Милые обманщицы
Шрифт:
Там было еще что-то написано, на обороте. Она перевернула листок.
Подумала, что ты захочешь оставить его у себя.
С любовью Э.
Эмили отпустила велосипед, и он со стуком упал на землю.
Это было то самое письмо, которое Эмили послала Эли сразу после поцелуя. Которое, как она думала, Эли могла и не получить.
Успокойся, сказала себе Эмили, видя, как дрожат ее руки. Этому должно быть логическое объяснение.
Наверняка это сделала Майя. Она
Хорошо, а как же… С любовью, Э? Майя не написала бы этого.
Эмили не знала, что делать и с кем поговорить. И вдруг она вспомнила про Арию. Столько всего случилось прошлым вечером, после того как Эмили столкнулась с ней, что она уже и забыла, о чем они говорили. Что за странные вопросы о судьбе Элисон задавала вчера Ария? И было что-то тревожное в ее лице. Ария как будто… нервничала.
Эмили села на землю и еще раз прочитала строчку «Подумала, что ты захочешь оставить его у себя». Если Эмили правильно помнила, у Арии был очень похожий почерк, такой же заостренный.
В последние дни перед своим исчезновением Эли и не вспоминала о том поцелуе, заставляя Эмили терзаться сомнениями и переживать все в себе. Но Эмили и в голову не приходило, что Эли могла рассказать об этом их общим подругам. Но может быть…
– Дорогая?
Эмили вздрогнула. Ее родители стояли над ней – в практичных белых кроссовках, шортах с высокой талией, спортивных рубашках для гольфа пастельных цветов. У отца на поясе болтался красный поясной кошелек, а мама разминала руку бирюзовым эспандером.
– Привет, – хрипло произнесла Эмили.
– Идешь кататься на велосипеде? – спросила мама.
– Угу.
– Кажется, ты под домашним арестом. – Отец водрузил на нос очки, словно так ему было легче устраивать разнос. – Мы отпустили тебя вчера вечером только потому, что ты была с Беном. Мы надеялись, что он вразумит тебя. Но прогулки на велосипеде запрещены.
– Ладно, – простонала Эмили, поднимаясь с земли. Если бы только ее избавили от объяснений с родителями. А впрочем… плевать. Не станет она ничего объяснять. Во всяком случае, сейчас. Она запрыгнула на велосипед.
– Мне надо съездить в одно место, – пробормотала она, выруливая на подъездную аллею.
– Эмили, вернись сейчас же, – сердито крикнул отец.
Но Эмили впервые в жизни не послушалась и продолжала крутить педали.
27. Не обращайте на меня внимания, я же призрак!
Арию разбудил звонок в дверь. Только это была не привычная мелодия, а «Американский идиот» группы «Грин дей» [52] . Хм, когда это родители успели ее поменять?
52
«Green Day» («Зеленый день») – американская панк-рок группа, основанная в 1987 году.
Она откинула одеяло, сунула ноги в меховые сабо с голубыми цветочками, купленные в Амстердаме, и пошлепала вниз по винтовой лестнице.
Ария открыла дверь и ахнула. Перед ней стояла Элисон.
Она была выше ростом, длинные
белокурые волосы были подстрижены каскадом. На лице обозначились высокие скулы, и выглядела она еще более гламурно, чем это было в седьмом классе.– Та-та-да-дааа! – Эли усмехнулась и раскинула руки. – Я вернулась!
– Боже… – Ария поперхнулась, слова застряли в горле, и она часто заморгала. – Г-где ты была?
Эли закатила глаза.
– Это все мои глупые родители, – сказала она. – Помнишь мою тетю Камиллу – ну, такая клевая, которая родилась во Франции и вышла замуж за моего дядю Джеффа, когда мы были в седьмом классе? В то лето я поехала к ней в Майами. И мне там так понравилось, что я решила остаться. Я точно помню, что сказала об этом родителям, но, кажется, они забыли рассказать всем остальным.
Ария потерла глаза.
– Так, подожди. Выходит, ты была в… Майами? С тобой все в порядке?
Эли повертелась перед ней.
– По мне разве не видно? Кстати, тебе понравились мои эсэмэски?
Улыбка померкла на губах Арии.
– М-м… на самом деле, нет.
Эли как будто обиделась.
– Почему нет? Та, что про твою маму, была такая смешная.
Ария уставилась на нее.
– Боже, какая ты ранимая. – Эли прищурилась. – Ты что, опять собираешься навесить на меня всех собак?
– Постой, о чем ты? – Ария запнулась.
Элисон впилась в Арию долгим взглядом, и черная густая слизь закапала из ее ноздрей.
– Знаешь, я рассказала остальным девчонкам. Про твоего отца. Я рассказала им все.
– Твой… нос… – Ария показала рукой. И вдруг такое же вещество стало сочиться из глазных яблок Эли. Как будто она плакала нефтью. Из-под ногтей тоже вытекала черная жижа.
– О, это я просто гнию. – Эли улыбнулась.
Ария резко вскочила с подушек. Она обливалась потом. Солнце струилось в окно, и «Американский идиот» звучал за стенкой, в комнате брата. Она посмотрела на свои руки – нет ли на них черной слизи, – но они были идеально чистыми.
Ни фига себе.
– Доброе утро, дорогая.
Ария, пошатываясь, спустилась по винтовой лестнице навстречу отцу. В тонких клетчатых шортах-боксерах и майке-безрукавке, он сидел на кухне и читал «Филадельфия инквайрер».
– Привет, – пробормотала она.
Задержавшись у кофеварки «эспрессо», она долго смотрела на бледные, местами волосатые плечи отца. Уткнувшись в газету, он постукивал ногой по полу и изредка хмыкал.
– Папа? – Ее голос слегка дрогнул.
– М-м?
Ария прислонилась к каменной столешнице островка.
– Могут призраки посылать эсэмэски?
Отец поднял глаза, удивленный и растерянный.
– Что еще за эсэмэски?
Она сунула руку в открытый пакет с глазированными хлопьями и зачерпнула горсть.
– Не бери в голову.
– Ты уверена? – спросил Байрон.
Она нервно жевала. Что же она хотела спросить? Это призрак посылает мне эсэмэски? Да ладно, а то она сама не знала. Только вот она никак не могла понять, почему призрак Эли вернулся и так поступил с ней? Как если бы жаждал мести. Но возможно ли это?