Мое имя в твоем безумии
Шрифт:
сбежал на днях и на ферме заброшенной прячется.
– Глупости! – отмахнувшись, Надя помахала рукой и быстро пошла прочь от этого клуба, напомнившего ей то, что мучило её в кошмарах до появления Андрея, то, что она больше всего
хотела забыть.
Сазоново тускло освещалось двумя фонарями, которые ещё не успели разбить местные гуляки.
Беликова старалась поскорее покинуть деревню и вернуться домой, чтобы избавиться от мерзкого
ощущения, полученного после встречи с Топоровым.
На окраине
не могли дотянуться жалкие блики уцелевших фонарей.
Поравнявшись с развалинами сгоревшей фермы, она вжала голову в плечи и почти побежала.
Какое-то неприятное чувство опасности сковало её изнутри, мешая нормально дышать.
– Надя, – еле слышный мужской голос вынудил девушку остановиться и осмотреться по сторонам.
– Кто здесь?
– Надя, – тёмная крупная фигура надвигалась на неё от обочины.
– Что вам нужно?
– Надя, – расстояние между ней и тенью сокращалось, но она не могла шелохнуться, скованная
страхом, - вернулась, – холодные чужие пальцы скользнули по щеке и замерли на шее, сжимаясь, – я
ждал тебя.
Беликова открыла рот, чтобы закричать, но голос отказывал ей, из горла вылетали невнятные
сиплые звуки, а ноги подкашивались, тяжелея. Рука на её шее давила сильнее, и девушка
мутнеющим сознанием уловила одно воспоминание из детства, когда они с друзьями, развлекаясь, душили друг друга полотенцами, вырубая на несколько секунд.
Что-то похожее было сейчас в этом жесте, потому что пальцы сжимались в определённом месте, явно не с целью лишить её жизни, скорее, временно ограничить доступ кислорода.
В состоянии паники и страха Надя уже не могла думать, она жадно хватала ртом воздух, но хватка
на глотке не давала ему проникнуть в лёгкие. Вцепившись пальцами в чужое запястье, Беликова
пыталась освободиться, но тело перестало слушаться, и она обмякла безвольной куклой, уплывая
своим сознанием в темноту.
часть 2
Надя с трудом разлепила веки. Голова кружилась, ломило затылок, а руки онемели, связанные
жёсткой верёвкой. Попытавшись приподняться, она застонала от боли и рухнула обратно на пол.
Единственным источником света была тусклая лампочка на потолке, но и этого было достаточно, чтобы девушка поняла, где находится - много раз в детстве она спускалась в этот подвал вместе со
своим другом.
Тяжёлые шаги по старой шаткой лестнице приближались, и Беликова замерла, прикрыв глаза.
– Надя, – пол рядом с ней жалобно скрипнул под подошвами сапог, - ты вернулась.
Решившись, она моргнула и пристально посмотрела на человека, сидящего на корточках: почти
бесцветные рыбьи глаза, один из которых заметно косил к носу, сломанному когда-то и сросшемуся
не так, как нужно, внимательно изучали её
лицо, нижняя губа, выпирающая вперёд и будтоотвисшая, подрагивала, растягиваясь в улыбке, обнажающей крупные зубы.
– Юрка, - девушка сглотнула, - почему?
– Я скучал, - Шевельков проигнорировал вопрос.
– Почему ты уехала? – он нервно дёрнул головой в
сторону, и Надя смогла разглядеть кривой уродливый шрам на щеке.
– Так было нужно, – Беликова отвела взгляд.
– Отпусти меня, Юр.
– Ты останешься со мной, – молодой мужчина резко выпрямился на ногах и, развернувшись, пошёл к
лестнице, бросив через плечо: - Я принесу поесть.
– Отпусти меня, пожалуйста, - девушка старалась говорить спокойно, боясь разозлить человека с
неустойчивой психикой, да и осознание того, что всё может быть куда хуже, чем она думает, ещё не
пришло.
Лестница заскрипела, хлопнула крышка люка, и подвал окутала звенящая тишина, разбиваемая
лишь треском перегорающей лампочки.
К возвращению своего похитителя Надя успела переползти в другой угол помещения и сесть, привалившись спиной к грязной стене, опутанной паутиной.
Юрий расстелил на полу газету и поставил перед подругой детства банку с молоком и свежую булку
белого хлеба:
– Ешь.
– У меня руки связаны, – девушка показала запястья, стянутые верёвкой.
– Не пытайся сбежать! – предупредив, Шевельков развязал прочный узел и со странным блеском в
глазах посмотрел на оставшиеся красные полосы.
– Спасибо, – Надя размяла затёкшие кисти и, отломив большой кусок от булки, принялась жевать
его, запивая парным молоком.
Мозг отказывался строить какие-то планы, он всё ещё не мог принять происходящее, но здраво
рассудил, что кричать и отказываться от еды будет глупо.
Парень следил за каждым её движением, бесцельно водя лезвием ножа по голенищу своего сапога. В
его глазах была какая-то пустота, на дне которой ещё теплился огонёк жизни, едва заметный, почти
угасший.
– Ты отпустишь меня? – Беликова откинулась на стену.
– Мы будем вместе, так должно быть.
– А ты не хочешь узнать, чего хочу я?
– Это не имеет значения, ты останешься со мной, – поднявшись, Юра быстрым шагом направился к
выходу из подвала.
– Если я позову на помощь?
– Тебя никто не услышит.
И снова хлопнул люк, оставляя девушку в одиночестве. Закрыв глаза, она попыталась найти какое-
то решение, но ситуация была слишком абсурдной, бредовой и похожей на глупую шутку больного
человека, коим был Шевельков.
Время тянулось медленно, всё больше убеждая Надю в серьёзности её положения. Она обошла
подвал, но ничего, кроме старого хлама, не обнаружила. Выход был один – люк.