Мир для Мирры

– Пожалуйста.- плаксивые нотки в голосе раздражают и саму, ведь я столько лет не позволяла себе слабости " быть слабой". Но с этим мужчиной всё идёт наперекосяк. Вот и сейчас он устало выдыхает, убирая стакан. А после кладет мне на голову смоченную водой холодную ткань. Заботливо, до омерзения заботливо. Так, как я никому не позволяю с собой обращаться. Больше никому!

– Нельзя так много сразу, пускай подействуют лекарства.

Он замолкает, помогая мне улечься обратно. А потом тихо добавляет:

– Чуть позже я принесу тебе столько воды, сколько захочешь.

Его слова звучат музыкой для моих ушей. Столь странно сложившиеся взаимоотношения кажутся мне спасительным маяком в море горячечного бреда. Возможно, этого мужчины и не существует на самом деле- его образ навеян моими детскими мечтами о том, каким мог бы быть отец, выбери он верный путь. Добрым, заботливым, спокойным и рассудительным.

Я слышу, как скрипят пружины кровати, когда он встаёт, и страх остаётся одной заставляет, нервно вскрикнув, ухватить его ладонь пальцами.

Мы оба молчим. Мне стыдно за свою слабость, глупый порыв, заставивший искать спасение у врага. Наконец, он снова садится рядом. По-отечески заботливо поправляет мои мокрые волосы, в беспорядке прилипающие к разгоряченным щекам.

– Ты когда-нибудь мечтала, чтобы всё было иначе?
– вдруг спрашивает он, а мне в этот момент кажется, что я готова отдать всё на свете, лишь бы увидеть выражение его лица при этих словах. Он действительно жалеет о том, что мир погрузился в хаос? Или же мой воспалённый разум вновь решил выдать очередную порцию фантазий, подменяя ими грубую реальность?- Я помогу тебе.- шепчет он, но мои веки смыкаются.

2.24 Мирра

Как ни странно, но отношение жителей колонии к Демиру стало гораздо теплее. Может, тому виной стало то, что он обрёл пару? Весь этот год он будет пользоваться теми же почетом и уважением, в которых купаются и остальные счастливчики, кому это удалось. Стараюсь гнать от себя мысли , что я нужна ему лишь для поднятия его авторитета, для того, чтобы жители перестали смотреть на него как на опасного чужака. Да и, если судить по взглядам женщин, которые я всё чаще стала подмечать, он вполне мог бы пройти проверки на совместимость с кем-нибудь из них. Иной раз желающие буквально раздевают его глазами , не смущаясь ни меня рядом, ни осуждающих взглядов других жителей. Хоть в этом плане Демир схож с Вэлом.

Матиас и Грегор стали всё больше появляться везде в его компании. Они постоянно что-то бурно обсуждают, но никогда не выносят на всеобщий суд свои мысли. Целыми днями проверяют ангары и бункеры, выискивая что-то, но даже мне Демир не открывает цели их поисков. Впрочем, говорить нам некогда. Стараясь заслужить уважение жителей колонии заново, я охотно берусь за любую работу, куда меня определяют выборщики. Целый день наравне со всеми трудится та, что была когда-то парой негласного лидера колонии, Вэла, а после, как до сих пор уверены некоторые, выпустила опасного преступника, предав и Вэла, и тех, кто предоставил ей кров. Не знаю, влияет ли это на отношение ко мне, но я стала вновь перебрасываться ничего не значащими шутками или замечаниями с молодыми девушками, смотрительницы за детьми больше не встают на моем пути точно наседки, готовые защищать свое потомство до последней капли крови, стоит мне зайти к ним в ангар.

Сегодня мы с Велмой, маленькой юркой девушкой, убираем коровник. Она забавно морщит нос, делая очередной гребок большой лопатой, но работает за двоих. И я стараюсь не отставать.

– Ну, как тебе в паре?- вдруг неожиданно интересуется она, прищурившись и оперевшись на черенок лопаты. Я пожимаю плечами в ответ:

– Хорошо. Это ведь- самая главная цель...- пытаюсь скрыть свою растерянность за банальными словами, которые не раз звучали с трибуны на совете. Но Велма отмахивается, качая головой:

– О, нет, избавь меня от этой возвышенной чуши.- картинно делает она взмах рукой, одновременно трагично закатывая глаза. Я улыбаюсь. Велма участвует в постановках, маленьких сценках из жизни колонии, которые разыгрывает для жителей небольшая группа энтузиастов. Сценки эти примитивны и просты как сюжетом, так и декорациями , и, конечно же, это компенсируется преувеличенно драматичной игрой актеров. Велма и в обычной жизни, кажется, излишне переигрывает.

– Хорошо.- киваю я ей, а после принимаюсь за чистку коровника снова. Меж нами воцаряется молчание, прерываемое лишь скребками лопат и хлюпаньем жижи с них в огромные чаны.

– Фууух, невыносимо.
– наконец, изрекает она, устало разгибаясь.
– Не знаю, как ты, а я пойду хоть немного подышу воздухом, что не пахнет как...- и снова выразительные глаза. Смахнув лёгким движением руки светлую кудрявую прядь волос со лба, она проходит мимо, к выходу.

Пока Велмы нет, я заканчиваю работу. Сполоснув в чане с мутной водой лопаты, оставляю их в углу у двери. А когда выхожу на улицу, жадно глотая свежий прохладный воздух, Велма встречает меня задумчивым взглядом:

– Как думаешь, это возможно?
– кивает она в сторону огромной стены, заключившей в свои сильные стальные объятия всю территорию колонии. Я хмурюсь и не сразу понимаю, о чем она ведёт речь. Сперва даже оглядываюсь, думая, что Велма говорит не со мной. Но она, повернувшись, объясняет:

– Я знаю, о чем говорят Матиас и Грегор с твоим избранным.
– это слово, используемое лишь на церемонии, звучит так фальшиво сейчас, в обычной жизни.
– Он с Матиасом уговаривают Грегора снести стену.

Мне не верится в то, что она говорит. Но за Вэлмой, кроме любви к излишней драматизации, никогда не наблюдалось склонности ко лжи или выдумкам.

– С чего ты так решила?- будто невзначай интересуюсь, подходя ближе. Усаживаясь на большое бревно рядом с ней, жду ответа. Велма пожимает плечами:

– Слышала, когда мы с Натанийэт брали в семнадцатом ангаре семена. Матиас тогда спорил с Грегором, думая, что их никто не слышит. Грегор, как я поняла, не уверен в правильности этого решения, а Матиас, кажется, уже все решил.- глаза Велмы сверкают интересом, который она с трудом пытается скрыть. Видимо, уверена, что я много знаю об этом, но предпочитаю помалкивать.

Я перевариваю услышанное. Неужто Матиас, вечно осторожный, не желающий навлечь на колонию даже малейшую тень опасности, готов на подобное? Может, правы те, кто упрекал его - после смерти Вэла Матиас стал вести себя так, будто бы пытался извиниться, исправиться, воплотив в жизнь все самые рисковые его идеи.

– Возможно, ты не так поняла.
– наконец, выбираю подходящую отговорку- Да и Демир не посвящает меня в свои дела. Мы вообще...- едва не выдаю правды, но вовремя успеваю остановиться- Редко говорим о чем-либо, кроме нашего будущего.