Мое имя в твоем безумии

Поднявшись по скрипучим ступеням, Беликова толкнула массивную крышку, но та не поддалась, давая понять, что девушку надёжно заперли.

Кричать? В глухом подвале? Кто услышит её на окраине деревни, запертую под землёй?

Никаких истерик, только переговоры и попытка пробиться к разуму похитителя, надавить на него, напомнить о прошлой дружбе, и, быть может, он отпустит её. Надежда умирает вместе с хозяином, поэтому Надя не хотела сдаваться, да и не могла понять поступка своего друга детства. Может, это

его очередное обострение? Нужно выждать момент проблеска в его сознании.

К следующему посещению девушка подготовила целую речь, но слова застряли в горле, когда Юра

опустился перед ней на колени, вглядываясь в её лицо, и растянул губы в какой-то ненормальной

блуждающей улыбке.

– Юрка, отпусти меня. Это плохо кончится! – Надя поёжилась.

– Мы будем вместе, – он провёл холодными пальцами по её щеке, скользнул рукой вниз, вдоль тела, сжал бедро и двинулся дальше, остановившись на щиколотке. Подцепив шнурок, Шевельков

потянул его, развязывая, и снял с девушки кед, тут же занявшись вторым.
– Это судьба.

– Что ты делаешь?

– Я ждал тебя, - отбросив в сторону обувь, парень двинулся вперёд, наваливаясь на ошарашенную

подругу детства.
– Я слишком долго ждал.

– Слезь с меня! – Беликова вскрикнула, когда чужие крепкие руки зашарили по её телу, залезая под

рубашку.
– Не прикасайся!

– Почему? Ты моя, - Юра провёл ладонью по немного впалому животу и расстегнул пуговицу на

джинсах.
– Нам будет хорошо!

Надя вилась ужом, пытаясь выскользнуть из-под тяжёлого тела, кричала, отбиваясь руками.

Осознание происходящего накрыло внезапно, до этого притупленное, смутное. Сейчас она ясно

понимала, чего именно хочет этот человек, и страх влез под кожу, пощипывая и покалывая тонкими

иголками.

– Не трогай меня! У меня жених есть, отпусти! – девушка истерично визжала, когда пуговицы на её

рубашке отлетали с треском и сыпались на пол.

– Что? – Шевельков замер, тяжело дыша.

– Что слышал! Мой жених убьёт тебя!

– Или я его, - Юрий криво усмехнулся и резким движением потянул вниз джинсы, для чего ему

пришлось немного приподняться, чем и воспользовалась пленница, попытавшись ударить его

коленом в пах.

– Отпусти!

– Сука! – хлёсткая пощёчина, от которой голова Нади мотнулась в сторону, звоном врезалась в уши.

– Не дождалась меня? Ничего, ты забудешь его.

– Отвали, урод! – Беликова больше не сдерживалась, борясь за себя. Она не тратила время на то, чтобы прикрыть своё тело, она молотила кулаками Шевелькова и извивалась под ним в надежде

вырваться.

– Урод? – его глаза злобно сверкнули, а в голосе отчётливо слышался гнев.
– А из-за кого я стал

таким?! – он снова отвесил девушке пощёчину и, намотав её волосы на кулак, сжал.
– Ты же

помнишь, да? Почему ты никого не позвала? Почему ты не пришла ко мне? Ты даже не пыталась

узнать, жив ли я. Но я простил, - слова стали превращаться в бессвязный поток.

– Я всё равно

простил, потому что люблю тебя. Мы будем вместе, нам больше никто не помешает, просто забудь о

других, есть только я и ты.

– Мне больно! – Надя всхлипнула.

– Тебе больно? – Юра крепче сжал пальцы.
– Мне тоже было больно, ещё больнее, потому что ты

исчезла.

– Отпусти!

– Заткнись! – он вскочил и за волосы потащил вопящую жертву по полу в угол, бросив на кучу

грязных фуфаек.
– Не хочешь по-хорошему?

– Оставь меня в покое! – Беликова сжалась, скуля от боли и страха.

– Я предупредил, - Шевельков начал быстро раздеваться, швыряя вещи на грязный пол.

– Не надо, пожалуйста!
– девушка отползла к стене, прикрываясь руками.

– Ты будешь моей!
– обнажившись, её друг детства приблизился и снова навалился сверху, вжимая

хрупкое тело в старое тряпьё.

Беликова брыкалась, но цепкие пальцы сорвали с неё бельё. Казалось, сопротивление, ещё больше

возбуждало парня, потому как его член, налившийся кровью, упирался в бедро девушки, отчаянно

кричащей и срывающей горло.

Сжав тонкие запястья, он коленом раздвинул её ноги, вжимаясь ещё теснее, давая почувствовать

своё возбуждение. Беликова всё ещё дёргалась, но её попытки были жалкими в сравнении с мужской

силой.

Заведя её руки наверх, он перехватил их одной, а другой скользнул между их телами, направляя

себя. Глаза девушки расширились от ужаса, едва она ощутила, как в её тело проталкивается большой

крепкий член, причиняя боль. Она зажалась, за что мгновенно получила очередную пощёчину и

усугубила своё положение, потому что теперь с ней никто не собирался церемониться.

Войдя до конца, Юра не остановился, он дёрнулся назад и снова вогнал ствол до упора, рыкнув и

перехватив ногу девушки под коленом, задирая выше. Мощные грубые толчки вбивали её в жёсткое, воняющее прелостью ложе и выдирали из горла отчаянные стоны, далёкие от удовольствия. Ничего, кроме боли, страха, ненависти и желания вырваться из этого подвала, ставшего её склепом, потому

что внутренне она умирала с каждой секундой.

Перестав чувствовать сильное сопротивление, Шевельков отпустил покрасневшие запястья и

обеими руками сжал кожу на бёдрах Нади, скользнул ниже, под неё, и стиснул ягодицы, продолжая

вколачиваться с гортанными стонами.

Отстранившись через пару минут, он перевёл дыхание и перевернул свою жертву на живот, обхватив рукой за талию и вынуждая приподнять таз.

Беликова вцепилась пальцами в ворох одежды и заскулила, когда скользкий член, распирая, снова

вошёл в неё. В этом положении было ещё больнее и противнее, потому что её драли, как последнюю

суку во время течки под забором, не заботясь о её ощущениях и удовлетворяя собственную похоть.