Мир для Мирры

Мы снова молчим. Я разглядываю его так, словно вижу впервые. Что происходит? Зачем он ...зачем он лжет?!

– Мирра, я должен многое тебе рассказать. Если ты захочешь меня выслушать.- надо же, а он, оказывается, умеет просить, а не только приказывать и требовать.

Горько усмехаюсь:

– Ты мне ничего не должен.- стараюсь обойти его снова, делая вид, что не замечаю того, как жадно прислушиваются к нашей беседе женщины. Возможно, просто от скуки, а, возможно, ожидают, что сейчас мы у всех на виду всерьез и громко начнем обсуждать вторую часть плана по захвату власти в колонии. Так или иначе, мне это всё равно. Я лучше уйду в прачечную, чтобы помогать там.

Почти у самых дверей я не выдерживаю, едва заметно оглядываясь назад. Сердце сжимается в томительно пугающем предчувствии - вот сейчас встречусь с ним взглядом. Но Демира уже нет. Странно, но долгожданного облечения от этого факта я не получаю... Наверно, безумный страх, пустивший ростки внутри, когда я была бесправной рабыней, игрушкой в его руках, вновь обретает власть надо мной, заставляя мучительно разрываться между желанием сбежать при одном его виде. И, равно вздохнув признаюсь себе- сделать всё так, как того хочет Демир. Если хочет. Иногда кажется, что я ни на мгновение не забывала о пережитом в раю. Странно, ведь моя судьба была гораздо лучше многих девушек, которых он отдавал гостям или охране. Лучше- и ненавистнее в разы. Ведь пьяных и жадных до плоти гостей или охранников, чьи тупые взгляды горели похотью, можно было ненавидеть.

2.15 Мирра

Адриана уже довольно долгое смотрит на меня таким странным изучающим взглядом, будто открывает заново для себя. Между нами нет больше прежней теплоты, она больше не защищает " маленькую Мирру" от нападок окружающих, увеличившихся в разы. Наоборот. Адриана не говорит этого, но весь её облик так и кричит:" Я не доверяю тебе! Я за тобой приглядываю!". И я понимаю её подозрения. Многие стали относиться ко мне иначе, та же Бетти-Фью в защитном жесте раскрыла руки над своими подопечными, стоило мне лишь показаться в дверном проёме. Матиас , что по обрывкам из услышанных мной разговоров, совсем сдал, многие говорят, что он обвиняет во всем меня. Он и раньше считал, что я разрушающе действую на Вэла. Увы, почти бывшему главе колонии и в голову не приходило, что Вэл попросту выбрался из-под опеки Матиаса, вышел из его тени. Нет, Матиасу было удобно винить в этом кого угодно, кроме себя. Да и сейчас он продолжает придерживаться той же стратегии.

Но в одном жители все же правы- Демир. Мне и самой кажется невероятным то, что он оказался здесь, дал взять себя в плен. Да ещё и, по его словам, ради кого- ради меня? Поисков той, которую он не считал за человека? Той, с которой перекинулся едва ли не парой фраз за все время, что я была в его власти? Которой причинял немыслимые страдания в попытках удовлетворить свою животную страсть? Нет, я не обманываюсь. Мне страшно, что здесь- нечто большее. Он пришел, чтобы захватить здесь власть? Вот это, думается, гораздо ближе к истине. Скорее всего, он чего-то ожидает. Подкрепления, которому откроет ворота? Не знаю, но каждый Божий день спрашиваю себя- отчего не поделюсь своими подозрениями с советом? Отчего не расскажу, кто такой Демир на самом деле? Отчего я вообще солгала людям, что спасли меня, дали обрести дом в этом чудесном месте, относились ко мне, пускай и не слишком тепло, но, по крайней мере, по-человечески? Спрашиваю себя- и не могу найти ответа.

Возможно, в тот момент, когда решалась его судьба, я была ослеплена эмоциями? Внутри будто липкая черная грязь, вязкий ил, всколыхнувшись, замутнили сознание. Я утопала в обжигающей ненависти, горькой обиде на то, что этот человек решил мою судьбу с первого взгляда. Он не дал мне ни единого шанса, сразу же сделав меня своей собственностью, бесправной рабыней, подобием человека, не достойного ни жалости, ни сочувствия, ни человеческого отношения. Возможно, я просто хотела показать Демиру, что я- не такая как он. Что я - не жалкое подобие человеческой особи, живущей точно паразит. Питающейся чужими болью, страхом, ненавистью. Что я- нечто большее. Так, по крайней мере, говорил мне Вэл, когда я, впервые за долгие годы, столкнувшись с человеческим к себе отношением, не выдержала этого спустя всего две недели. Истерика, накрывшая меня, не испугала его, наоборот, он смотрел с таким сочувствием, с такой болью, словно в тот момент и его сердце разрывалось на части.

