Мир для Мирры

Велма сверкает глазами, резко обернувшись ко мне:

– Не нужно строить из себя дурочку, Мирра!- злобно выплёвывает она мне в лицо, меняясь на глазах.- Я вижу, какая ты на самом деле. И как сейчас из кожи вон лезешь, стараясь всем угодить! И что он только в тебе нашёл!- бросает она напоследок, вскакивая с бревна, и устремляясь прочь. Я же остаюсь, так и не поняв ни причины такой резкой смены настроения, ни внезапно открывшейся неприязни. Да и кого она имела в виду, Вэла или Демира?

Велма так размашисто и быстро шагает, что мне становится не по себе- кажется, сейчас она обернется и бросится на меня, не сумев сдержать злость, так и бурлящую во всем её облике.

Грустно улыбнувшись, привстаю с бревна - и тут же опускаюсь обратно, ошарашенная схожестью ситуации со словами Демира. В ночь, когда мы были у Адрианы, он говорил, как легко человеку поверить в то, что он- средоточие самого зла во плоти. Достаточно лишь пары испуганных взглядов, пересудов, обвинений- и вот общество уже сотворило очередное чудовище. Даже не дав ему и малейшего шанса оправдаться.

Как же сходятся в этом Демир и Вэл, горькая тягучая грусть по которому не отпускает меня до сих пор, заставляя рыдать, забиваясь в укромные уголки, где, как мне думается, меня никто не видит.

Вэл всегда говорил о том, что если мы дадим шанс другим вновь стать людьми - мы дадим шанс всему человечеству, самим себе. Но если верить, что все вокруг - плохие, обвинять каждого из тех несчастных, бродящих за стенами или сидящих в убежищах, веруя в то, что мир наверху смертельно опасен, мы обречены. "Новые люди- приток новой крови, новых умов, новых рабочих рук, новых сердец, искренне верящих в лучшее"- любил повторять Вэл.

***

Демир следит за мной молчаливым, тягучим взглядом. Будто невидимые нити протянулись меж нами, опутывая меня всё сильнее, притягивая к тому, от которого должна бежать сломя голову. Стараюсь сделать вид, что не замечаю его интереса, но не могу отвернуться, замороженная своим отражением в блестящей черной глубине его глаз. Наверно, моя маленькая дрожащая фигурка в огромном темном омуте - это вся моя жизнь рядом с ним. Погружаясь все глубже и глубже, я не в силах выплыть на поверхность.

– Иди ко мне.- его низкий голос, чуть хрипловатый со сна, вызывает на моей коже миллион мурашек. Так мое тело не реагировало ни на кого из мужчин. В ком-то из них я искала спасения, в ком-то - утешения. Но желала ли я их так, как желаю мужчину напротив? Нет, никогда.

– Мирра.- перекатывает он моё имя на языке. Подперев рукой голову, привстает, с усмешкой глядя на то, как я борюсь со смущением и желанием одновременно.

– Я...Я занята. Завтра я снова буду помогать в библиотеке, и сегодня мне нужно сверить список.- дрожащими руками поднимаю наверх несколько листов и карандаш, и тут же с ужасом вспоминаю, что так ничего и не написала, любуюсь спящим Демиром. Он, кажется, тоже это подмечает. По крайней мере, его взгляд становится насмешливым. И я срываюсь, сама не зная, отчего:

– Смешно, да?!- бросаю ему в лицо, в это красивое и ненавидимое до дрожи лицо, которое не портит даже шрам.
– Представь себе, даже нормально писать и читать меня научили только здесь! Ты ведь не соизволил этого сделать, верно?! Останься я у тебя, вряд ли сейчас всё было бы вот так!
– обвожу взглядом нашу комнату.- Наверно, сидела бы в ошейнике, голая, избитая и изнасилованная, так ведь?!- до боли сжимаю карандаш, тот, не выдержав напора, ломается пополам, оцарапывая пальцы.

Демир резко встаёт, отбрасывая одеяло. Смутившись его наготы, также резко вскакиваю со стула, собираясь сбежать. Но он оказывается быстрее меня. Обхватив мое лицо своими большими ладонями, он утыкается лбом в мой лоб, выдыхая мне в лицо " прости". Некоторое время мы молчаливо, с рваными вздохами и тихим рычанием, словно дикие звери, боремся. Но тут вдруг он замирает, а после отпускает меня. Развернувшись, Демир идёт к шкафу. Медленно, уверенно, будто зная, что удивлённая его поведением ( или завороженная его сильным мускулистым телом), я не сбегу.

