дома никак не находили. Дом номер 17-Б таинственно скрывался от них. Это была какая-то игра. 17-А стоял, гордо выпячиваясь своим номером таблички, в глубине прятался 17-Г, а буква Б была пропущена в этой нумерации. Наконец, он не выдержал и позвонил поэту-издателю. Тот бодро отозвался и произнес:
– Вы видите перед собой Г?
– Да, видим.
– Видите рядом маленький В.
– Нет, не видим.
Улица казалась таинственной и скрывала от них свои дома.
– Посмотрите еще раз, – терпеливо продолжал издатель, – маленький В – он прямо перед вами.
Наконец, Ангел показал ему на крошечную трансформаторную будку. На ней и светилась синим цветом табличка с номером 17-В.
– Нашли! – воскликнул он.
– А напротив и расположен мой Б! – произнес издатель. Он повесил трубку, и теперь наши двое огляделись по сторонам. 17-В был маленькой кирпичной будкой, и вывеска с номером занимала большую часть его стены. Но на этой улице он считался целым домом. Удивительная улица, удивительные дома, но где же Б? Напротив лишь какая-то полукруглая стена и больше ничего. Они в последний раз обернулись на крошечный В-дом. Маленький сказочный заснеженный кубик с гордой вывеской 17-В, который мнил себя целым домом, и пошли вдоль округлой стены. Вывески на ней не было никакой. На ней, вообще, ничего не было. Ни дверей, ни окон, ни крыльца. Не было ничего... Он так хорошо знал Москву, а тут заблудился в трех соснах. В трех домах. Чудо-улица! Чудо-дом 17-Б! Его поистине ожидало чудо, поэтому и не давалось так просто и легко. Чудо нужно заслужить. И нечто приятным трепетом завибрировало, затрепетало в глубине его души. Дом пока скрывался от них, он был где-то рядом, и готовился внезапно появиться в своем таинственном сказочном великолепии, пригласить их туда, подарив новую жизнь и новую неизведанную сказку. Сердце учащенно билось...
– Стоять! – услышал он голос Ангела. – Дальше не пойдем! Посмотри, что это? – он в ужасе смотрел на эту округлую стену и дальше куда-то наверх. А там скрывалась макушка, ослепленная зимним заледеневшим солнцем. – Ты понял, что это? – продолжал свое исследование Ангел.
– Нет! – прищурился Леонидов от яркого света.
– Это же Храм! – воскликнул Ангел.
– В каком-то смысле нам и нужен Храм, – обрадовался Леонидов такому совпадению. – Храм с номером 17-Б, – добавил он.
– Ты не понимаешь, Леонидов, – продолжал Ангел. – С этого Храма сбросили кресты! Теперь это не Храм, а только его стены.
– Ну, и что? – удивился тот.
– А ты не понимаешь?
– Нет, – воскликнул Леонидов.
– Храм без крестов, без икон!... Сто лет назад с него сбросили купол и колокола, разграбили и оставили на поругание! А ты не понимаешь!!! – волновался Ангел. Его добрый справедливый Ангел. Теперь он начинал понимать его волнение. Это было округлое здание, которое некогда было церковью. Но теперь лишь красная стена и вход, заделанный кирпичом.
– Ну, и что? – смеясь, воскликнул он.
– И ты говоришь – ну, и что? – трепетал Ангел, – сам не понимаешь? Храм без крестов! Если из него выносят иконы и оскверняют, что теперь в этих стенах остается?
Он недоуменно молчал, и тогда Ангел продолжил:
– Свято место пусто не бывает. Ты знаешь, кто теперь там мог поселиться?
Теперь Леонидов понял, что смущало Ангела. Он засмеялся и посмотрел на него, сказав: – Нельзя
же быть таким суеверным.– И это ты говоришь мне? – уже заорал на него Ангел. – Мы не пойдем дальше! Ты слышишь меня??? Не пойдем!!!
– Хорошо, пойду один, – согласился Леонидов, скрывая улыбку. – Помоги хотя бы найти вход!
– Нет! – вопил Ангел на всю улицу со странными домами и номерами и полукруглыми стенами. – НЕТ!!!