Тогда, перед советом, я спасла его жизнь. До сих пор не понимая, зачем это сделала. Теперь он взамен осложняет мою- кажется, что все не доверяют мне, считают, что я помогала пленникам. Всего лишь несколько мгновений, в течение которых Демир успокаивал меня там, замеченные чьим-то не в меру внимательным взглядом, сделали из меня изгоя в колонии. Даже Лиама и Дария теперь только с сожалением глядят на меня, но никогда не подходят поговорить как раньше, отделываясь лишь банальными лёгкими кивками головы при встрече.

– Знаешь, Мирра.- вдруг раздается позади меня голос Адрианы. Обернувшись, замечаю её так близко, что вздрагиваю от неожиданности.- А ведь я считала тебя хорошей девушкой. Думала, что ты и ...- она нервно прикусывает губу, ставит на стол банку с солью, которую бесцельно крутила в ладонях.
– Вэл будете прекрасной парой. Но, видимо, я ошиблась.

Я молчу, не понимая, к чему ведёт женщина, что ещё недавно с теплой улыбкой глядела на меня, а теперь её взглядом можно разрезать камень.

Адриана подходит ещё ближе:

– Мирра, послушай. Ты ещё можешь всё исправить. Скажи, кто он. Что он задумал? Ты ведь не всё сказала тогда?

Я нервно скольжу пальцами по ткани платья, собираясь с мыслями. Даже если скажу всю правду - мне не поверят. Никто не поверит. Вот и Адриана, склонив голову набок, ждёт от меня иного. Она ждёт своей правды. Той, что она и многие из колонии уже придумали и развили до абсурдных масштабов. В её понимании я должна упасть на колени, признавшись, что Демир здесь не просто так. Что он- мой любовник, пробравшийся на территорию со своими людьми. Много времени у меня ушло на изучение территории, на то, чтобы втереться в доверие к Вэлу, выяснив всю информацию, что недоступна простому жителю колонии. Ведь только у Вэла, его дяди и нескольких членов совета был доступ в некоторые закрытые ангары и склады.

– Ты ведь всё равно мне не поверишь.- наконец, с грустью произношу, силясь не показывать ей, как это обидно. Странно, но раньше подобное отношение к себе я считала едва ли не чудом. Не бьют, не представляют угрозы- уже огромное счастье. А сейчас, стоило пожить немного как человек, я не представляю, как смогла пережить тот ад, в котором росла, и не сломаться. Возможно, Демир прав, и я гораздо сильнее, чем о себе думаю. Чем видят многие.

"Нет!"- тут же мысленно запрещаю себе и думать об этом -" Это- всего лишь его очередная ложь. Красивая, но такая же фальшивая, как и его нутро".

– Мирра,- вдруг с такой горечью в голосе выдает Адриана, что я удивлённо замираю. Кажется, словно я ей до сих пор не безразлична. Нет! И это - обман. Самообман, в котором я тщетно пытаюсь найти спасение.- Пожалуйста, скажи мне правду. Ты ведь знаешь, я всегда относилась к тебе очень хорошо. Ты напоминаешь мне мою Берту.
– она отходит, грузно опускаясь на стул.- Моя девочка умерла, когда ей было двадцать. Медикаменты и врачи...Они не смогли помочь. Заболевание лёгких, оно сгубило её за какие-то несколько недель.

Опустив голову, Адриана прикрывает лицо руками. По тому, как мелко вздрагивают её плечи, я понимаю, что женщина передо мной плачет.

– Я... Хорошо, я расскажу вам правду.
– решаюсь, наконец, разделить свою боль с кем-то ещё.

Но этому не суждено случиться- на кухню входят Рида и Оливия, помощницы Адрианы в этот день. Подняв голову, женщина быстро смахивает слезы. Кивнув мне, она едва слышно шепчет:" Приходи вечером ко мне". И встаёт, направляясь к огромной кастрюле с супом.