Несколько мгновений он что-то ищет там, а после идёт ко мне. В его руках наручники и кожаный ремень от брюк. Массивный, с железной пряжкой и эмблемой какого -то спортивного клуба из жизни до вспышки.

На всякий случай отступив на пару шагов назад, нервно сглатываю, не спуская с него напряженного взгляда. Демир смотрит на меня с сочувствием, и это злит. Он не имеет на это права! Никакого морального права!

Но то, что происходит в следущий момент, выбивает меня из колеи окончательно. Демир пристёгивает обе своих руки наручниками к толстому железному пруту в изголовье кровати. А затем кивает на лежащий черной змеёй на белой простыни ремень.

– Бей.
– коротко велит мне он. Я, не в силах поверить в то, что всё это происходит на моих глазах, нервно качаю головой, и едва слышно выдыхаю:

– Не буду.

– Это не просьба, Мирра.- вновь велит он- Бей!

В его глазах плещется сострадание, и это заставляет мои ладони чесаться от желания действительно взять ремень и отомстить ему, за все мои страдания. За всё зло, что он мне причинил. Но разве это что-то решит? Нет, я не могу стать такой же, как и он.

– Нет.
– наконец, приняв верное решение, бросаю я, разворачиваясь на выход.- И оденься, а то вдруг Грегор придет- решит, что ты его так ждёшь.- неожиданно для себя самой с издёвкой добавляю. И улыбаюсь уголками губ, моя злость почти сошла на нет. Странная мы пара, но, кажется, достойная друг друга.

Я уже почти выхожу за порог, как вдруг слышу позади себя:

– Я солгал. Твоя сестра мертва. Ули давно нет в живых.

Замираю, оглушенная услышанным. Нет, не может быть! Не может быть! Он лжёт! Ведь лжёт!? Зачем он говорит это только сейчас?! Ложь, неправда! Неправда!

Но, все же, вместо того, чтобы уйти, стою в нерешительности, спиной к своему мучителю.

– Я рад, что смог отомстить хотя бы одной из вас. Обмануть и убить мелкую стерву было проще простого, я всего лишь сказал ей, что её ждёт сестра. Что она должна пойти со мной, чтобы я отвёл её к ней.

Нет, я не верю! Не верю! Он говорит сейчас специально, чтобы разозлить меня! Лжёт! Я знаю это, но буквально тону в волне обжигающей ненависти, захлестывающей с головой.

– Знаешь, она так смотрела на меня, будто бы я- ангел, спустившийся с небес.- тем временем вкрадчиво продолжает Демир, а я чувствую, как его взгляд прожигает меня меж лопаток.- Верила.

Он замолкает, а я могу только стоять и часто дышать, чтобы не зарыдать, не упасть на пол и биться в истерике. Зачем он так? Неужели все это- правда? Одна часть меня не верит, понимая, что все это очень странно и глупо, зачем именно в такой момент он решил обо всем рассказать? Для чего? Что он старается этим выиграть для себя? И старается ли? Но другая часть...Она слышит только имя любимой сестры, той, что яркой надеждой горела глубоко в сердце все эти годы, не давая угаснуть моей никчёмной жизни. А теперь ...

– Кстати, она зовёт тебя рыжиком. Это из-за цвета волос? Я бы не сказал...- медленно и лениво начинает Демир, и в этот момент я взрываюсь изнутри. Рыжиком звала меня только Уля! Только она! И тогда, когда уже никого из остальных не было рядом. Мои волосы часто выгорали на солнце, меж каштановых прядей то и дело появляюсь ярко-рыжие прядки. А это означает...

Сама не понимая, как, я в несколько быстрых шагов оказываюсь у кровати. Я не вижу ни Демира, ни себя- перед моими глазами лишь лицо Ули, сестрёнки, которую я потеряла навек!

Моя рука касается чего-то мягкого, рывком поднимается и опускается, а после повторяет этот ритуал как заведённая. Раз за разом, снова и снова. Я глотаю слезы, шепчу ' прости'- и снова наношу удар. Свист, едва слышное шипение - словно Демир выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, удар, свист, ещё один выдох. Я не знаю, сколько бы это могло продолжаться, если бы мой взгляд не упал на глянцево-серебристую поверхность шкафа, где отражались мы. Он, большой и полностью обнаженный, скорчившийся у моих ног, весь покрытый ранами и кровью, и я, с безумными глазами, дрожащими руками, в одной из которых....