– Нет? – воскликнул Леонидов. – Удивительная способность все портить, – подумал он про себя, как будто Ангел его не мог услышать. Но было все равно – этот Ангел ему уже надоел.
– Не веришь мне, принеси сюда кошку. Посмотрим, как она отсюда рванет! – продолжал убеждать Ангел.
– Ты предлагаешь сейчас мне идти за кошкой? – воскликнул он, – где я возьму ее? Ты в своем уме?
– Не веришь мне, ступай за кошкой! – настаивал Ангел. – Даже та почует этот дух!
Но Леонидов уже не обращал внимания ни на Ангела, ни на его вопли. Теперь его неотвратимо потянуло в это загадочное здание. Он обошел его кругом. Потом еще... Входа не было! Его действительно не было… Только гладкая полукруглая стена! Разве такое возможно? Такой большой дом без дверей и даже без окон? И вдруг маленькие ступеньки возникли прямо перед его глазами, а внизу находились крошечный коридорчик и маленькая дверь! Они появились внезапно, приглашая войти, предлагая спуститься по ним, сделать шаг и открыть заветную маленькую дверь…
– Не смей! – закричал Ангел в последний раз.
Этих ступеней не было еще пару минут назад... Их не было, он помнил это точно! Он обошел дом несколько раз! И тут они появились,… возникли ниоткуда. Это был вход куда-то вниз, и теперь он манил своей загадкой, тайной.
– Интересно. Если так сложно было найти вход, найдется ли выход? – мелькнуло напоследок в голове. Но он уже спускался по ступеням, и солнце вместе с Ангелом оставили его одного. Потом открыл старенькую ветхую дверь и погрузился во мрак...
Пока глаза привыкали к темноте, стоял на месте. Потом начали возникать какие-то очертания, и он, почти на ощупь, пошел по кривым коридорам, а над головой висел низкий потолок.
– Может, вернуться к Ангелу? – промелькнуло в сознании. Мелькнуло и погасло черной лампадкой.
– Здравствуйте! Господин Леонидов! – окликнул его дружелюбный голос. – Рад вас видеть. Пойдемте!
Перед ним стоял высокий худой человек, который приглашал его в какую-то комнату. Дверь скрипнула и закрылась за его спиной. Крошечное помещение, тусклый свет лампочки. Никаких окон и даже намеков на воспоминания о солнечном свете и ясном морозном дне. Он огляделся. Крошечная коморка, облезлые стены, низкий потолок, пара стульев и стол… А на стенах этих висело множество картинок в деревянных рамках.
– Иконы, – подумал он, потом пригляделся. Нет, не иконы. Какие-то грамоты, наградные листы, фотографии с печатями. Целая стена с фотографиями и грамотами в рамках. Он начал про себя читать:
– Поэту Тепанову литературная премия им. Достоевского!
Литературная премия им. Чехова!
Литературная премия им. Шолохова!
Премия Э. Хемингуэя!
Премия Х. Кортасара!
Грамота за вклад в литературную деятельность!
Премия Союза Журналистов Подмосковья!
Премия Союза Писателей 21 века!
Снова какие-то премии,… премии...
Горький, Шолохов, Толстой, Тютчев, Пришвин... Все эти гениальные, его любимые писатели и поэты снизошли до этого издателя, поэта и деятеля, уделив ему своё благосклонное внимание и почтение на этой стене! Эта стена была, словно иконостас, а на нем признания, поздравления, премии. Много, очень много признательных бумаг, целая стена в деревянной оправе!
– Вот настоящий Храм искусств! – подумал он. – Вот каким должен быть Храм! Наконец, он его нашел! Серые облезлые стены, низенький потолок, никаких дорогих офисов и секретарши у входа. Сидит здесь этот удивительный человек и творит, и помогает другим. Он беден. У него нет миллионов и миллиардов, видимо, ничего вообще нет кроме этого подвального помещения и… его стихов. Поэтому все эти великие и собрались здесь, в этом подвале, чтобы его поддержать и почтить своим вниманием. Храм искусств, Храм поэзии, Храм книг! Таким он и должен быть!...