Милый мальчик

Ноздри щекочет тонкий нежный аромат, и я с трудом поворачиваюсь. За моей спиной лежат цветы. Огромная охапка пастельно-розовых роз, без обертки или ленты.

Мне становится дурно. Ощущение цветов в кровати почему-то вызывает идиотскую ассоциацию с цветами в гробу. Зачем он мне их тут уложил?

Боясь встречи с ним, я беру себя в руки и доползаю до ванной комнаты. Принимаю горячий душ, тщательно отмывая все следы прошедшей ночи. Меня все еще потряхивает от пережитого, но я заставляю себя выбраться наружу.

Когда возвращаюсь из ванной в спальню, то встаю, как вкопанная, в одном полотенце у двери. Сердце делает болезненный кульбит. В кресле сидит мой мучитель и смотрит на меня пристальным взглядом. На его лице появляется робкая дерганая улыбка.

– Привет.

Сглотнув и отбросив мокрые волосы за спину, я разлепляю губы.

– Привет.

– Как себя чувствуешь?
– с беспокойством спрашивает он, и от его слов мне хочется заплакать. Но я удерживаю слезы в себе, не поддаваясь на манипуляцию. Как будто бы ему не все равно.

– Все хорошо, - выдавливаю из себя.

Поднявшись с кресла, он медленно приближается ко мне. От его глаз не укрывается то, как я вся сжалась в пружину при его приближении.

– Я приготовил тебе завтрак.

– Спасибо, - произношу шепотом, боясь что голос не выдержит и сломается.

– Еще у меня для тебя подарок.

Я молчу, и он выуживает из кармана небольшую коробочку. Открыв передо мной, достает невероятной красоты ожерелье из крошечных переливающихся капель. Очень сильно смахивает на слезы. Как иронично.

Не знаю, что испытываю, когда он обходит меня и надевает его мне на шею. Наверное, оно баснословно дорогое. Капли вряд ли стекляшки, скорее, бриллианты.

Внутри меня пусто и ничего не екает. Я бы сбросила этот ошейник с себя к чертовой бабушке, швырнула бы ему в лицо, но вместо этого продолжаю молчать, не имея ни малейшего представления что сказать и делать в такой ситуации.

– Тебе идет. Нравится?
– Савва с какой-то странной надеждой заглядывает в мои глаза.

– Да... Красиво...
– шепчу я.

Нежно коснувшись моего лица пальцами, он гладит меня по щеке и целует в губы. Находясь в состоянии сомнамбулы, я отрешенно отвечаю на поцелуй.

– Ты такая красивая...

Какое-то время он рассматривает мое лицо, не знаю что пытаясь в нем найти, но потом смиренно делает шаг назад.

– Пойдем, а то завтрак остынет.

Выдавив фальшивую улыбку, я собираю розы, чтобы поставить их в вазу.

В институт в этот день я не успеваю, потому что проспала все утро. Мысли о предстоящей ночи тревожат, но я решаю не торопить события и сделать все, как задумала изначально, а для осуществления моего плана мне нужно немного времени. Поэтому, когда он предлагает прогуляться в парке, я подыгрываю ему и соглашаюсь.

Удивительно, как этот человек умеет перевоплощаться. На прогулке он ведет себя так невинно и мило, что, не чувствуй я дикой усталости в теле, подумала бы, что мне все просто приснилось.

Он покупает нам сладкой сахарной ваты кислотно-розового цвета в крохотном вагончике, еле заметно улыбается и постоянно смотрит на меня глазами, подозрительно похожими на влюбленные. Только я знаю, что любить такие люди не могут. Даже чувство эмпатии у него можно вызвать с трудом, какая уж тут любовь. Но я решаю не делать гробовое лицо, а расслабиться и получить удовольствие от прогулки, тем более, что день действительно выдался чудесный. Последние теплые деньки осени, и в парке осталось еще много зеленых листьев. Лучи солнца отражаются в очках парня, гуляют по темно-каштановым кольцам волос, ласкают непривычно улыбчивые губы, и я опять поражаюсь, как за таким прекрасным лицом и телом может прятаться самый настоящий монстр.

Под бомбером душит шею его новый подарок, он приносит мне дискомфорт. Тешить себя надеждами, что псих подарил его мне в слабой попытке извиниться - глупо. Такие, как он, не извиняются. Такие, как он, даже не чувствуют своей вины.

– Смотри, лодки еще не убрали. Сплаваем?
– Савва предлагает с такой легкой беззаботностью, что хочется то ли смеяться, то ли плакать. Сегодня он опять ведет себя непредсказуемо.

– Давай, - апатично соглашаюсь я, и вскоре мы плывем по городскому огромному пруду.

На веслах, конечно, Савва, у него хорошо получается, как и все, за что он берется. Сидя на носу, я безучастно разглядываю прозрачную толщу и крошечный кленовый листок, попавший под весло и закружившийся в вихре потревоженной воды. Он напоминает мне меня и весь последний водоворот событий, прошедших за чудовищно короткое время.

Этот странный человек внезапно перестает быть неразговорчивым и хмурым, наоборот, рассказывает мне, кто бы мог подумать, невыдуманные истории о начале второй мировой войны, почерпнутые явно не в коротких статьях в интернете, а из исторических книг. Слишком много дат, имен, и различных фактов, чтобы быть просто выдумкой или поверхностным сжатым пересказом в кратком содержании. Никогда бы не подумала, что он вообще читает. Я с неподдельным интересом слушаю рассказ про Дюнкерк, решив про себя почитать что-нибудь еще на эту тему, настолько меня увлекло его повествование.

Вскоре мы плавно переходим к другим войнам, и я уже внимательно слушаю новую порцию рассказов, от завоеваний Александра Македонского до войны Алой и Белой Розы. Поразительно.

– Даже не подозревала, что ты ходячая энциклопедия, - бормочу, даже не пытаясь скрыть удивление.

– Моя мама была историком, - кратко поясняет он.
– Дома всегда скапливалось много книг. Как думаешь, что нам дарили на день рождения?

– Книги?
– улыбаюсь я.

Губы Саввы тоже изгибаются в улыбке.

– Обязательно двухтомные. Первый том мне, второй Егору. Чтобы мы потом менялись.

– Это забавно. Мне вообще ничего не дарили, - признаюсь я.
– Чаще всего мама даже забывала когда у меня день рождения.

– Ты, судя по всему, тоже.

Хмурю лоб, вспоминая о том, как я соврала ему о своем дне рождения, чуть не потеряв сознание от вопроса о совершеннолетии.

– Я тогда очень испугалась. Ты злишься?

– Нет. Я же все равно тебя трахнул.

Мое настроение стремительно падает вниз. Улыбка бесследно исчезает. Вот обязательно быть таким придурком?

– Ты злишься?
– он насмешливо смотрит мне в глаза, отзеркаливая мой вопрос.

– Нет, - шиплю недовольно, пытаясь сдержать гнев.
– Я совершенно не злюсь, что ты поставил себе галочку напротив пунктика "трахнуть Мишель Боброву". Еще и забавляешься над этим.

Его брови взлетают, и он внезапно хохочет. Мое сердце неожиданно пронзает болезненный укол от вида маленькой ямочки у него на щеке. Я даже не знала, что он может так искренне смеяться.

– Ты меня тогда очень заинтересовала. А когда я увидел твои простые хлопковые трусы, голубого, похожего на утреннее небо, цвета, то решил, что ты будешь моей.